27 июня самолет авиакомпании "Эйр Франс" был захвачен террористами и посажен в угандийском аэропорту Энтеббе.

В самолете было 248 пассажиров и 12 членов экипажа. В обмен на их освобождение террористы требовали освободить 53 палестинцев, арестованных в Израиле, Франции, ФРГ и Швейцарии, а также пять миллионов долларов наличными.

Президент Уганды открыто поддержал палестинский террор. Пассажиров и команду захваченного самолета террористы и солдаты угандийской армии удерживали в старом здании аэропорта. Власти Уганды оказали полную поддержку угонщикам.

Двое из угонщиков были членами немецкой левой организации Баадер-Майнхоф, и двое из Народного фронта освобождения Палестины.

На третий день после захвата самолета террористы отделили израильских и еврейских пассажиров от других. Похитители освободили неевреев и отправили их во Францию. В итоге в заложниках оказались 105 пассажиров из 12 стран. В обмен на их освобождение террористы требовали освободить 53 палестинцев, арестованных в Израиле, Франции, ФРГ и Швейцарии, а также пять миллионов долларов наличными.

В то время как остальной мир занимался болтовней, но ничего не делал, в обстановке полной секретности Армия обороны Израиля планировала спасательную миссию.

Операция по освобождению заложников началась спустя 5 дней после захвата самолета.

Самое страшное в этой истории это то, что все страны, чьи граждане были захвачены, занимались болтовней и не предпринимали никаких усилий, чтобы освободить своих людей из плена.

29 июня, руководствуясь примером нацистов, палестинские террористы осуществили «фильтрацию» — они отделили 83 заложника с израильскими паспортами и евреев—граждан других стран от нееврейских пассажиров захваченного самолета. Пассажиры-неевреи были освобождены. Французский экипаж самолета во главе с командиром корабля приняли решение остаться с заложниками и до конца разделить судьбу своих пассажиров.

Всего в руках террористов осталось 105 заложников —  граждане 12 стран и члены экипажа.

Имея опыт борьбы с террористами, руководство Израиля приняло решение о проведении силовой операции по освобождению заложников, получившую название Thunderball («Шаровая молния»).

Операция Thunderball началась 4 июля 1976 года.

Среди противников столь дерзкой операции был и тогдашний начальник Генштаба Мордехай (Мота) Гур. Свою оценку он выразил в личной беседе с Пересом. По его мнению, транспортные самолеты «Геркулес», на которых предполагалось отправить спецназовцев, не могли долететь из Израиля до Уганды без дозаправки. Впрочем, получив приказ о подготовке к штурму, ему ничего не оставалось, как подчиниться. Решение по «Геркулесам» было найдено. Израиль договорился с властями соседней Кении о предоставлении воздушного пространства этой страны и аэропорта в Найроби для последующей эвакуации заложников. Непосредственное руководство операцией было поручено генералу Йекутиэлю Адаму. Он находился в самолете, который кружил над аэропортом Энтеббе. Еще один самолет был оборудован под летающий госпиталь.

Некоторые подробности операции спасения стали известны от командира одного из самолетов, который участвовал в операции по освобождению заложников.

Я был на свадьбе, когда командующий ВВС Израиля, генерал-майор Бени Пелед, подошел ко мне и начал задавать вопросы о возможностях С-130. Это была странная ситуация — командующий ВВС, генерал-майор, расспрашивает подполковника о самолете. Но С-130 был новый самолет, а в ВВС командование всегда было сосредоточено на истребителях, а не на транспортных самолетах. Пелед спросил меня, если предстоит лететь в Энтеббе, то сколько времени это займет и какой груз может нести С-130. У меня от этого разговора осталось впечатление, что невозможная при заданных условиях спасательная операция стоит на повестке дня.

Мы начали наш полет с авиабазы в Шарм-эль-Шейх на Синае, который в то время находилась под контролем Израиля. Взлет из Шарм был одним из самых тяжелых за всю историю не только моей летной практики, но и самого этого самолета. Я не имел понятия, что произойдет при взлете и посадке — самолет был перегружен вопреки всем правилам и инструкциям по пилотированию.

Эскадра из четырех транспортных самолетов C-130 Hercules с десантниками на борту вылетела с авиабазы на Синайском полуострове. Целью израильских пилотов был угандийский аэропорт Энтеббе, до которого предстояло преодолеть 4000 километров.

Израильские пилоты совершили беспредельно рискованную посадку во вражеском аэропорту, фактически вслепую, на взлетно-посадочную полосу, окруженную вражескими солдатами.

На борту моего самолета находись бойцы спецназа Сайерет маткаль во главе с их командиром подполковником Йонатаном Нетаньяху. Там же был погружен автомобиль Mercedes, которому предстояло ввести в заблуждение угандийских солдат в аэропорту, так как у Иди Амина, диктатора Уганды, был тот же самый автомобиль. Кроме того, на борт моего самолета были загружены автомобили Land Rover, на которых предстояло действовать десантникам.

Мы должны были лететь в непосредственной близости от Саудовской Аравии и Египта, в Суэцком заливе. Мы не боялись нарушать воздушное пространство этих стран — полет проходил по трассе международных авиарейсов. Проблема была в том, что они могли обнаружить нас своими радарами. Потому мы летели очень низко — на высоте всего 100 метров над водой, группой в составе четырех самолетов. Основная надежда была на эффект неожиданности — ведь врагу достаточно было одним грузовиком заблокировать взлетно-посадочную полосу, и тогда вся операция закончилась бы катастрофой. Так что, сохранение операции в полной тайне было критически важным для достижения успеха.

В некоторых местах, что особенно опасно, мы летели на высоте 35 футов. Я вспоминаю чтение высотомера. Поверьте, это страшно! В этой ситуации вы не можете летать в сомкнутом строю. В полете я, как командир эскадры, не знал, есть ли еще самолеты 2, 3 и 4, следующие за мной, потому что мы шли в режиме полного радиомолчания.

В С-130 вы не можете видеть, что творится позади вас.

Больше всего я опасался не ракетного и артиллерийского обстрела с земли — на меня давило чувство ответственности за порученное дело — ведь моя ошибка в качестве пилота перегруженного грузового самолета могла поставить под угрозу успех всей операции.

На случай, если что-то пойдет не так, я был готов к худшему. Я был одет в шлем, бронежилет, у мне был автомат Uzi. Я также получил толстую пачку наличных денег на случай, если я буду вынужден выбираться из Уганды после катастрофы.

После посадки на аэродром Уганды, самолет остановился в середине взлетно-посадочной полосы, группа десантников выпрыгнула из боковых дверей и фонариками пометила взлетно-посадочною полосу, так что другие самолеты, следовавшие за мной, смогли совершить посадку. Десантники пошли на штурм диспетчерской башни. Mercedes и Land Rover, выехали через заднюю дверь моего самолета, и коммандос атаковали здание терминала, где находились заложники. В это время руководивший штурмом подполковник Йонатан Нетаньяху, командир Сайерет Маткаль, был смертельно ранен огнем угандийских солдат.

Освобождение заложников произошло практически мгновенно: с момента первого выстрела и до момента ликвидации всех 6 террористов и 45 угандийских солдат, охранявших заложников, прошло всего несколько минут. После освобождения заложников специальный отряд ВВС уничтожил на аэродроме восемь вражеских самолетов-истреби​телей МиГ-17 и радарную вышку из опасения возможного преследования.

У нас была небольшая проблема: нам нужно топливо, чтобы лететь домой. Мы же летели с билетом в один конец! Мы планировали несколько вариантов дозаправки, и я узнал от командования операцией, что есть возможность дозаправки в Найроби, Кения.

Через 50 минут после посадки в Энтеббе, я отдал приказ командирам самолетов моей эскадры: «Всем, кто готов — на взлет!» Я помню, с каким удовольствием я увидел, как самолет № 4 с заложниками на борту вылетел из Энтеббе — его силуэт растаял в ночной мгле. Именно тогда я понял, что мы победили.

Через час после начала операции первый самолет с заложниками вылетел в Найроби на дозаправку, а еще через 42 минуты Уганду покинул последний израильский самолет.

...Во время штурма погиб командир спецназа Генштаба израильской армии подполковник Йони Нетаньяху — родной брат нынешнего премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху. С тех пор операцию негласно называют в его честь — «Операция Йонатан».

52-летний Паско Коэн, менеджер израильского фонда медицинского страхования, был смертельно ранен огнём коммандос. 56-летняя еврейка из России Ида Борохович, эмигрировавшая в Израиль, попала под перекрёстный огонь и была убита.

Была убита одна из заложниц, 73-летняя англичанка Дора Блох, в это время находилась в угандийской больнице с пищевым отравлением. После израильской атаки она была застрелена по приказу президента Уганды Иди Амина.

7 из 10 террористов были убиты, в перестрелке погибло также 45 военнослужащих угандийской армии.

Весь мир с восторгом принял весть об успехе беспримерной по отваге операции израильских коммандос по освобождению заложников в Энтеббе. Только СССР и его «арабские братья» яростно осудили победу Израиля. Под давлением русских ООН приняла резолюцию, в которой Израиль в очередной раз был осужден «за вопиющую агрессию».

Недавно были опубликованы рассекреченные материалы этой дерзкой и успешной операции по освобождению заложников. Но некоторые факты и материалы до сих пор не преданы гласности по соображениям безопасности людей, которые еще находятся у власти.

В сухом остатке для международных СМИ было сказано, что 4 июля 1976 года спецназ израильской армии и агенты "Моссад" провели молниеносную и четко спланированную операцию по освобождению заложников. Всего за несколько минут израильтяне перестреляли террористов и угандийскую охрану и с освобожденными пассажирами вылетели в Израиль.