*     *     *

Если синь в глазах – в них есть метели,

Страсть и чары сродные огню,

Но тебе о том никто не спели,

Да и я уже не пропою.

Свет луны нахален, то застенчив,

И сама как будто холодна.

Знал я много балованных женщин

В них, не зная женского тепла.

В час, когда сам грешник неподсуден,

В тиходумный звон монастыря,

Уж другой, счастливый, приголубил,

Обнимая хрупкую тебя.

Знаю, многий с преданностью тонкой,

Синюю в глазах целуя хмурь,

Верил, не щадясь, признаньям горьким,

Жертвуя всё Богу твоему.

Никого лишь знаю, ты не любишь,

Кто в твоих объятьях занемог.

Но опять, целуя чьи-то губы,

С плеч снимаешь голубой платок.

Но клеймя в своих пороках тело,

Тех, сгубив, кто сердцем отцвели,

С синевою глаз заиндевелых

К мёрзлым розам руки не тяни.

Ведь остыв душою в грешном теле,

С проклятой, бесовой красотой,

Сгинувшую младость в тех метелях,

Грусть твоя лишь примет на постой.

                                            *     *     *