-Ну и сволочь же ты Перцев. Я дура, на тебя пятнадцать лет потратила своей самой лучшей молодой жизни. Что я видела твою пьяную и небритую рожу? Я одних гарнизонов штук десять с тобой поменяла. Ночами не спала, тебя с командировок и учений ждала, а ты – ты что мне дал?
-Маш девять гарнизонов было…
-Что Маш? Надоел ты мне Перцев, как горькая редька. Сил моих больше нет. Все. Ухожу. Оставайся ты со своими чокнутыми дружками- алкашами.
-Маш… А что я делать без тебя буду?
-Водку дальше жрать.
Машка, пустив последнюю горючую слезу взяв чемоданы, хлопнула дверями и ушла. Ушла навсегда. Несколько минут отставной прапорщик Перцев стоял и смотрел на закрытую дверь, будто ждал, что вот сейчас она откроется и на пороге вновь появится жена Маша, которая и накормит и напоит и обласкает его одинокую душу. Почесав затылок, Перцев продефилировал на кухню, и, достав из пепельницы окурок, прикурил. Он с жадностью несколько раз затянулся и, поглядев на икону Спасителя, что подарила теща на десятилетие их с Машей брака, заплакал. Плакал он толи от того, что попал ему дым глаза, то ли от того, что пятнадцать лет служению отчизне обернулись для него безработицей и полным душевным опустошением. Вытащив из загашника двести рублей, Перцев оделся и поковылял в сторону магазина. Он знал, что может опохмелиться без денег. Друзья по несчастью каждый день дежурили возле магазина и побирались у знакомых мелочью. Когда сумма таких пожертвований достигала стоимости бутылки водки, компания занимала место на лавочке на детской площадке и начинала залечивать кровоточащие душевные раны. Сегодня Перцев решил пить один. С уходом жены жизнь остановилась, и жить дальше не имело никакого смысла. Перцев окончательно решил покончить собой. Чтобы в последнюю секунду не отказаться от задуманного, он решил напиться, чтобы уже после этого привести приговор своего душевного суда в исполнение.
Купив бутылку водки, Перцев спрятал ее под куртку и вышел из магазина, кусая свежий батон для дезинформации собутыльников.
-Эй, Перцев, ты куда?- спросил Митяй, постоянно дежуривший под магазином.
-Машка за батоном посылала…
-Выпить хочешь?
-Я завязал-ответил Перцев, выискивая в кармане рукой завалявшуюся мелочь.
-Дай рублей десять,- спросил Митяй, протягивая ему руку.
Перцев достал мелочь и высыпал на грязную ладонь Митяя.
-На держи - выпьешь за мое здоровье…
-Базара нет – ответил довольный Митька и принялся пересчитывать подаренные отставным прапорщиком деньги.
Вернувшись, домой, Перцев разделся и, поставив на стол литровую бутылку «Немирова», достал из холодильника дежурный соленый огурец, который он прятал в целлофановом пакете от Машки, чтобы она не порезала его в оливье. Пить в одиночестве Перцев не любил и считал это занятие признаком алкоголизма. Сам себя он алкоголиком не считал, поэтому взобравшись на стол, снял икону Христа Спасителя и поставил ее напротив. Налив себе и Иисусу по стакану водки Перцев произнес тост.
-Выпить хочу, чтобы ты Бог, сразу же определил меня в ад, так, как я нет мне на земле места, а в раю тем более.
Перцев запрокинул стакан и осушил его до самого дна. Занюхав соленым огурцом жгущее послевкусие, он слегка его надкусил, косясь одним глазом на остаток водки, как бы оценивая хватит ли огурца или нет.
Закурив, Перцев почувствовал, как молекулы спирта побежали по крови, добираясь до его мозга. Вот они уже проникли в его голову наливая ее приятным кайфом. Через какое-то мгновение, лик господа стоящий напротив, как-то просветлел и даже залился ласковым светом.
-Вот скажи мне, ты действительно Бог?- спросил он икону.
Икона молчала.
-Если ты Бог, почему ты каждому своему рабу, даешь разную судьбу? А- а молчишь…Вот к примеру почему один живет хорошо, а другой еле концы с концами сводит? У кого бабы как бабы, а у других настоящие ведьмы…
Перцев налил себе еще стакан, и чокнувшись залил в глотку. Горячая волна побежала по пищеводу и плюхнулась в желудок, разнося тепло по всему организму. Перцев откусил огурчик, и, смакуя его во рту, разжевал, наслаждаясь солоноватым вкусом овощной плоти.
-А ты знаешь Бог, что от меня сегодня ушла жена? А ты знаешь, я люблю её, и мне без неё даже жить не хочется. О, молчишь. Тебе сказать нечего, а у меня сердце разрывается. Вот возьму сейчас и застрелюсь. Застрелюсь прямо на твоих глазах.
Покачиваясь, Перцев встал из-за стола и, придерживаясь за стену, вошел в ванную. Там под ванной в промасленной тряпке был спрятан пистолет «Макарова». Еще в первую командировку в Чечню в 1995 году пистолет достался Перцеву тогда, когда его полк громил арсенал генерала Дудаева. По сути своей пистолет ему был не нужен. Перцев не имел криминальных наклонностей, но в эпоху развитого бандитизма он считал, что огнестрел в квартире должен быть. В хозяйстве и «Макаров» мог пригодиться.
Пошарив рукой под ванной он нашел жестяную банку из-под конфет и усевшись на прохладный кафельный пол, достал из нее завернутое в тряпку оружие. Развернув, Перцев по привычке потер пистолет о рукав рубашки, и сняв с предохранителя, передернул затворную раму.
-Красавчик,- сказал он, обращаясь к пистолету, и нежно поцеловал его, как стародавнего друга. Вернувшись в кухню, Перцев положил пистолет на стол и налил себе еще стаканчик. Выпив, он закусил и тут же обратился к иконе.
-Вот видишь Бог, у меня есть пистолет. Я сейчас приставлю его к виску и нажму курок. Нет, погоди - пойду квартиру открою, чтобы меня нашли до того, как я протухну в этой хрущебе.
Перцев встал, и, шатаясь, вернулся в прихожую. Щелкнув замком, он приоткрыл двери и выглянул на площадку.
-У-у спите спокойно люди города Багдада - крикнул он и вернулся за стол.
Налив себе еще пол стакана Перцев выпил. Закусив, он взял пистолет.
-Вот смотри Бог, что я сейчас с собой сделаю,- обратился он к иконе.- Я сейчас нажму на курок и все - принимай Родина героя, а архангелы душу.
Тут Перцеву стало так себя жалко, что слеза покатилась по его щеке. В эту минуту он вспомнил про Машу. Вспомнил, как ухаживал за красивой девушкой, когда приезжал в деревню на побывку. Вспомнил, как потом женился на ней, и все село гуляло на его свадьбе. А потом - потом были простые армейские будни. Служебная квартира с тараканами, да осыпавшейся штукатуркой. Не смотря даже на эти бытовые неурядицы, они с Машей были все эти годы счастливы, пока Родина не решила отказаться от услуг сапера прапорщика Перцева, на счету которого было более двадцати тысяч обезвреженных боеприпасов.
-А, а, а - заорал Перцев, и приставив к виску пистолет, нажал на спусковой крючок. Курок стукнул по бойку и …
-«Осечка»,-подумал Перцев и передернув затворную раму дослал в ствол другой патрон. Вновь приставив «Макаров» к виску, он опять нажал на спуск. Вновь щелчок.
-Интересно, что это за хрень такая?- сказал он сам себе, и вновь передернув затвор, продолжил игру со смертью. Вновь нажав на спуск, он услышал до боли знакомый звук удара курка о боек. В какой-то странной истерике Перцев начал самовзводом нажимать на курок раз за разом пока боек не пробил капсюль насквозь. Передернув затвор, он извлек патрон из ствола и пьяным взглядом уперся в пробитый капсюль.
-Черт, Машка зараза патроны сварила. Вот видишь Бог,- бабам верить нельзя. Вот она ушла и бросила меня один на один с ворами и бандитами. А чтобы я дольше мучился, она взяла и испоганила мне боеприпас. Ну, раз «Макаров» не хочет стрелять, я тогда возьму и повешусь.
Перцев встал из-за стола и ковыляя удалился в комнату в надежде, что он сможет найти веревку или какой шнур, чтобы соорудить петлю. В это время, пока Перцев рылся в поисках орудия самоубийства в квартиру вошел Никас. Никас был самобытным художником и жил в подвальном помещении, где у него была мастерская. Картины Никаса ни кто не покупал, видя в его работах отход от истинных норм концептуализма. Художник иногда захаживал к Перцеву. Он словно, радар сквозь толщи стен видел у Перцева водку, и как породистая овчарка шел на этот запах, как по следу. Войдя в открытые двери, Никас первым делом заглянул на кухню. Увидев икону, налитую водку и пистолет Макарова он понял, что Перцевув эту минуту было очень плохо. Отставив икону, он занял ее место, и, увидев уже налитый стакан водки, заглотил его содержимое одним махом. Перцев вернулся на кухню, примеряя по пути шнур удлинителя к своей шее. Увидев Никаса, он сказал:
-Вот видишь Бог, как легко в нашем мире свести счеты с жизнью. Не стреляет пистолет, можно повеситься.
Перцев налил в стаканы водки и, чокнувшись с художником, выпил одним махом.
-Вот видишь Бог, и таким святым, как ты, людское не чуждо. Ты бери огурчик –закусывай- сказал Перцев, приняв Никаса за святой лик.
-Вот сейчас привяжу кабель к крючку на потолке и повешусь…
-Не повесишься,- сказал Никас…
-О, да ты живой,- удивился Перцев. -А я думал я с иконой пью.
Никас, как самобытный художник передвижник носил бородку в стиле аля старик Хотабыч .Его длинные до плеч волосы были подвязаны пояском из бересты, словно терновым венцом. Он считал, что связь с природой через бересту дает ему вдохновение. С пьяных глаз Никаса можно было принять за Иисуса Христа. Ввалившиеся от постоянного похмелья глаза придавали его облику эдакий страдальческий вид, который был козырной картой в выпрашивании денег на очередной опохмел.
-Не повесишься - оборвется шнур,- сказал художник, и долил водку в освободившуюся посуду.
-А забьем, что повешусь,- сказал Перцев и стал карабкаться на стол, словно лез на высокую гору.
Никас с интересом наблюдал за действиями бывшего прапорщика, который привязал шнур к крючку для люстры и подергал петлю для определения ее прочности.
-О, выдержит…
-Нет, не выдержит,- сказал Никас, подзадоривая Перцева.
Перцев надел на шею петлю и протянув руку, сказал:
-Налей-ка мне боже для храбрости.
Никас подчиняясь пожеланию суицидника, налил водку и подал стакан Перцеву. Тот поднял руку и сказал:
-Во имя отца, сына и святого духа - аминь.
Перцев влил в рот водку и тут же подогнул колени. Петля на его шее затянулась. Шнур от удлинителя натянулся, как струна. Крючок в потолке затрещал и …
Люстра на три лампочки оторвавшись,  от потолка устремилась навстречу с головой Перцева. Выломанный кусок штукатурки падая, поднял облако пыли и рухнул вслед за люстрой, которая к тому времени уже висела на голове Перцева, словно царская корона.
-Ой бля, как мне больно,- завопил суицидник, трогая железные рога плафонов которые в тот миг прописались на его голове.
-Ты Перцев неудачник,- сказал Никас.- Ты прошел Чечню, разрядил тысячи снарядов и мин.В течении трех лет спивался, хотел застрелиться, повеситься и все у тебя никак не получается. А знаешь почему?
-Скажи господи - почему.
-Да потому, что ты ни в раю, ни в аду никому не нужен. На хрена мне на том свете такой неудачник?
-А что мне делать господи?- спросил Перцев, растирая по щекам пыль вперемешку со слезами. -Денег у меня нет. Работы тоже нет. Машка меня бросила. В этой жизни меня уже ни что не держит.
Никас разлил остатки водки, разрезал остаток огурца и подал Перцеву, который сидел на полу и плакал, проклиная свою непутевую жизнь.
-Давай Перцев, на посошок выпьем. Мне идти пора.
Перцев протянул руку и взял стакан. Гулко выдохнув воздух из легких, он перевернул стакан и влил водку в рот. Следом крякнув от удовольствия, он закинул следом за алкоголем кусок огурца.
-Ох, хорошо, как пошла.
-Ну раз хорошо пошла на хрена тебе кончать жизнь самоубийством - сказал Никас. -Живи Перцев, радуйся жизни. У тебя столько друзей.
-Ты так считаешь Боже?
-Век мне воли не видать,- сказал Никас. -Пойду я Перцев, мне пора. На свете еще столько дураков. Надо спасти всех.
Никас исчез. Отставной прапорщик Перцев закрыв глаза, заснул и провалился в черный омут сна. А во сне к нему приходила Маша и сказала:
-«Ну что идиот проклятый, ты настоящий неудачник. Ты ни жить, ни умереть толком не можешь».
Проснулся Перцев уже утром. Голова болела от встречи с люстрой. Всю кухню покрыл толстый слой пыли, в которой валялся пистолет «Макарова» и три патрона с пробитыми капсюлями. Включив мозг, Перцев стал вспоминать, что случилось в этой квартире накануне.
-А-а бандиты моего Бога похитили, я отстреливался. А потом меня схватили и хотели повесить, да не выдержал шнур. Нет, Бог на месте,- сказал он сам себе, увидев возле холодильника икону. А, я же пил вчера с Богом водку... Во, же дурак…
Перцев встал, снял с головы остатки люстры. После приняв душ, он навел в доме порядок и завернув пистолет в тряпку, бросил его в помойное ведро. Глянув в календарь Перцев, вспомнил, что сегодня день пенсии. Надев костюм, приготовленный им для упокоения, он взбрызнул себя одеколоном и направился на почту. Получив положенную государством пенсию Перцев, хотел было купить водки, но вспомнив свою вечеринку с Богом, он завернул за угол вино - водочного магазина и вошел в храм, чтобы поставить там свечку.
Уже через пол -года Перцев стал успешным бизнесменом. Продав картины своего собутыльника Никаса зарубежному миллионеру в Канаду, он заработал от сделки столько денег, что смог не только открыть свое художественное Арт ателье и купить квартиру, но и обеспечить своего друга заказами на долгие годы вперед. Никас увидев своими глазами попытку суицида, тоже бросил пить и с головой погрузился в творческий процесс.
А уже через несколько месяцев к Перцеву вернулась и Маша, которая внезапно из телевизора узнала об успехах своего непутевого мужа. Разве могла она бросить того – кого так любила всем сердцем….