…У нас было все, точно в миг между этим, между Сегодня и Вчера…

Миг, который называется мечтой… Или отражением надежды, или предчувствием будущего…

Как-то, я открыл для себя поразительную вещь – чем неразрывнее мы, тем больнее осознавать, что мы… далеки, это противоречие не пришло из сказки, не навеялось сном, оно пришло из реальности – я так часто не вижу ее лица, что она думает или чувствует, и только зеркало помогает мне узнать украдкой о ее улыбке или слезе…

Мы родились в одном теле и остаемся каждый при своем, и от этого я теряюсь, когда, ввиду законов связи, мои ноги идут туда же, куда и она, я вижу обратную сторону того, чего могла не заметить она…

Все это длилось и Сегодня и Вчера, и не устает быть чем-то новым и давно, щемяще пройденным, я не знаю, как справиться с этим…

Мы жили с ней в заброшенном здании цирка, или замка, в нечто фантасмагоричном, среднем, и как ни странно, гармонировали своей необычностью с точно белоснежными покровами паутины и моросящим беспрестанно дождем, множеством комнат и вещей, с кучей вещей, книг, картин, статуй, где никто и нигде не был…

Мы были точно живой фантом для этого места… и друг для друга, ведь очень часто нам было не поговорить, не посмотреть друг другу в глаза, не взять за руку осторожно – мы находились в разные стороны, как бы напротив и отвернулись друг от друга…

Еще Вчера я еще спокойно относился к этому – можно было тихо сидеть и мастерить детские модельки самолетиков и играть в кораблики, в то время, как девчонка вечно рядом (она), погружалась в свои заботы, связанные с кормлением и одеванием игрушечного щенка, чтением романтичной сказки или поливанием розочки…

А Сегодня остро захотелось изменить это – хочется разделить с ней все, каждое движение и мысль, быть с ней целым не только из-за непонятной, странной связи, соединяющей наши тела в одно, но и знать, что она и вправду с интересом идет со мной в одну сторону…

Порою, мне кажется, она хочет хоть умереть, но убежать от меня, порвать несколько пересечений, соединяющие не только нас, но и общие, жизненно важные сосуды с нервами, что что-то ей не дает тоже жить тихо, по-прежнему…

И соглашаюсь, на все соглашаюсь про себя, чтобы она не страдала, чтобы, быть может, была счастлива в нормальном обществе, с отдельно-свободным и красивым, нормальным мужчиной, с которым она может говорить глаза в глаза, без зеркала и записок, к которому может прикоснуться, повернуться к нему в полной мере, ощутить с ним общее без вечной этой невидимой стены, которую преодолеть почти невозможно…

Но понимаю – я никуда не смогу без нее, у нас действительно есть связь, и не только та, что соединяет наши тела в одно – ее горести становятся моими тоже, я могу с ней смеяться и задумываться над одним и тем же…

Но что-то дает мне ощущать совсем по-новому, когда мне хочется тоже быть свободным от этой связи, что соединяет наши тела в одно и пойти на любой край света, чтобы достать ей жемчуг со дна или звезду с неба, любыми, самыми ничтожными умениями заработать на кусок хлеба, чтобы она не была одинокой, не скучала (я всегда с ней, но, к счастью или к сожалению, мир мой во мне, он нерушим как та незримая стена, что между нами)…

Она тихонько снова смотрит на подтеки лунных дорожек на стекле от дождя, а я смотрю за ней, в зеркало, ловлю ее взгляд – что-то ей подсказывает луна, что и Сегодня, и Вчера, мир все также нов и дивен по-своему, что где-то вдали мерцают сотни ритмов и огней города, где сотни мыслей и ощущений путаются и спорят между собой за право ей понравится и быть принятыми…

Я понимаю ее, бессонными ночами, я сам подобное переживал не раз, и вечно возвращался к мысли, что жизнь – сплошное накручивание одних и тех же витков спирали – вечно найдется, кто захочет унизить, позавидовать, вытолкнуть… и мало кому захочется вместе с тобой вот так просто смотреть на луну, не говоря ни слова, тепло и мягко, осторожно, как приоткрывая страницу одной сказки…

И я все же верю, что у нас будет… все, точно в миг между этим, между Сегодня и Вчера…

Миг, который называется мечтой… Или отражением надежды, или предчувствием будущего…