Спасибо!!!
Я правильно понял, что стихи ваши?

                   *****

Чтоб вы меня любили

                                 ни за что

и за чертой,

                когда любить устали.

И над тщетой блеснёт мечты хрусталик,

фонарик ли проявится ночной...

Чтоб вы меня прощали

                                  просто так.

И этим,

         словно встречу обещали.

Какие заповедные места,

где любят и прощают

                                без печали.

А мне ещё,

             ещё грустить о вас.

И там стихи

                горчичные, и с мятой...

И утра ждать,

                  как ваших чистых глаз,

передо мной

              ни в чём не виноватых.

             *****

Будет лето, спрячемся

вместе со зверьём.

Как судьба обманчива,

взятая сырьём.

Думано, не думано,-

что она, душа?

Всё-то, лосем вспугнутым

бьёшься, лес круша.

А пройди, по тихому,

лист не зашуршит.

Расцвети гвоздикою –

таинства души,

будет лето.

Хватишься,-

ты или не ты

от чего-то прячешься,

падая в цветы…

            *****

На неделю,-

              от дома подальше!

Не понять, отчего и зачем

что-то тянет от сердца,

                                   щемящее,

не касаясь пространственных тем.

Это надо домой возвратиться,

подустав от иной беготни,

ощутив перелётною птицей

расстояния, сжатые в дни.

Всё что было

                  без примеси фальши

пробежало под стуки колёс.

Ты уехал от дома подальше -

в жизнь иное звучанье привнёс!

               В СЕМЬ НОТ

Не удержу стихов, их много больше

всех вдохновенных, понятых минут.

А где-то, из-под снега колокольчик

звонит Весну…

Не медный, а цветок живящей сини,

связующей ручей и небосвод,

что всех стихов записанных, красивей,

в семь нот, в семь нот!

                                             *****

Поселиться на правах этих птах -

утешением февральским кустам,

не тревожа их житейский размах…

Снова снег, и слово тает в устах…

Научиться этой мудрости трав,

птиц кормить, давая им семена,

растворяться в белоснежных мирах,

забывая имена, имена…

Просто, сбыться, где деревья и мхи,

где напевом ветра, или ручьём…

Снег на лица. Почему не стихи?

им бы виться так покойно в ничьё.

                *****

Как мало надо для опоры, -

тепла в мерцающей золе,

лица, милее нет которого

на этой маленькой земле,

двух слов наполненных заботой,

тебе в напутствие, - дай Бог…

и кроме этого хоть кто-то

тебе единожды помог…

Груди касаясь материнской,

вдыхая этот Млечный путь,

познать душевное единство,

хоть с кем-нибудь, когда-нибудь…

                                 *****

Не великие стихи,

словно снегом на кусты, и…

эти звуки непростые,

эти линии - ростки…

и осветят, и озвучат

тайну тайн в обычном дне…

для меня… вся жизнь… как случай…

откровения во мне

пульсом живости прошитом

у запястия руки…

потаённые прожилки…       

невеликие стихи.

       ТРОПА  ОДНОЙ  ЛЮБВИ

Я так тебя люблю,

коленопреклоненно,

я всё с тобой смогу,

весь мир тебе явлю

в рассветных берегах,

в чарующем - безмерном,

когда дрожит строка

о том, как я люблю…

Всё чувствуем, пока

внимаем вдохновенно,

друг другу мы верны,

и только позови,

великий океан

всех чувств - для двух вселенных

откроет нам в века

тропу - одной Любви…

          ТОТ ТИХИЙ СВЕТ

Он изнутри, вглядитесь, изнутри,

от центра мироздания, краями ли

вот этот след божественный, как блик

обычного людского обаяния.

Черты обычны. Нечему цвести.

Но это лишь поверхностное взгляда.

А вот Душа сумела привнести

свой тихий свет, куда Ей было надо!

Да, и Она по Млечному пути -

движеньем воплощений и сращений,

чтоб на Земле себя сейчас найти -

незримым ощущеньем излучений.

                  *****

И каждым утром мне исканье подано,

и всё благое связанное с ним.

Ищу своё светило путеводное.

И только Солнцем внутренним, храним.

Впуская в окна зарево горячее,

согреет ли, немного опалит…

А Солнце Сердца - памятное, зрящее,

невидимое разумом, болит…

Гори Светило как рассвет рубиновый.

Иду уже, ведь невозможно, вспять,

иду витиеватою тропинкою

в зарю, меня зовущую опять…

                      *****

Как, однако, безвременье мудро,-

тает сон,

           пробуждение для,

тает всё, даже хмурое утро

удаляется таять в поля,

тает гнев, тает снег, тает вечер,

тишиной этой тает земля…

тает нерв без надежды на встречу,

если старой проталиной -

                                      взгляд…   

                               *****

Эти нотки в мажоре собрать бы,

а поверх - дождевые стихи…

Всё пытаюсь напеть, не соврать бы

для заката, тепла у реки.

И молчать, понимая собрата,

как себя самого. И чтоб он

снисхождением доброго взгляда

мне ответил в аккорды времён

тихой музыкой мысли единой.

Только шелест волны и река…

Эти нотки… Покой нелюдимый…

Дождевые стихи… Берега…

                  *****

Как сок в цветке, и станет он нектаром,

бутон летит по ветру налегке…

Недаром всё, и мёд, и яд недаром,

и тот рассвет - ромашковым отваром

в туманном закипевшем молоке!

И мёд, и яд. Всё поровну и к сроку.

Не трогай, не спросив у леса, гриб.

Вторгаться в мир, по-моему, жестоко,

покуда таинств мира не постиг.

Недаром всё. И яды не напрасны.

Спроси о том у пчёл и у жуков.

Мы, слава Богу, не срываем астры

пока ещё с заоблачных лугов.

                         *****

По стволам, по бересте

чертит чёрные штрихи,

словно кто по белизне

пишет чёткие стихи.

И о чём они, о ком,

догадаешься не в раз.

Вдруг коснётся ветерком

откровение о нас!

Почему короток век

для возвышенного - струй,

отчего так смело вверх

ветви новые растут?

Что так тянет, разуметь

каждый штрих и каждый миг?

Солнце всходит. Слово, смерть

исковеркано людьми.

С мерой блага или зла

стих трепещет на устах?

Я не всё себе сказал,

переламывая страх.

Видеть, чувствовать и знать,

где движения исток.

Мне стихами - береста,

я читаю между строк…

                    *****

А земле своей, сердце вынь ей,

слёзное своё ей отлей.

Помнишь, на заре клюква в инее,

собери её, не жалей.

Хватит всем всего, не убудет.

Брось зерно, она колосит.

И растит она, не осудит,

и остудит жар, попроси.

Каждый кустик сень. Каждый камень

тропка обежит и трава.

В утренней росе лета память,

все цветы плетут кружева.

А земле своей, душу вынь ей,

всё любви ей мало, всё ждёт.

Слышишь, соловей пел калине,

и она вот-вот, зацветёт.

Здесь тебе и хлеб, и раздолье,

и тропой любою, верней.

А земле своей спой с любовью,

и она отплатит вдвойне.

             *****

Для поступи - земля...

Как простыни снега,

и тают ли поля,

а воздуха река,

свежо или тепло,

течёт обзор светля.

Как это хорошо,

что просто, есть земля

такая, по душе,

привольно здесь всегда,

суров или блажен

во всякие года.

Премногие следы -

дорожное быльё.

Не верю, если ты

во что-то не влюблён.

Созвездия во мгле

постигнуть не берусь,

идущий по земле

с благим названьем, Русь...

                    *****

Только память - светлое чело.

И уже не выстудит, не сдавит.

Так уйти, чтоб больше ничего

здесь из звуков прошлых не оставить.

Так в груди бы жарко взорвалось,

затопило крови половодье!

Только небесам отозвалось,

только понимающей природе.

Только память солнечная, чу…

Пусть она протаивает недра.

С птицами о вечном помолчу -

в пламя, обдуваемое ветром…

Где слова, когда не жаждет мысль

даже осторожно, проявится,

если растворяешься до брызг,

до желанья, в звёздное вкрапиться.

Буду и не буду…  Как дурман

в миг эквивалентностей и тождеств.

Росами не выпавший, туман -

вот уже и облако, и дождь он.

                   *****

А птицам, им  -  только бы их не стреляли,

а всё остальное они не заметят,

простят и отпустят, птенцов окрыляя,

и первую радость споют на рассвете.

А птицам и места, и времени хватит

у наших окОн ненавязчиво сбыться,

чтоб в лютую стужу мы, словно собратья

крупой угостили забытую птицу.

А птица не скажет мне наше,- спасибо,

склюёт подношенье и тут же, исчезнет…

Дорогой, и лесом, рассветом красивым

лететь вдохновенно - напутственной песней.

                                      *****

Немного счастья лёгкого,

такого недалёкого

за оттепелью блёклою -

испариною дня…

Спроси,- люблю ли я кого

за этими за строками?

И я ответить не смогу,

как - любят ли меня…

Немного счастья, и парю,

пою, горю, творю!

Кем я любим, кого люблю?

А вот, благодарю!

Как просто всё - весна и трель.

И нет границ судьбе.

И ты не спрашивай, поверь,

как верю я тебе!

                              *****

А для берёз такое благо,-

весна текла,

их солнце поливает лаком,

нежней тепла.

Ах, это всё и мне родное,

не отлегло,

дружу с берёзою одною

через стекло.

Кивнёт приветливая с ветром,

и брызнет снег.

А это зиму сбросит ветка,

как тяжесть лет.

Вот так и дружим, по-соседски,

душой сполна,

я улыбаюсь ей по-детски,

и мне - она.

И вдаль её сестёр аллея

бежит от сна…

И нам покойней и милее,

когда весна.

                   *****

Не стану обманывать,

есть и дожди для тебя,

я их пропитал влажным запахом

этих черёмух,

что смотрят в окно,

будто заново

день мой любя,

и в нём для тебя -

и рассвет, и закатного омут…

Я всё обойду,

и на ощупь, как полуслепой,

не веря глазам, до тебя,

и дожди осязая,

и их испаренья туманные,

что над тропой

росинами крупными в травы

прохлада бросает…

                 *****

И вдруг один лишь такт

пытается звучать…

И кто вложил в уста,

его продлить, уменье…

Я понимаю так:

умение молчать

до ноты, что чиста -

души моей смиренье.

До оды, что с листа,

ещё не горячо,

не вскрылись небеса,

не прокатилось громом…

Но первая звезда

и первая гроза,

и первые слова

откуда мне знакомы?

Как вспоминаю взвесь

внезапного дождя,-

недавно отшумел…

и с молнией как волос…

И нота фа диез

порвав струны натяг,

оставила во мне

природы давний возглас…

                              *****

Это очень легко! Над собой, над водою,

растворяясь в заре, утекая за край…

Стань природой, и пой этой далью святою,

соловьиную трель сквозь себя наиграй…

Там, вокруг небеса,- не упасть, не разбиться.

Там живут голоса, что озвучат и глушь.

Там такие глаза, что нельзя не влюбиться,

понимая, Любовь - единение душ!

Так по каплям, по дням, проецируясь в это,

всевозможные звуки в себе единя,

прорастёт сквозь меня пусть черёмухи ветка,

и вон тот соловей пропоёт - сквозь меня…

Мне так благостно жить, отступив, не мешая

поспешающим в хаос примешивать гул…

Каждый миг, как Любви переливы вкушая,

этой тишью не быть, я уже не могу.

                            *****

Всё былое свести - до последнего дня…

Это маю цвести, быть теплу для меня.

Незабудку вплести в самый первый венок.

Словно сердце в груди - нежный жа-во-ро-нок…

Первый ранний рассвет, первый поздний закат…

На заре, на заре радость - милою звать.

Просыпаться, но так чтоб не мысль, не слова…

Ощутить на устах,- как рассвет целовать!

Всё былое свести до последней строки.

Незабудок синеют уже островки.

Посмотри в эту синь. Помолись за меня.

Всё былое прости до последнего дня.

                   НАВЕРНОЕ, САМОЕ ДОБРОЕ

Как эхо, но долгое-долгое,

как следом трава придорожная…

Всё спето?

             А самое доброе,

наверное, самое сложное!

Ищу я рассветными тропами

своё продолжение лучшее,

наверное, самое доброе,

а проще простого, созвучие!

Сквозь жизни напевная странница,

как эхо сознания плавное,

пускай моя песня останется

одна, сокровенная, главная.

             СЮДА  РАССВЕТАМИ…

Не просыпайтесь от печали,

то сон, наверное, случайный

под утро в форточку впорхнул,

и кто-то вдруг его вдохнул…

Не просыпайтесь с жаром хвори,

когда за вас клокочет горе,

и прошлый день с собою взят,

одежды, вон, его висят…

Как далеко и безнадежно

всё то, прошедшее давно.

Не просыпайтесь, если между

душой и вами всё темно.

Сюда - рассветами ступайте,

наигрывая на рожке…

Вы с Богом ныне просыпайтесь,

в луче улыбки искупайте

не спетое своей душе.

                              *****

Ах, какие стихи,

переборы какие!

За какие грехи,

ведь о жизни другие.

А за то, что я весь

недопонят тобою.

А за то, что я есть,

только с верой другою.

В чудеса, в чудеса!

А другого немного -

голоса, голоса,

что исходят от Бога.

Все мы слушаем их,

а потом забываем.

Только я от любви

небесам подпеваю.

Грешен я от строки.

Только знаю, простится!

Ах, какие стихи!

Пусть тебе загрустится.

                     *****

Росою лечь, обилием тумана

в полях, где птичья речь,

и только вечность этим утром данная

мне в душу станет течь.

А что душа приземлена и жаждет

в природном хоре петь,

так то случалось, может не однажды,

и этой жизни впредь.

Просила суть, божественная сила,

своё познанье для.

Когда-нибудь и осень моросила

в остылые поля.

Но память с плеч, как вверенную странность,

весь опыт сильных фраз.

И всем стихам пропетым благодарность,

пускай в последний раз.

Всей нежностью. И не могу иначе.

Настанет день и час,

росой в поля знакомые заплачу.

А может, и для вас.

Всё прощено. Как будто не бывало.

Наивной тишиной

я в этот свет рубиновый и алый -

в последний час ночной

росою млечной, самою прохладой

в июльский тяжкий зной…

А слёз других живущим и не надо,

как звёзд Любви одной.

           ТОТ СНЕГ

Свежо... И снег летающий во мне

не холоден, и чист, пока нейтрален

в рассветной, пограничной тишине

до пробужденья всех стихийных таин,

до света проникающего вне

того, во что могу уже вглядеться...

каким тот снег бывает в вышине

навечно успокоенного сердца.

                        *****

Нажжёт до покрасненья спину

тот май опять.

И солнце жёлтой гривой львиной

за облака.

На что мне времени лавина,

минуты пядь,

когда обрывком пуповины -

с землёю связь...

Про что я? Самое простое,

не обвинять,

и самого себя - ростками

от корешков...

А слоги самого простого

звенят, звенят...

Подрос ли ландыш этим утром,

хоть на вершок?

 В БЕЛОСНЕЖНЫХ ЛЕПЕСТКАХ

Приходи в мой мир погреться,

облучиться солнцем.  Им

на тебя не наглядеться,

если я тобой любим,

если я твоим ладоням,

если ты моим - мила...

Слышишь, сердце сладко стонет

переливами тепла,

если ты цветы венками,

если ты в моих цветах...

Улетаем, улетаем

в белоснежных лепестках...

КОЛЫХНУЛОСЬ, 

                     ВСПЛЕСНУЛО...

Небеса распахнутся

и твои, и мои.

Это души сойдутся,

надышаться Любви.

Растворясь, припадая,

по глотку, по дыханью...

Ветер - ты, и вода - я,

через сны проникая.

Как лететь. И как волны.

Надо мной, под тобою.

Всё когда-нибудь вспомним,

и светлы, и бездонны.

Только мерность святая.

Колыхнулось, всплеснуло.

Ветер - ты, и вода - я.

Выше - Солнце блеснуло.

И только облачные строки...

А звук, который так беззвучен...
река невидимая... всплеск...
и только ритм тугих уключин,-
всему вольней, и сердцу лучше
сквозь жизни, над одной из бездн...

Всё тонет, тени исчезают...
нахлынет... схлынет... не был... был...
и ключ под старыми часами,
руки не помнящий, остыл...

Но, проникающий, откуда,
вот этот, в даль зовущий, звук...
как скрипка та, что жаждет утра,
как песня, хлынувшая в луг
всё пропитать, и тонко слиться,
не нарушая этот строй...
как крыльями взмахнула птица,
пронзая воздуха настой...

И только облачные строки
по радужному полотну...
когда стекаются дороги
в ту, бесконечную, одну...

                                                     И АВГУСТ, КАК СОН

Не чуять, не ведать, зачем и о чём

влюблённая мерность исходит ручьём

в болотце, в травою густющее - поле -

влюблённость ли, верность, как вольная воля!

Попытка, излиться. Попытка, взлететь.

Подпитка счастливцам,- как к золоту - медь.

Как в сплаве смирения - жар и остуда.

Не чуять, не ведать, зачем и откуда...

Как давит земное магнитною шапкой,

чтоб многим со многими сделалось жарко!

В едином дыхании, в этом огне

не чуять, не ведать ни чуть обо мне...

Попытка, излиться. Попытка, парить.

Чему поклониться, и что одарить...

Ищу, каждодневно и ласков, и груб,

влюблённую мерность рассветную губ...

А Бог озирает, где штиль и гроза.

Он так озЕрами расплещет глаза,

что в небо распахнуто синее всё!!!

А воздух как пахнет! И август, как сон...

           *****

У каждого он свой,

как деревце, и нерв...

Ты всё ему позволь,-

и прорасти, и вызреть.

Ещё, вкусить потом

от истины плодов,

каких, не на святом,

и неспособно вызнать.

Пускай они горят -

ожоги от пыльцы.

Ещё до октября

и миловать, и грезить.

Кому, какой удел,-

туманен и багрян...

Он только что взлетел

с тобою - душу взвесить

на нити золотой -

единственных весах,

которые настрой

любой отрады помнят.

У каждого он свой

в словах и небесах,

далёкий, и простой,

как света лучик ломкий.

  *****

Всё лучилось, дерево и ветер,

вечер гас...

Как случилось, быть на этом свете

в первый раз.

Позабылось, всё вдали остыло.

Пыль легла...

Плавным осиянием, не пылом

явь звала,

из вчера сквозь травное сегодня,

перейти...

Нет звезды, чем сердце, путеводней -

впереди.

Всё оно, и доброе, и злое,

как во сне...

Это укрывает наносное

первый снег.

                        *****

Человек начинается там, где слова утеряли свой вес.

Возвращаясь к началам, где мысль - и не мысль, означала,

а невидимый лес, и росы самый утренней блеск,

и волшебности детство бездумное, истинно, чает!

Вот Капустница тонкая полу-прозрачно вспорхнёт

от малиновых ног, серебрёных росой ожиданья...

И Душа, как искусница радости, только вздохнёт,

словно мать и дитя просыпаются - тёплым шептаньем...

Человек начинается, снова себя осознав!

Как таинственный знак ворожбы приоткрытой губами...

Это снова весна. Это детство в лазоревых снах.

И навстречу бегущее лето цветными лугами.

И себя прикоснись, как рождается новая мысль

оттого, что смогла сквозь телесную плотность воскреснуть.

Просыпайся вовек, и вглядись в бесконечную высь

восходящего в этот рассвет - потаённого детства...

              БЫЛ  ВЕДЬ  АНГЕЛ

Ни с того ни с сего, как лишаешься зренья,

даже слух накрывает искусственно тьма...

Был ли ангел, не помню. Но нет и сомненья

в проявлениях чувства под «кожей» - судьба.

И окружности всей, для чудес, не хватает.

Только вера спасает от стонов и просьб.

Был ли ангел? Но что из-под сердца взлетает,

прожигая стихами - печальное - сквозь?!

Что-то там о былом - этим песенным всплеском,

где моё продолжение ширится ввысь.

Был ведь Ангел из самого раннего детства.

И об этом, - под сердцем рождается мысль.

Расстоянье беспамятства разве измерю?

Даже, чем отличается день ото дня?

Сквозь сомнения шёпоты - ширится: «Верю!»

Это Ангел Любви призывает в меня.

                   *****

Помнишь, шёл снег, над землёй не остывшей ещё,

тёплой как хлеб, не дошедший до корочки хрусткой.

Тающий смех самой тонкой листвой позлащён.

Минуло лет, много лет над тропинкою узкой.

Всякое было. И стыло дорогой пустой.

Пусть зарастёт. Что пути неизбежные править?

Может и снег, что над  нами в лучах золотой

таял и тёк, словно воск в бесконечную память.

Что же мне так, будто вновь повстречался с тобой.

Снег голубым этим вечером будет, не белым.

Это в стихах закружило  метельно судьбой.

Просто шёл снег. А как будто забытое пело.

              НЕВЫРАЗИМО  СВЕТЛОЕ  И  ГРУСТНОЕ

Невыразимо светлое и грустное.

И как вместить в себя такое многое?

А мне всё снится трепетная музыка,

как я её души сиянье трогаю...

А наяву не смею. Но синицею,

листом последним настроенье радую.

И пусть она опять такой приснится мне,

как будто я её внимаю радугу.

Как остывать теперь в прозрачность цельную,

чтоб не спугнуть, и выдохом не трогая...

Струи, струны осенней песня тонкая

напоминает чем-то колыбельную.

                           *****

Первый шорох сонливый

рано вышел из леса,

он и к утру, и к ветру

свою нотку примерил...

А она говорила,

что она поэтесса,

говорила о мудром...

Только я ей не верил.

Зноя пала завеса.

И всего стало густо.

От шмелей и ромашек

бесконечное эхо...

А она говорила,

что она поэтесса.

О себе говорила,

и не видела это!

                 *****

Ветер с вечера работал,

ночь трудился, тучи вил...

Белоснежная погода

будто, охлаждённый пыл...

Сразу - радует. А после

станет таять. Снова грязь.

И чего округе в гости

этот снег по утру звать?

Да. Она не потеряет

свой октябрьский контраст.

Каждый куст о снеге знает,

он не ляжет в первый раз.

Будет таять и томиться.

Словно в облачной печи

повариха - мастерица

ледяные куличи

из мучицы выпекает,-

первый комом, пригорел...

Но опять метель взбивает

для зимы белейший крем!

Может сказка, может небыль.

Вы примите мой рассказ.

Я порадовался снегу,

как увидел в первый раз!

Как из дальнего былого,

чистых игр, детских грёз

первым снегом, первым словом

снова доброе принёс!

                *****

И не знаешь, что себе готовишь,

сделав к измененью первый шаг.

Может, в осень - лист кленовый,

                                          кровь лишь

о какой не ведает душа.

И она пока ещё не слышит,

ей бы только благом песня та,

где и совесть веткою колышет,

и листва звенящая желта.

Но ветра, они неоспоримы.

Грянет буря! После будет тишь...

Только, от привычного гонимый,

ненадолго, всё-таки, взлетишь.

И ничем себя не успокоишь,

даже через долгие года.

Видишь лист оторванный,

                                   всего лишь.

А ведь он свободен навсегда!

                  ТЁК РУЧЕЁК...

Тёк ручеек, наутёк!

От кого так бежал ручеёк?              

От лисёнка, зайчонка

бежал без оглядки,

он играл со зверятами в прятки.

                 *****

Ручеёк мелькает спинкой,

смех журчащий тут и там.

А глоток поймаешь,- льдинка

с ароматом пополам!

Где он там, в раздольях рыщет,

не узнаешь никогда.

Но какая вкуснотища

родниковая вода!

           *****

Доверяясь утречку,

птаха меж ветвей

смастерила дудочку

из души своей.

Что-то в ней откликнулось

солнечному дню,

и с восторгом выдалось

светлое,- люблю!

Что за песня новая,

как она легка!

Зазвенит кленовая,

зелена фольга!

Мне вот так мечтается:

утро, даль чиста....

Песенка читается

с каждого листа.

Почему, не ведаю.

А благословлю

в песенку рассветную

и своё,- люблю!

      *****

От снега прозрачного,

что не хрусталь,

такое исходит,

как будто бы праздник!

И так ожидание чудное дразнит.

Возьми,

и снежинки в подсвечники ставь.

Они засияют, они оживут.

И в доме свежо. И на скатерть закаплет...

Я снежные свечи сегодня зажгу

на самую добрую память,

на самую светлую с первым лучом,

наверное, даже с последним.

То снегом прозрачное небо течёт.

Оно с чудесами не медлит.

Это, когда распадётся зима...

..это, когда распадётся зима

на снегопад и кромешную оттепель...

Эх, не сойти бы внезапно с ума,

мысль доверяя не звуку, мелодии

той, от которой твоё, но ничьё,

вздрогнет сейчас и поманит дослушивать

как это таянье тихо течёт

по синусоиде тропки - в воздушное!

Это не мания. Сила сама,

миг выживания разума - в оттепель.

Это на ноты распалась зима.

И повела за собою мелодию

из ничего. Как завещано мне

в той тишине между снегом и таяньем,-

мысль оборвалась подобно струне,

и в откровение исповедальное!

                                                                    *****

Если спетое тобой не запомнится,

если спетое другим - не твоё,

так назначила судьба, эта сводница,-

слышать песни, да не быть соловьём.

Как прозрачное колышет туманами.

Хмарь незваная чему вопреки?..

Слышать леса и реки первозданные,

и ещё - намного больше стихи.

Это впредь, когда зима, как бессонница,

передаст тебе последнюю весть,

чьей-то песней вдруг сердечное стронется.

Знать души твоей в том капелька есть!

                *****

Не нужны друг другу

мы, как ива клёну,-

знают и не знают, где она, где он...

Лето ли, весна ли,

всё один - влюблённый.

А без встречных стаек -

одинокий звон...

Так я мимо церкви

шёл по утру темью.

Гололёд и зябко.

Только ветер вслед.

И как гром над всеми

грянуло от меди,

высоко и вязко

кануло в рассвет...

Это жизнь, иль служба,

то игра, то тяжба?

Звон заплечный слушал

я, умерив прыть...

А кому я нужен?

В эту темь хотя бы

этот звон подушный

мне бы возлюбить.