«Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например - не читать их». Рэй Бредбери «451 градус по Фаренгейту»
Что может быть лучше в зимнюю стужу , чем забраться с ногами в уютное кресло и закутавшись в пушистый плед , коротать вечер с интересной книгой в руках....
Новогодние и рождественские праздники , сказочное, волшебное время и , кажется, совершенно актуальным поговорить о книжных героях....
Пенелопье
Ну а в комнате белой, как прялка, стоит тишина.
Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала,
Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена,—
Не Елена — другая — как долго она вышивала?
Осип Мандельштам.
По точёной руке, словно вышивка, вьётся тату -
завитки, иероглифы, тёплые тайные знаки...
Ткать и ждать, распускать и надеяться невмоготу -
возвращайся скорее ко мне, царь прекрасной Итаки.
В белой комнате, тихой и светлой, как нежность твоя,
пахнет мёдом и лаской, и болью несшитых полотен...
Пусть твои корабли проведёт неусыпный маяк
по горячим морям из заждавшейся крови и плоти,
по тягучим и сонным волнам золотого руна,
по горам, каменистым, как дни без любви Одиссея...
В белой комнате бьётся о шторы вдова-тишина,
улыбаясь другим, лишь себе улыбнуться не смея...
Как тяжёлые бочки, грохочут ночные часы -
нет, не спать, распускать ненавистный спасительный саван.
Милый царь, где же ты? Торопись, возвращайся, спаси,
Одиссей, мой любимый, единственный мой златоглавый...
Под ресницами спрячу от света свою темноту
и смиренье, и жажду, и преданность старой собаки...
По усталой руке вьётся тонкой дорожкой тату -
путеводная нить для царя неприступной Итаки.
Анна Рубинштейн
На тихом на Доне,
В сияньи и в звоне,
Цветет зеленеющий сад.
Летают там птицы,
Сияют зарницы,
Стоят там светлицы,
Горят.
В светлице столовой
Там стол есть дубовый,
Двенадцать любимых за ним.
Они не страдают,
Они обладают,
В них сумраки тают,
Как дым.
В светлице столовой,
В той горнице новой
И вечной как Солнце и свет,
Двенадцать красивых,
Бессмертно-счастливых,
Все в мире — в разрывах,
Здесь — нет.
В немом поцелуе
Застывшие струи
Молчаньем окованных вод.
И звон колокольный,
Над бездною дольной,
В уют тот безбольный —
Зовет.
К.Бальмонт
В. Ланцберг
Морская с детства привлекала соль,
Дорога пробежавшая в волнах,
Чтоб гриновская нежная Ассоль
Корабль встречала б в алых парусах.
И грозный перекатывался вал,
Выл ветер, на страницах старой книжки...
А я о дальних странствиях мечтал,
Как все мои товарищи-мальчишки..
Жаль, детство, что к тебе возврата нет,
Мы не заметили, как повзрослели.
Но все мечты свои из детских лет
И унести, и сохранить сумели.
А море - рядом, руку протяни
И ощутишь его тепло и ласку.
Слегка просолены морские дни
И мокрый ветер трется об оснастку.
Нам новая отведена уж роль -
Прощаться с тонкою полоскою земли,
Но, только ждет по-прежнему Ассоль.
И алый парус будут ставить корабли.
Ромео и Джульетта
Они бы когда-нибудь были вместе?
Скажи же мне, Сказочник, не трави!
Когда б этот город не жаждал мести,
Причины закат обагрить в крови...
Она бы качала в кроватке сыне,
А утром бы дочку учила петь?
И он был бы добрым, простым мужчиной,
Виски б начинали уже седеть...
Кутил бы с друзьями, писал сонеты,
Смеялся и кликал жену и дочь?
А утром садился полуодетым
К окну, провожая бродягу-ночь?
Все это действительно б так и было?
Иль вышел какой-то иной сюжет?
Бывает ведь всякое - разлюбила,
Иль он охладел через пару лет...
Что было бы - дальше? Да кто бы знал...
Ответа не будет. Смотри в эфире
Из сотен возможных - один финал
Той самой печальной истории в мире.
Анна Кулик
Когда вступила в спальню Дездемона,
Там было тихо, душно и темно,
Лишь месяц любопытный к ней в окно
Заглядывал с чужого небосклона.
И страшный мавр со взорами дракона,
Весь вечер пивший кипрское вино,
К ней подошел, — он ждал ее давно, —
Он не оценит девичьего стона.
Напрасно с безысходною тоской
Она ловила тонкою рукой
Его стальные руки — было поздно.
И, задыхаясь, думала она:
«О, верно, в день, когда шумит война,
Такой же он загадочный и грозный!»
Н.Гумилев
В любое время ночи,
в любое время дня
Друзья ко мне примчатся,
чтоб выручить меня.
Лишь крикну я: «На помощь!»,
и вдоль дорог пыля,
Прискачут мушкетёры,
Забыв про короля…
И чтобы ни случилось,
я знаю наперёд,
Из моря «Наутилус»
немедленно всплывёт.
В какую ни пришлось бы
мне вдруг попасть беду,
Я с капитаном Немо,
Нигде не пропаду…
Дружу я с Паганелем,
с Айвенго, например,
Мои друзья — Том Сойер,
Дик Сенд и Гулливер.
Друзья всегда помогут,
спеша со всех сторон,
Без них бы я наверно,
грустил, как Робинзон…
Мессир, я знаю: не пробиться в Вашу свиту,
Хотя намеренно отчаянно грешу.
И если я напоминаю Маргариту,
То только тем, что ничего не попрошу.
И статус ведьмы мне не больно то и нужен —
Еще успею оказаться на костре,
Хотя, наверное, смотрелась бы не хуже,
Над этим городом летая на метле.
Мессир, я с Вами воздержусь от всяких сделок,
Хотя, похоже, не придется выбирать.
У Ваших глаз такой немыслимый оттенок,
Что пуританки соглашаются играть.
Вы лет пятьсот уже не игрывали в кости,
Но я-то знаю: надо быть настороже.
Часы давным-давно показывают осень,
А Вы ни слова не спросили о душе.
Мессир, я знала, что в итоге проиграю,
Но попрощаться почему-то не спешу.
И если я кого-то Вам напоминаю,
То только тем, что ничего не попрошу.
Елена Бушуева
Что испытали Вы, Граф Монте Кристо?
ДЕКАБРИНА
И Монте-Кристо, быстро обернувшись, увидел на пороге гостиной г-жу де Морсер; она стояла в дверях, противоположных тем, в которые вошел ее муж, неподвижная и бледная…
Комната. Женщина. Взгляд бархатистый.
Красное, ставшее палевым.
Что испытали Вы, Граф Монте–Кристо?
Что испытали Вы?
Память картинки из жизни завертит.
Сможет узнать ли бескрылого
Та, что когда-то спасала от смерти
И погубила Вас?
Встреча, связавшая призрака с прошлым,
Разбередившая раны Вам.
Выдержать правду, размытую пошлым,
Выиграть заново.
Вы поклонились.
Не слишком ли низко?
Бледность, прикрытая пудрою.
Время настало. Возмездие близко.
Царствуют мудрые.
Месть – это терпкий, особый напиток,
Щедро приправленный ядами.
Воздух в просторной гостиной пропитан
Запахом ладана.
Вы, обладатель несметных сокровищ,
Жаждете битвы неистовой.
В этой стране изощренных чудовищ
Сможете выстоять?
Перед глазами сырая темница,
Тело покойного Фарио.
Солнце взошло за него помолиться
Утренним заревом.
Узник, ступивший на мокрую пристань,
Преданный, жаждущий мщения.
Сколько бессонных ночей, Монте–Кристо
Стоит прощение?
Та, что до времени Вас схоронила,
Рядом, в напыщенной комнате.
Помните, как Вас Мерседес любила?
Все ли Вы помните?
Взгляд этой женщины, взгляд бархатистый
Жадно просящий прощения.
Что испытали Вы, Граф Монте – Кристо
В эти мгновения?
Анна Каренина
Сколько сердец пало жертвой любви?
Скольким из них никогда уж не биться?
Судьбой суждено ли им было разбиться
Иль просто сгорели, спастись не смогли?
Сколько тех душ, что безвестно погибли,
Расколотых страстью пленительной столь,
Сожженных дотла сумасшедшей мечтой,
Навеки в безумье, что робко затихли?
Сколько тех глаз, так сиявши, погасших?
Сколько тех взглядов безмерно пустых,
Скрывающих мысли давно неживых
И страсти, что было последним отдавших?
Лишенная хрупкой последней надежды,
Отчаянно бьется с собою в раздумье.
Отныне не станет былое как прежде,
Теперь не исправить, теперь лишь безумье!
И сердце так бьется отчаяньем полно,
Не зная покоя трепешит и стонет,
В груди вырываясь, дыхание томно,
Еще лишь мгновенье и вовсе утонет.
А мысль одна, об одном избавленье
От режущей сердце и томной любви.
И кажется только лишь в этом спасенье:
Самой затушить свет ненужной свечи!
Ведь не на что боле смотреть, все так гадко!
Осталась одна на коротком пути
И кажется дальше пойдет теперь гладко
Осталось одно - просто нужно уйти!
И там на вокзале в шумящей толпе,
Легким шагом к платформе спустившись,
У самого края забывшись в себе,
Застыла и точно простившись...
Туда! Меж вагонов. Затихла толпа.
Уверенный шаг и вокруг все застыло.
Мгновение страха, безцельна борьба.
И жизнь в этом теле остыла...
Свеча, что так долго ее освещала,
Ту книгу обмана тревоги и зла,
Яркой искрой полыхнув затрещала
Внезапно потухла, теперь навсегда!
АЛЫЕ ПАРУСА
Посмотри, затихло море,
Закричали в небе чайки:
Ты забудь сегодня горе,
Побежим с тобой к причалу.
Побежим навстречу ветру.
Может быть, здесь счастье где-то
И мечты берут начало.
Ты представь, будто я - Ассоль.
-Ну а я - капитан Грей.
Будь сладка ты, морская соль,
От нее станем мы добрей.
Посоветовали чайки
Подружиться с чудесами,
Нас у этого причала
Ждет корабль под парусами.
Побежим ему навстречу,
Побежим мы по причалу.
Может быть, здесь счастье где-то
И мечты берут начало.
Танюшка,с наступившим Новым Годом тебя!!
Вот это пост, вот это подбор песен-классно.... многие стихи(оч. жаль,что не все имеют авторов) и песни вообще впервые читаю и слышу.
Анна Рубинштейн..знакомы мне ее стихи, но это я не читала....очень понравилось!!!Рифма какая-молодчина Анна Рубинштейн
Спасибо!!!
Пенеполье)))))
Которая не Елена, другая...
.Пенелопа, ждущая своего Одиссея.
Зато упомянутое Анной стих-е Мандельштама я знаю и люблю.....как и многое из Мандельштама.....
«Золотистого меду струя из бутылки текла…»
Осип Мандельштам
Золотистого меда струя из бутылки текла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:
Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
Мы совсем не скучаем,— и через плечо поглядела.
Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни
Сторожа и собаки,— идешь, никого не заметишь.
Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни:
Далеко в шалаше голоса — не поймешь, не ответишь.
После чаю мы вышли в огромный коричневый сад,
Как ресницы, на окнах опущены темные шторы.
Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,
Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.
Я сказал: виноград, как старинная битва, живет,
Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке:
В каменистой Тавриде наука Эллады — и вот
Золотых десятин благородные, ржавые грядки.
Ну а в комнате белой, как прялка, стоит тишина.
Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала,
Помнишь, в греческом доме:
любимая всеми жена,
— Не Елена — другая —
как долго она вышивала?
Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны.
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился,
пространством
и временем
полный.
Мандельштам-читает С. Комардин
Танюш, подсказка
Стихи об Анне Карениной написал Даниил Штерн
Даниил Штерн,родился в Москве в 1993 году. Писать стихи начал в 2010. Его муза - Анна Ахматова, чьи стихи он может читать бесконечно)))
Daniel Ferr-его псевдоним
И если Даниил еще чуток поработает над рифмой, как Анна Ахматова, то будет сААвсем хорошо!
Тань.... Ромео и Джульетта-дворовую-вспомним?
Сотни вариантов
Виктор Давидзон в своих заграницах.....тоскует ,вспоминает и поет.....
Искренняя благодарность за внимание, комменты и замечательные дополнения Танюшке, Владимиру , Ирине!
..