ИЗ  ЦИКЛА  «МАЛОЛИТРАЖКИ»    

                                         ЛИМУЗИН     

    Вкратце  событие  таково:  я  приобрёл  лимузин,  решив, что  заразительные  примеры ничем  не  хуже  собственных  идей. Лимузин —  вещь  не дешевая  и  самое место  ему в стойле, но человек  слаб  и,  поистратившись  на  шедевр,  непременно  желает  окупить  его  в  пользу  тщеславия. Надо  ли  удивляться, что  лимузин, вместо службы  владельцу, превратился в  арену  паркетных интриг  и  щекотливой зависти.

Соседи, прежде  мною пренебрегавшие,  сделались  вежливы, но вежливостью  сумрачной, скептической.

Сослуживцы, сами берущие, неутомимо  упражняли  свои моральные сослагательные, укрепляясь, таким образом,  в  мысли  о  личной  непогрешимости.

Женщины, по  обыкновению, оказались  и  проще  и обиднее. Для  них  добродетель  давно утратила  цену в виду  отсутствия  покупателей, но, обнажаясь в салоне  лимузина, всячески  пытались  уверить  меня,  будто  проделывают  это  не  из  любви  к  быстрому  сексу,  как  таковому,  а  из  романтической  предрасположенности  души,  стремящейся  разглядеть  за  фасадом  отталкивающей  мужской  реальности  хотя  бы  крохотную  деталь,  примеряющую  эстетическое  чувство  с  эротической  зависимостью.

Важный, как  гриб,  представитель полиции  проявил  стойкость,  достойную  требуемого  им  вознаграждения. Сколько  я  ни  расшаркивался  в ярких,  как цветные  сны, обещаниях, желаемого  согласия  не  получилось. Исходя  мракобесными  интонациями,  блюститель  дорожной  нравственности  несколько  часов  выписывал штрафную  квитанцию, а  когда  я  прекратил  сопротивлении,  истощив  красноречие  и  средства, конфисковал  лимузин, унося  его  под  мышкой. 

Реакция  общественности  оказалась  вполне  предсказуемой.

Кредит  у  соседей,  и  без  того ненадёжный,  испарился  мгновенно  и  окончательно.

Женщины,  как  выяснилось,  способны  простить  мужчине  всё, кроме собственной  глупости,  а  потому  я  не  принял всерьёз  их  клятвенные  заверения,  что  отныне  не  позволят  вогнать  себя  в  соблазн  даже  мирно  пасущейся  на  Карибском  рейде стайке  белых  пароходов.

Зато  куда  больше  терпимости  проявили  сослуживцы,  предположив,  что  я  впал  в детство, поскольку  именно  в  детстве  все  лимузины  настоящие.

КРАСАВЕЦ–МУЖЧИНА

Какое  счастье родиться  автомобилем  особо  модной,  аристократической  марки  из  семейства  джипов. Неудивительно, что  я  с  трудом  отрываюсь  от  созерцания  собственной  персоны  в  зеркале  восхищённых  взглядов. Да  и  кто,  пусть даже  из посторонних, сможет  остаться  равнодушным  к моим  красоте  и  изяществу.

Обтекаемый  корпус  цвета  корриды  или  беж,  в  зависимости  от  сиюминутного  настроения  моды.  Две  пары  фар,  пронизывающих  ночную  бездну,  как взор  спартанца.  Шикарные,  как  обувь  от  Лемонте,  скаты.  Распахнутые,  будто  душа  лихача, крылья,  готовые  вознести  владелицу  столь  необычного  транспортного  средства  на  вершину  страсти,  откуда  едва  заметное  колыхание  стрелки  спидометра  домчит  её  до  экстаза.

Управляла  бы  мною  изумительная,  как  блоковская  незнакомка, и  неповторимая,  как Нефертити, блондинка.  Но  даже  ей  достанусь  я  не  по  случаю, а  буду  приобретен  на  аукционе  разгоряченных  самолюбий  за  огромную  цену  в валюте,  так  что  на  всём  белом  свете  у  моей  владелицы  не  будет  никого  дороже  меня.

Когда  некий  молодой  наглец  в  запале  ревнивого  нетерпения  выскажется  обо  мне  пренебрежительно,  она  взглянет  на  него,  как  на  пустое  место,  предназначенное  для, по-настоящему  дорогого, экспоната, и  вообразивший  о себе  перестанет  существовать, словно  незаконная  комета в  кругу  расчисленных  светил.

Поселят  меня  в  прекрасном, удобном  двухэтажном  гараже,  напоминающем  масонский  замок,  и  человек,  специально  ко  мне  приставленный,  будет  исполнять  любые  мои  прихоти, желания,  пожелания  и  капризы.

Ежегодно  я  буду участвовать  в  специальных  автомобильных  гонках,  именуемых  ралли, куда  допускаются  исключительно  модели  чистых  кровей,  чья  родословная  прослеживается  от  первого  колена.  Поскольку  соревнования  проводятся  в  основном  за  границей, я  побываю  в Париже, Лондоне, Нью-Йорке,  Марокко  и  в  Танзании. А там,  чем  чёрт  не  шутит,  пока  работает  мотор,  окуну  свои  запыленные  подошвы в  тёмную  нильскую воду  или  в антлантическую  лазурь.

Допускаю,  что в  сладкой  моей жизни  обнаружатся  и  теневые  стороны.  Меня  могут  обвинить в  недозволенной  скорости, а  мою  обожаемую  владелицу —  в  превышении  расходов  над  доходами,  но  что  значит  сей  мелкий  дрязг по  сравнению с  душевным  изобилием,  которым  будем  обязаны  исключительно  друг  другу. Возможно,  я невольно  заношусь в своих  мечтаниях. Но  влекут  меня  не хвастовство  и  фанфаронство,  а  уверенность,  что,  вместе  с  взаимным  пониманием,  придёт  и  взаимная  любовь.

Отчего  бы  этому  не  случиться?  Какой  мужчина,  обладай  он  хоть  десятками  лошадиных  пядей  в движке, сможет  соперничать  с  моими  достоинствами  и  возможностями. А  сколько женщин  мечтает  оказаться  на   месте  счастливицы  в  моей кабине!  Дыхание  соперниц,  как  попутный  ветер  бегуна, рано  или  поздно  приведёт  её  в  мои  объятия.  Я буду приближать радостное  для меня  будущее  с  каждым  нажатием  акселератора.

Повторюсь,  родиться  престижным автомобилем  огромное  счастье.  Но  это  пока  ты молод,  быстр  и  силён. И  хотя  не  может  не  печалить  неотвратимость  старости, а  с  нею превращение в металлолом, прожитая  мною  жизнь  будет  столь  прекрасной  и  увлекательной,  что  воспоминания  о  ней  скрасят  неизбежную  горечь  последних  минут.

Борис  Иоселевич