A1 Trumpet Blues 2:34
A2 I've Heard That Song Before 2:44
A3 Cherry 3:18
A4 Two O'Clock Jump 2:18
A5 Sleepy Lagoon 3:16
A6 Strictly Instrumental 2:48
B1 James Session 3:49
B2 I Had The Craziest Dream 3:10
B3 Velvet Moon 3:44
B4 The Man With A Horn 3:15
B5 Music Makers 2:11

⁣Фрэнсис Бэй
Родился: 27 декабря 1914 года в Кляйне Гаммель, Рийкворсель (Бельгия).
Дата смерти: 24 апреля 2005 г., Бонхайден (Бельгия)
Национальность: бельгиец
Евровидение рекорд
Фрэнсис Бэй (псевдоним Франса Байезта), который в течение четверти десятилетия работал дирижером бельгийской телекомпании NIR-BRT, руководил оркестром Евровидения, в общей сложности девять бельгийских участников Евровидения в период с 1959 по 1979 год, работая с исполнители, такие как Боб Бенни, Жак Рэймонд, Луи Нифс и Энн Кристи.


⁣ В 1932 году, прервав уроки в музыкальной академии, Франс Байет присоединился к группе Карлоса и Андре Руза, которая играла джаз в танцевальном зале Embassy в центре Брюсселя. Конечно, Франс приобрел богатый опыт в области легкой развлекательной музыки за годы игры в бальных клубах Мехлина, но он обнаружил, что диксиленд и свинг - это нечто совершенно иное. Братья Руз особенно тяжело пережили своего молодого новобранца, оскорбляя его на репетициях. Они порекомендовали купить американские граммофонные пластинки. «Я потратил на них свою последнюю копейку», - признался он. «Постепенно я собрал коллекцию пластинок Дона Редмана, Дюка Эллингтона, Рэда Николса, Луи Армстронга, The Dorsey Brothers, Флетчера Хендерсона, короче говоря: всех важных джазовых музыкантов того времени. И я учился! Позвольте заверить вас, что я научился играть джаз, слушая эти граммофонные пластинки ».

⁣Благодаря сочетанию таланта и необузданной энергии молодой и амбициозный музыкант Франс Байезт - где-то в 1930-х годах он решает взять на себя английский псевдоним Фрэнсис Бэй - сумел завоевать репутацию в концертных кругах Бельгии, работая по всему миру. страна с несколькими развлекательными оркестрами. С оркестром Lionel’s Club он регулярно выступал на общенациональном радио. Поселившись в Льеже, недалеко от границы с Нидерландами, Бэй также участвовал в голландских живых выступлениях. Наконец, в 1937 году он присоединился к Jazz Symphonians Пола Годвина, высококлассному оркестру световых развлечений, базирующемуся в Нидерландах, просто «потому, что можно было заработать больше». В течение десяти лет Фрэнсис Бэй работал и жил в Нидерландах, забрав свою жену Лизу и их первенца Жоржа в Амстердам. Там, в перерывах между выступлениями с оркестром Пола Годвина, он посещал частные уроки у скрипача и музыкального педагога Оскара Бэка. Вероятно, Бэй, который уже занялся написанием аранжировок, будучи членом оркестра Клуба Лайонела, стремился расширить свои познания в теории музыки.

Вместе с Годвином Фрэнсис Бэй гастролировал по Нидерландам и Бельгии, но с оркестром также заключили контракт на выступления в Швейцарии и Швеции. В какой-то момент Бэй начал писать и свои аранжировки группы. Кроме того, Годвин назначил юного Бэя своим репетитором. Jazz Symphonians не только выступали в кругу ансамблей, но и заключили контракт на выступления на радио в Хилверсюме и Брюсселе. Помимо своей деятельности в качестве музыканта-исполнителя, Бэй также основал музыкальное издательство The Francis Bay Edition. Позже он основал новый лейбл Wings Music Corporation (WMC), работая с деловым партнером, голландцем Юпом де Леуром. С этого момента Фрэнсис Бэй выпустил все свои аранжировки не только для Годвина, но и все чаще и для других оркестров под флагом WMC.



⁣В 1939 году, когда Нидерланды мобилизовали свою армию, некоторых членов джазового симфонического оркестра Пола Годвина призвали на службу. Вслед за этим Годвин распустил свой оркестр. Большинство других музыкантов, включая самого Бэя, перешли в новую формацию - Show Orchestra Бойда Бахмана. Бахманн, который был родом из Дании и на самом деле рассказал Полу Годвину о Фрэнсис Бэй еще в 1937 году, изначально был барабанщиком, но он завоевал известность и популярность в Нидерландах как комик. Хотя номинально Бахманн был руководителем оркестра, ему не хватало опыта, чтобы создать репертуар для своего оркестра. В аранжировках он во многом полагался на Фрэнсиса Бэя. Особенно после немецкого вторжения в Нидерланды, когда публика искала беззаботное развлечение, чтобы на время забыть о повседневной жизни, оркестр Бахмана имел значительный успех. Их микс счастливого пения, фрагментов оперетты, джаза, который не одобрялся немцами, хотя и разрешался тайно, если не употреблялся сам английский термин, и выступления Бахмана в кабаре затронули чуткий отклик у публики по всей стране. В сентябре 1941 года Бахманн и его музыканты также подписали контракт с контролируемым немцами голландским радио в Хилверсюме на ежедневное развлекательное шоу.

В конце 1942 года Фрэнсис Бэй покинул оркестр Бахмана и занял пост второго дирижера оркестра Тущинского театра в Амстердаме. Он также играл в радио-оркестре Эрнста ван'т Хоффа, а весной 1943 года присоединился к танцевальному оркестру Дика Виллебрандса. В этот биг-бэнд из шестнадцати участников входили одни из лучших джазовых музыкантов Нидерландов; Среди них были Пи Шеффер и Сиз Вершур. Ансамбль Виллебрандса не был шоу-оркестром, каким был оркестр Бахмана, он специализировался на изящных, хорошо продуманных аранжировках. С самого начала оркестр был встречен прекрасным приемом как публикой, так и рецензентами.

Должностные лица радиослужбы быстро осознали ценность такой превосходной группы музыкантов и подписали оркестр на запись музыки для использования в немецких пропагандистских передачах так называемого Deutsche Europasender (D.E.S.) в Гамбурге. В D.E.S. В программах, предназначенных для британской аудитории, свежие звуки биг-бэнда перемежались жесткой немецкой военной пропагандой. Поскольку немцы хотели, чтобы их передачи были как можно более достоверными, они искали истинно англосаксонское звучание музыки; Аранжировщики Виллебрандса Пи Шеффер и Фрэнсис Бэй получили разрешение прослушивать передачи BBC, чтобы скопировать аранжировки. Работая над D.E.S. трансляции были привлекательным предложением: помимо особо высоких заработков (до 600 гульденов в месяц), принимавшие участие музыканты освобождались от принудительных работ в Германии. Не только Виллебрандтс и его оркестр приняли это предложение; Группа Эрнста ван 'т Хоффа и Ramblers Тео Удена Масмана также работали на D.E.S. После окончания войны, в то время как музыканты соответствующего оркестра остались безнаказанными, трое руководителей оркестра были преданы суду и отстранены от своей профессии на несколько месяцев - относительно легкий приговор.

⁣Степень, в которой музыканты были в неведении относительно цели своих записей, можно понять, прочитав интервью с одним из коллег по группе Фрэнсиса Бэя, саксофонистом Сисом Вершуром: «Мы только что посетили KRO Studios (в Хилверсюме - BT) для записи музыки - а мы записали довольно много. Мы просто хотели сыграть несколько мелодий. Мы были вне улицы, никому не причинили вреда. К тому времени в Голландии были разрешены только песни на голландском языке, тогда как на этой станции (D.E.S. - BT) мы должны были играть джаз. Нам дали на это явное разрешение ». Только после войны, когда меня допросили о D.E.S. Дело в том, что Вершур понял, что произошло: «Они показали нам эти пропагандистские передачи, что позволило нам узнать, что они сделали с нашей музыкой. Просто пример: мы сыграли мелодию под названием «Между дьяволом и глубоким синим морем», в которой лорд Хау Хау, грязный парень, бросал насмешки и оскорбления в адрес американских солдат. Да, нам заранее объяснили, что они намеревались использовать нашу музыку, чтобы помешать BBC, но я никогда не ожидал, что это примет такую ​​форму ».

В отличие от Вершура, Фрэнсис Бэй - как и многие представители его поколения - неохотно говорил о годах немецкой оккупации. Фактически, младший сын Бэя, Лео (родился в 1950 году), не помнит, чтобы его отец сказал ему что-либо большее, чем то, что он «работал»: «Он никогда не говорил о голоде в Амстердаме на последних этапах войны. Наверное, я наткнулся на журнал, в котором читал что-то о том, как он предпринял путешествие из Амстердама в Хилверсюм и обратно на велосипеде с деревянными шинами, неся тромбон на спине. Моя мать иногда рассказывала мне, какой должна была быть их жизнь тогда - о том, как она была напугана до смерти, когда полиция позвонила в их дом на Маурицстраат в Амстердаме. Она даже утверждала, что они носили значки гестапо. Как она мне сказала, дом был забит евреями, нашедшими там приют, возможно, некоторыми из коллег моего отца, а может быть, другими, которых я не знаю. Позже я прочитал, как Дик Виллебрандтс предложил финансовую поддержку, а также убежище, по крайней мере, двум еврейским семьям. Я хочу сказать следующее: мой отец, Виллебрандтс и все остальные ... они не были прогерманскими, не говоря уже о антиеврейских, но у них была семья, которую нужно было поддерживать. В той ситуации, когда приходит выгодное предложение написать аранжировки и сыграть красивую джазовую музыку в радиопередачах, не так много тех, кто откажется от этого ».

В 1944 году, путешествуя поездом из Бельгии обратно в Амстердам, Фрэнсис Бэй чудом пережил бомбардировку союзников с воздуха; один из его коллег, трубач Вим ван Трифель, погиб в результате нападения. По мере того, как обстоятельства продолжали ухудшаться, биг-бэнд Дика Виллебрандса продолжал играть до осени 1944 года, когда радиопередачи из Хилверсюма стали редкими и редкими, после чего оркестр был распущен.



⁣⁣После освобождения северной половины Нидерландов в мае 1945 года, когда джазовые музыканты внезапно стали пользоваться большим спросом, Фрэнсис Бэй играл в нескольких танцевальных оркестрах в Бельгии и Голландии, включая Blue Stars и Ramblers, а также писал аранжировки для многих других ансамблей. . Он также подал заявку на место в недавно созданном свето-развлекательном оркестре голландского радио, Metropole Orchestra Дольфа ван дер Линдена, но каким-то образом из этого ничего не вышло. Вместо этого летом 1946 года он вместе со своим бывшим коллегой Бойдом Бахманном стал совместным руководителем нового танцевального оркестра из четырнадцати человек, для которого Бэй выбрал репертуар и написал все аранжировки. Пройдя по Нидерландам, группа отправилась на новые выступления во Францию, Швейцарию, Италию и Данию. Летом 1947 года оркестр отправился в трехмесячный тур по театрам под открытым небом Швеции.

Однако в какой-то момент - возможно, неизбежно, учитывая их разные личности и профессиональные подходы - легкомысленный Бахманн и его замкнутый фламандский коллега больше не сходятся во взглядах. В сентябре 1947 года, после того, как их оркестр прибыл в Гент, Бэй ушел после продолжительной дискуссии с Бахманном; скорее всего, спор был о деньгах. Однако, по словам Фрэнсиса Бэя, его здоровье также доставляло ему проблемы. Со своей женой, которая никогда не была счастлива жить в Нидерландах, он решил отказаться от своего дома в Амстердаме и переехать к своим родителям в Мехлин. «Чрезвычайно переутомленный, у меня не было другого выхода, кроме как вернуться в Бельгию. Врачи сказали мне, что, учитывая мое слабое телосложение, мне лучше отказаться от дальнейших амбиций профессионального музыканта. Я не мог справиться с ситуацией. Особенно когда я слышал музыку по радио, я с трудом мог сдерживать свои эмоции ». Бэй даже назвал приговор своих врачей «смертным приговором», подчеркнув, насколько глубоко он, должно быть, чувствовал себя подавленным. Чтобы свести концы с концами, Франс и его жена открыли небольшой магазин детской одежды в Мехлине, но их предприятие не было особенно успешным; всего через полгода оно перешло в администрацию.

Примерно в то же время к Бэю подошли два музыканта-любителя из Мехлина, которые спросили его, не хочет ли он создать комбо. Несмотря на проблемы со здоровьем, Бэй решил еще раз попытать счастья в музыке. Фактически, это было все, что он когда-либо хотел. «Я лучше умру молодым с музыкой, чем проживу долгую жизнь без нее», - как он однажды довольно мелодраматично объяснил, почему он решил попробовать. Учитывая его опыт, было вполне естественно, что сам Фрэнсис Бэй стал центральной фигурой нового комбо, носящего его имя: в нем он играл на кларнете, альт-саксофоне, тромбоне, заботился о вокале, а также писал все аранжировки. В течение двух лет квинтет Bay’s играл по субботам и воскресеньям в кафе Royal в центре Мехлина. В какой-то момент к ним присоединилась молодая певица Джо Лиманс. В 1949 году комбо пригласили выступить перед радиомикрофонами NIR (Nationaal Instituut voor de Radio-omroep), национального вещателя Бельгии для голландскоязычной части страны, что помогло поднять авторитет Фрэнсиса Бэя в его родной стране. где его имя еще не было нарицательным из-за его длительного пребывания в Нидерландах. Поскольку двух выступлений в неделю было недостаточно, чтобы содержать семью, Бэй снова занялся сочинением аранжировок для нескольких голландских радио-оркестров.


⁣В 1951 году Бэй и его группа получили возможность стать профессионалом, работая в Dancing Claridge в Брюсселе, а в последующие годы также во многих других брюссельских дворцах, в первую очередь в Nouveau Gaity, где комбо (в то время состоявшее из шесть, а позже восемь музыкантов) играли с 1952 по 1955 год. В Nouveau Gaity, кабаре-клубе, требовалась универсальность, так как ожидалось, что комбинация предоставит гостям привлекательное сочетание джаза, латиноамериканской и популярных местных мелодий. в то время как они также были обязаны сопровождать театральные представления. В те годы выступления комбо Бэя регулярно транслировал INR (Institut National de Radiodiffusion), франкоязычный эквивалент радио NIR. Благодаря своей растущей репутации в Бельгии, Фрэнсис Бэй стал все более востребованным в качестве заменяющего музыканта в радио оркестрах, среди которых были оркестры Эрнста ван 'т Хоффа и Лео Суриса, в то время как его аранжировки исполнялись классически ориентированным Omroeporkest (радиовещание Оркестр) дирижера Джефа Верелста в NIR и биг-бэнда INR. Ансамблем, основанным в 1952 году, руководил Анри Сегерс. На фламандской стороне вещательного дома в Брюсселе идея создания свето-развлекательного оркестра еще не получила достаточной поддержки.

Все изменилось в 1955 году. Организационный комитет нового песенного фестиваля, так называемого Festival Internazionale della Canzone, который состоится в Венеции, разослал приглашения вещательным компаниям по всей Европе с просьбой представить полную музыкальную программу для исполнения. живем в Венеции. Фламандский НИР решил принять участие, но из-за отсутствия подходящего оркестра потребовалась импровизация. Боб Бун, радиопродюсер NIR, на которого возложили ответственность за участие в фестивале Бельгии, попросил Фрэнсиса Бэя поработать с ним над этим разовым проектом. Бун познакомился с Бэем несколько лет назад, когда посещал шоу в Nouveau Gaity в Брюсселе; с этого момента Бун регулярно поручает ему писать аранжировки для радиопрограммы «Omroep-Ommeganck», которую ведет сам Бун. Вместе Бун и Бэй сформировали оркестр, состоящий из всех музыкантов комбо Бэя, и струнную группу с музыкантами из Orchester-Radio INR и Omroeporkest Джефа Верелста.

Хотя Фрэнсис Бэй позаботился обо всех оркестровках для бельгийской программы в Венеции, честь дирижировать Бенеро - довольно прозаическое название, данное бельгийскому оркестру - в Венеции досталась Джефу Верельсту. Вместо этого Бэй был вынужден довольствоваться игрой на баритон-саксофоне в оркестре. Не только тот факт, что Бэй еще не был сотрудником NIR, сыграл роль в этом решении, как вспоминает другой радиопродюсер, Ян Шукенс: «В каком-то смысле Джеф Верелст и другие дирижеры классической музыки, работающие на радио, никогда полностью не принимали Фрэнсиса Бэя. шутки в сторону. По их мнению, ему не хватало опыта, чтобы быть хорошим дирижером. Фернан Терби, который позже сменил Верельста и, технически говоря, был превосходным дирижером, тоже смотрел на него свысока. Даже позже Бэй и его коллеги по классическим оркестрам так и не установили сердечных рабочих отношений ».

⁣В Венеции бельгийской команде не удалось выйти в финал соревнований. Для Боба Буна было очевидно, что Бенеро не хватало слаженности, чтобы конкурировать со своими международными соперниками. Поэтому он обратился к руководству NIR с просьбой разрешить бюджету создать регулярный большой радио-диапазон - роскоши, которой у NIR не было с довоенных лет. В конце концов, генеральный директор телекомпании лично одобрил предложение. После должного обдумывания Бун выбрал Фрэнсиса Бэя, чтобы возглавить группу. Вместе они выбрали четырнадцать лучших внештатных музыкантов Фландрии, в том числе трубач Чарли Негтель, гитарист Гастон Нуйтс и саксофонист Гай Досше - один из нескольких музыкантов в новом оркестре, которые также участвовали в комбо Фрэнсиса Бэя в Nouveau. Гейти. Также был включен один из тромбонистов джазового оркестра Анри Сегера Франс Ван Дайк; Фактически, Ван Дайк был главным соперником Бэя на посту главного дирижера нового оркестра, но благодаря тому, что в личном плане он был менее амбициозен, чем Бэй, он оказался верным участником группы. Помимо Фрэнсиса Бэя, было по крайней мере пять других участников группы, которые сами по себе были талантливыми аранжировщиками, что позволяло ему разделить бремя написания подходящего репертуара. Изначально постоянных вокалистов не было, но вскоре этот пробел заполнил другой старый знакомый, Джо Лиманс. В январе 1956 года NIR-Amusementsorkest (NIR Entertainment Orchestra) дебютировал на общенациональном радио. Дирижер и его музыканты были подписаны на четыре радиопередачи в неделю.

В июле 1956 года НИР принял участие во втором Венецианском фестивале песни. Как и годом ранее, биг-бэнд был расширен классической струнной группой - и, опять же, несомненно, с еще большим огорчением, чем в 1955 году, Фрэнсис Бэй, который написал аранжировки в сотрудничестве с Гастоном Найтсом, был вынужден отдать предпочтение Джефу Верелсту. как дирижер оркестра; на этот раз он был одним из трех тромбонистов в постановке. В Венеции бельгийскому оркестру пришлось столкнуться с жестким противодействием. Другими участниками были оркестр Курта Эдельхагена для Западной Германии (со скрипачом Гельмутом Захариасом в их рядах), радио-оркестр Йоса Клебера De Zaaiers от имени Нидерландов, оркестр Венского радио под управлением Карла де Груфа и оркестр итальянского радио под управлением известный кинокомпозитор Армандо Тровайоли. Каждый оркестр должен был предоставить один вечер живой развлекательной программы. Два лучших оркестра были допущены к финалу, который проходил на площади Сан-Марко.

«Когда мы услышали имена наших соперников, мы не могли избавиться от страха», - сказал позже Бэй интервьюеру. «Курт Эдельхаген, Тровайоли, Гельмут Захариас, Де Заайерс… но мы действительно выложились на полную». На этот раз бельгийская команда произвела хорошее впечатление в Италии. «В нашу команду входил известный темнокожий вокалист Фредди Маршалл», - объяснил Бэй другому журналисту. «Мы исполнили нашу теперь уже знаменитую фугу на трубе, но только когда наш барабанщик Арман Вандевалле мастерски исполнил семнадцатиминутное соло, зал поднялся на ноги, как один человек в полном энтузиазме». Бельгийская спортсменка вышла в финал, где ей пришлось сразиться с Куртом Эдельхагеном. В итоге программе NIR были присуждены оба первых приза: Золотая гондола за лучшую постановку и Серебряный лев за лучшую песню конкурса.


⁣Всего через 175 дней после основания NIR Entertainment Orchestra Фрэнсис Бэй сумел заявить о себе как о лидере одной из лучших биг-групп Европы. В бельгийских газетах - особенно к северу от языковой границы - широко упоминался триумф оркестра, который в значительной степени приписывался Бэю. Одним махом его имя стало нарицательным. «В музыкальном плане основной целью NIR было преуспеть в Венеции, - объясняет сын Бэя Лео, - и поэтому они наняли моего отца. К счастью для него, он практически сразу добился успеха. В результате радиопередачи его оркестра приобрели огромную популярность. Немного позже они начали выступать и на телевидении. На самом деле, если мне не изменяет память, оркестр получил право работать на телевидении благодаря своей победе в Италии. Несомненно, эта Золотая гондола была одним из самых ярких моментов в жизни моего отца. У него не было фотографий, на которых он был изображен с трофеем на столе, потому что он был не из тех, кто так хвастается; нет, все его полки были забиты нотами. Дома он редко говорил о своей работе, но тема Венеции постоянно повторялась. Он гордился тем, что получил международное признание ».

В 1957 году на третьем Венецианском фестивале песни NIR решил послать только биг-бэнд Фрэнсиса Бэя, без дополнительных струнных - и, наконец, Бэю разрешили дирижировать своими музыкантами. На этот раз Бельгия выиграла Серебряного льва за лучшую песню, но приз за продюсирование был присужден голландскому исполнителю в исполнении Де Заайерса.

Практически с самого начала NIR Entertainment Orchestra (переименованный в BRT Entertainment Orchestra в 1960 году) заработал себе верную группу последователей и поклонников, а однородное звучание духовой секции завоевало уважение и похвалу профессионалов в области музыки. Фрэнсис Бэй считал, что его главная задача - добиться того, чтобы его оркестр преуспел во всех популярных жанрах, без особой специализации на одном или другом. «У таких оркестров, как Mantovani и Helmut Zacharias, есть свое собственное звучание, свой собственный тембр», - как однажды объяснил руководитель оркестра. «Они могут позволить себе жить за счет одного узнаваемого типа звука. Однако, будучи радио-оркестром, мы не можем себе позволить такое. Наша работа - играть развлекательную музыку в самом широком смысле этого слова. (…) Я стараюсь приспосабливать наш стиль к вкусу нашей аудитории, что в основном сводится к выбору правильного репертуара ».

Будучи перфекционистом с головы до ног, Фрэнсис Бэй также хотел непоколебимой приверженности своим инструменталистам. Однажды Бэй попросил своего саксофониста Гая Досше сыграть на бас-кларнете, хотя раньше он никогда не пробовал себя в игре на этом инструменте. Его подход был настолько же простым, насколько и понятным: он отдал кларнет в руки Досше и сказал ему играть - и не без успеха, поскольку несколько лет спустя Ги Досше успешно подал заявку на место кларнетиста в классическом оркестре. Франс Ван Дайк вспоминал, как один из кларнетистов группы однажды заявил, что написанная для него партия не воспроизводима: «Фрэнсис не ходил вокруг да около и сказал:« Дайте мне этот кларнет, я вам покажу », и сыграл эту роль. без колебаний или даже малейшей ошибки, после чего он вернул инструмент, не сказав больше ничего ». По словам Ван Дейка, музыканты уважали Фрэнсиса Бэя не в последнюю очередь потому, что он играл в очень многих развлекательных оркестрах в Нидерландах. «Фрэнсис был очень строгим, требовательным, но в конечном итоге справедливым руководителем оркестра, пользовавшимся большим уважением. Для меня игра на тромбоне в его оркестре каждый день ощущалась как экзамен. Он был непростым человеком, но временами тоже мог быть дружелюбным ».



⁣«Мои люди знают, что я не самый простой персонаж, и что я спрашиваю их о многом», - признался сам Бэй. Многим музыкантам нравилось с ним работать, но не всем. Бэй не ладил со своим гитаристом Гастоном Нуйцем, который покинул оркестр в 1957 году. В течение нескольких лет Нуйтс сам был телевизионным дирижером BRT - и Фрэнсис Бэй был крайне встревожен тем, что ему пришлось мириться с этим новым «соперником». . Между тем место Нуйца в оркестре занял Фредди Сандер. Помимо того, что он был гитаристом, Сандер был отличным певцом, за плечами которого было несколько рок-н-ролльных хитов. Однако для Бэя репутация ничего не значила - и он попытался произвести впечатление на своего нового рекрута с первого дня с оркестром.

Сандер: «В тот день Фрэнсис предал меня суду. Позже мне сказали, что у него была такая же привычка ко всем новым музыкантам. Когда я занял свое место в оркестре с партитурой передо мной, Фрэнсис подошел ко мне и сказал: «Мистер Сандер, могу я называть вас Фредди? В конце концов, мы ведь коллеги, не так ли? Пожалуйста, отдай мне свою гитару, и я покажу тебе, как играть твою партию ». Теперь вы должны знать, что Фрэнсис был блестящим музыкантом, который не только играл на тромбоне и умел дирижировать оркестром, но он также был искусным кларнетистом, гитаристом и вокалистом. Он играл на моей гитаре, но его стиль был действительно старомодным - так, как гитаристы играли до Второй мировой войны. Когда он закончил, я дал ему наилучший из возможных ответов - даже сам Фрэнсис позже признал это »:« Мистер Бэй, могу я называть вас Фрэнсисом? В конце концов, мы ведь коллеги, не так ли? Черт, Фрэнсис, пожалуйста, не говори мне, что ты хочешь, чтобы я играл для тебя на ковбойской гитаре? С тех пор у нас сложились прекрасные рабочие отношения! »

С новым певцом / гитаристом в своих рядах оркестр Фрэнсиса Бэя пережил золотой год в 1958 году, когда в Брюсселе проходила выставка World Expo. В течение шести месяцев гости со всего мира трепетали перед роскошно оформленными павильонами из 44 стран-участниц. На «Expo 58» были приглашены несколько комбо и оркестров, но самые престижные выступления - большинство из которых проходило в павильоне США - были организованы двумя биг-бэндами Бельгии: ансамблем Анри Сегерса от имени INR и Francis. Bay's Entertainment Orchestra для NIR.



⁣«На Всемирной выставке были организованы всевозможные радио- и телепередачи, - объясняет сын Фрэнсиса Лео, - а оркестр моего отца был визитной карточкой фламандского телеведущего. Выставка дала Бельгии возможность показать себя миру. Почти ежедневно музыкальные концерты проходили в Американском театре и Ancienne Belgique. Это было время по-настоящему расцвета оркестра моего отца. Изо дня в день они могли доказывать свою стойкость перед большой аудиторией. С другой стороны, мой отец всегда считал присутствие оркестра Анри Сегерса угрозой. Сегерс и мой отец терпеть не могли друг друга. Соперничество было с самого начала. Когда Франса Ван Дейка переманили в группу Сегерса, предложив ему значительно улучшенный контракт (в 1958 году - BT), мой отец был вне себя от гнева. Это были два разных оркестра, но в целом играли одну и ту же музыку. Через два года после выставки, на свадьбу короля Бодуэна и королевы Фабиолы, оба тоже были приглашены, давая концерты одновременно в двух смежных аудиториях ».

В годы, прошедшие после Всемирной выставки в Брюсселе, Американский театр регулярно использовался в качестве сцены для многих телетрансляций. В 1959 и 1960 годах здесь было записано популярное шоу De schlagertrommel под аккомпанемент Бэя и его оркестра. Другие телепрограммы в эти ранние годы включали «Alles of niets», «Pro en contra» и, конечно же, предварительный отбор фламандского конкурса песни «Евровидение», который в начале 1960-х годов превратился в фестиваль песни сам по себе. под названием «Canzonissima», которая шла неделями подряд. Казалось, все, к чему прикасался Фрэнсис Бэй в те годы, превратилось в золото; даже всемирно известные международные солисты, такие как Шарль Азнавур, Жильбер Беко и Катерина Валенте, приняли приглашения выступить с оркестром Бэя на бельгийском телевидении.

Несмотря на то, что по контракту с NIR, Бэй и его люди получили возможность воспользоваться своей общенациональной популярностью, регулярно работая фрилансером по всей Бельгии. Часто их приглашали играть в танцевальных залах и на шикарных коктейльных вечеринках. По выходным оркестр имел обыкновение ездить на какое-нибудь ночное выступление где-нибудь в Бельгии, предварительно отыграв теле- или радиопередачу в Брюсселе. Все музыканты и их техник сели в автобус, но Бэй никогда с ними не ездил. Лео Байезт: «До 1960 года у моего отца не было машины. До этого он путешествовал со своей звездной вокалисткой Джо Лиманс. У Джо был маленький Volkswagen Beetle. Как и следовало ожидать, в оркестре ходили сплетни о моем отце и Джо, но правда заключалась в том, что он предпочитал путешествовать на частной машине ».



⁣Однажды это привело к странной ситуации, когда оркестр появился на их встрече на мероприятии в танцевальном зале в Leuze-en-Hainaut, а сам Бэй совершил ошибку, поехав в крошечную деревню в 75 милях дальше на восток, также называемую Leuze. По словам Джо Лиманса, Бэй, который был глубоко религиозным с детства, имел привычку делать короткие остановки в крошечных деревнях, чтобы помолиться в тихой церкви по пути на представление: «Пока я тусовался с друзьями в кафе. , Франциск искал поддержки у Бога ».

Пользуясь значительным успехом в Бельгии, Фрэнсис Бэй сумел продавать свою музыку за границу. В 1957 году лидер группы подписал контракт с американским лейблом Omega на выпуск шести LP-альбомов. Управляющий директор Omega Дэйв Хьюберт искал лучший европейский оркестр для записи каверов на популярный джаз и латиноамериканский репертуар. После того, как он отправил запросы в различные западноевропейские радио-оркестры о предоставлении демо-материалов, он поручил их оценке группой экспертов. Им выделялся оркестр NIR Entertainment. Впоследствии Бэй и его группа записали несколько альбомов для американского рынка, из которых «The Bay Big Band’s Latin beat» был самым успешным. На этом выпуске 1958 года оркестр записал латинские пьесы, ставшие знаменитыми благодаря Пересу Прадо и другим. Одна из песен альбома, «Patricia», поднялась в хит-парадах Америки и Европы, даже в Японии и Австралии. «Ваша версия лучше моей», - якобы признал Прадо в письме Бэю.

В том же году, в промежутках между обязательствами на Expo 58 и регулярными радио- и телетрансляциями, оркестр Бэя записал для Omega еще 22 (!) Альбома, в том числе «Kentonality», «Swinging sweet trumpet» и «The Bay Big Band играет Дюка Эллингтона». . Хотя весь материал состоял из каверов самых известных джазовых оркестров Великобритании и США, рецензенты в Соединенных Штатах признали отчетливое, очень современное «прикосновение залива». По словам одного американского журналиста, Бэй был «лидером одного из самых диких ансамблей биг-бэндов космической эры поп-музыки».

Благодарю за столь обширное дополнение

Хороший диск. Прослушал с удовольствием. Спасибо.

Спасибо за интересную информацию . Мне всегда важно разобраться в чём феномен успеха , ведь он невозможен без сильной активной личности , а это , как правило , талантливый или неординарный человек . Владимиру искренняя благодарность за шикарный альбом !!!