Как часто я о том жалею,

Что не вернуть времен дуэлей.

Уж я бы посмотрел в глаза мерзавцу-подлецу

В трусливой гнусности лишь храбрецу,

Как он на смертном одре б извивался,

Молил пощады, выл и извинялся!

Ну, нет! Без всякого бы сожаленья

Я б пригвоздил его к его стезе!

Но в наше время,

   судья-читатель пусть простит всё мне,

                                     его хранит закон.

И сердце пылкое,

  презревшее бумажной верти пустозвон,

    с ухмылкой дьявольскою, истязает он.

                                          11. 76г.