Хотел написать ещё зимой, но потом забросил. Сейчас, копошась в текстах, решил дописать сию заметку.

Володя оглядел небо. Пожар уже был потушен, но по воздуху всё ещё летал запах гари который, почему то, нравился ему. Особенно в этот день. За пару часов до Нового года. Когда то он праздновал его в обычном деревенском доме, со всей семьёй. Именно тогда, просыпаясь утром, он смотрел как топят печь, закладывая дрова и наблюдал за тем как горит огонь, вылетают изредка искры, а пламя освещает стенки кирпичной кладки. Вдыхал запах.
Сейчас этот запах вызывает не особо приятные ассоциации. Пару раз Володя чувствовал его вперемешку с тлеющими телами, несколько раз он надышался им настолько, что после, даже вдохнув немного обычного дыма, уже ощущал рвотные позывы. Потом свыкся. Сегодня он чувствовал себя вполне нормально, спокойно вдыхая запах потушенной квартиры.
В пожарники он пошёл не сразу. Сначала была армия, потом контракт, после он решил попробовать себя в качестве спасателя, но выдержал не долго. Всё-таки, для такой работы не достаточно отменного здоровья и нервов. Психика начинает пошатываться после первого вида смерти.
Кровь его не пугала, да и мёртвые тела тоже, но видеть, как на его глазах уходит жизнь - было гранью всех тревожных ощущений.
За пару месяцев такой работы он сильно осунулся, стал меньше общаться и всё чаще думал о вещах, которые его никогда не интересовали. Он отчётливо обдумывал свои и чужие поступки, представлял те или иные последствия, перед тем как что-то сделать и старался не выходить часто из дома.
Его голова будто перешла в безопасный режим. Всюду Володе казалось, что он не должен совершать необдуманных поступков. Живя по собственным правилам, он понял, что в жизни встречается много нелепых вещей, которые эти правила легко рушат. Хоть он и не понимал, зачем люди совершают столько идиотских поступков, но его иногда гнобило чувство вины. Вины и стыда за поступки других людей. Оно посещало его каждый раз, когда выезжали на очередной вызов.
Многие коллеги жили обычной жизнью, некоторые даже шутили по поводу того или иного случая. Володя не особо вливался в коллектив, но специфика работы просто не позволяла игнорировать напарников. Это в офисе или на других подобных "бумажных" работах люди могут почти ничего не знать о том человеке, с которым по традиции здороваются каждый рабочий день. Им не нужно прыгать в огонь или лезть под пяти-тонную плиту за придавленным человеком - бумажки сложно сравнить со спасением жизни, потому и отношения складываются разные. Спасатель всегда хочет знать - что за человек стоит позади и будет ли он его подстраховывать? Вытащит ли его самого из под завала или забинтует ли рану в трудной ситуации? Опасность сближает.
Именно опасность может сделать с людьми многое. Даже само её чувство способно полностью окутать страхом.
Перейдя на работу пожарника, Володя столкнулся с этим. Охваченные страхом, люди забывают даже элементарные вещи при пожаре. Маленький огонёк, на котором готовят еду, не вызывает испуга, но стоит ему разгореться, уцепившись за мебель, стены и обдав тело обжигающим воздухом, то становится понятно - не мы хозяева стихии. Да и не были никогда.

***

Приехать вовремя по вызову не получилось - сначала расталкивали километровую пробку, а потом не смогли въехать во двор с удобной стороны из-за бетонных ограждений. С трудом развернувшись на узкой улице, всё-таки объехали.
Горела многоэтажка. Второй уровень. На семнадцатом этаже, словно под напором, из окна вырывались языки пламени. Ярко-жёлтый цвет пламени красиво и плавно переходил на оранжевый, освобождая густые облака чёрного дыма. Несмотря на поздний час, двор был наполнен людьми, которые столпились как на концерте. Посмотреть действительно было на что.
Разогнав людей, топтавшихся прямо под домом, пожарная бригада вывалилась из ещё не остановившейся машины. Трое, проверив экипировку, понеслись к закрытой двери подъезда. К счастью, звонить в домофон не пришлось, один из очевидцев открыл дверь. Володя остался снизу.
Тем временем какая то женщина, смотревшая вверх, что-то прокричала.
- В окне! Девушка в окне!- Крикнула другая.
Володя, почему то, про себя сравнил слова "в окне" и "в огне". Сейчас подойдёт и то, и другое.
Горящее окно не меняло своей картины, но в соседнем виднелась девушка освещённая пламенем недалёкого огня.
Она беспомощно махала одной рукой, второй держась за раму, и пыталась что-то кричать, но видимо, ей уже не хватало дыхания.
Тут же передали по рации. Вход в квартиру оказался заблокирован огнём. Скорее всего, очаг возгорания был на кухне, а в силу планировки, она находилась рядом с входной дверью. Длины лестницы не хватало, но с неё можно было окатить пеной горящее окно.

Дым не рассеивался, но Володя мог разглядеть лик девушки. Растрёпанные волосы не могли скрыть гримасу страха. На немного потемневшем лице особенно сильно выделялись глаза, молящие о помощи.
О чём думает человек, оказавшись в такой ситуации? Больше всего - оказаться внизу, там, в толпе зевак. Когда горячий пар от пузырящегося линолеума или роскошно отделанного потолка начинает жечь спину, а дым, словно тёмное покрывало, окутывает со всех сторон, наполняя лёгкие и ты видишь, что пламя играючи дожирает единственный выход - желание оказаться на свежем воздухе встаёт на первое место. Страх отодвигает на второе место личные вещи. Но бывают и исключения. Володе рассказывали про найденный после пожара обгоревший скелет, который обнимал сумку со сбережениями.
Но для этой девушки ценней всего была жизнь, за которую она пыталась зацепиться, жадно глотая воздух. Дым уже во всю валил изо всех окон квартиры, но напарники всё ещё боролись со входной дверью.

В какой то момент дым полностью окутал тело девушки, скрыв её из виду. Володя забирался на платформу машины, когда услышал сдавленный крик со стороны. Он задрал голову к верху и увидел стремительно летящий к земле силуэт.
Раздался глухой звук удара. Женщины пронзительно завизжали, мужчины проникновенно матерились. Володя спрыгнул с машины и, оттолкнув подальше трёх парней с телефонами в руках, приблизился к телу.

Она лежала на животе, правая нога была неестественно выгнута. От сильного удара, тело немного продавило в снег. Чёрные волосы беспорядочно растрепались по белому снегу, вновь закрыв лицо. Подойдя в плотную, он решил потрогать пульс, но присев, почему то сначала убрал рукой волосы с лица, предварительно сняв перчатку. Её очертание лица было спокойное, но испачканная кожа и сильная ссадина на щеке напоминали о недавно пережитом страхе. Смертельном. Это подтвердил отсутствующий пульс, но Володя всё ещё надеялся уловить тихий стук жизни. Несмотря на то, что кровь уже не переливалась по организму, её рука была тёплой. Подержав ещё немного лёгкую кисть, ощущая пальцами приятную кожу, он всё время смотрел на глаза. Потом Володя вдруг взволновался, заметив, что девушка не обута. Подумав, что она замёрзнет тут, зимой, в одних носках, он осёкся и на пару секунд впал в ступор.
Возле её лица снег стал приобретать сначала красный, а потом бардовый окрас. Красочный оттенок врезался в чёрные и белые тона, придав случившемуся своеобразную, заключительную фазу. Володя поднялся с корточек и немного отошёл назад.
Девушка напоминала ему что-то сказочное, уснувшее на белой простыне. И эта сказка умирала на его глазах. Естественно, тело девушки скончалось ещё при падении, о чём соответствовали полученные травмы. Для него прекратили пульсировать те праздничные чувства, дающие осознавать, что рядом идёт жизнь, где то витает любовь и добро. Мотивация к жизни и все её проблемы с радостями порхали в небе, постепенно отдаляясь от души.

Человек счастлив тогда, когда он не видит жестокости и смерти. Пока его не касается негатив, он плывёт к своей цели, стараясь избегать проблем. Но что если предотвращать чьи то проблемы и смотреть в глаза умершим - это твоя повседневная работа?
Не обращать внимания на подобное и продолжать веселиться: неплохой рецепт для счастья. Он был бы к месту для Володи, но кое-что препятствовало исполнению этого способа.
Ему не хотелось принимать мир таким, какой он есть. Но в его внутреннем мире царила пустота, не было ничего взамен трупов и боли. Это слишком надоедало.

-Умерла? - Лаконично спросил подбежавший напарник.

-Умерла.

-Ну да похрен. Скорая опять чёрт знает где. К своим уже опоздаю.- Палыч, как его все постоянно звали, протёр рукой закопчённое, морщинистое лицо, направился к машине. Сколько лет он так работает? Десять? Двадцать? Неважно. Он мог привыкнуть к этому и за один год.
Разобравшись с огнём в квартире, и как следует залив раму окна, они всё-таки дождались машину скорой помощи.
Толпа постепенно начинала расходиться, особо упорные снимали всё на камеру до конца.
Сегодня праздник, для многих означает то, что можно будет не надолго забыть про работу. Володе это не грозило. Если в магазинах эти дни называют самыми горячими, то у пожарников они становятся огненными.
Желание народа позабавить себя в Новогоднюю ночь не знает предела. Если кто-то просто напивается, то другому надо запустить в небо парочку зарядов и посмотреть как это дело взорвётся в воздухе.

Уже стоя в потушенной квартире, возле окна, он смотрел на то, как внизу полицейские собираются оформлять тело девушки. Все спешили.
Оконная рама не была надломлена, скорее всего, девушке просто не хватало воздуха и она выпрыгнула, с надеждой сделать свой последний глоток кислорода. На удивление, стёкла были целы и даже не полопались. С обратной стороны на окне было что-то написано. Володя повернул раму, закрыв окно. На стекле, немного растёкшись, разноцветными фломастерами, были выведены слова "С Новым Годом!".

Что-то подорвалось в его душе, словно праздничная хлопушка - разлетелось на сотни частей и обжигаясь, осело где то в глубине.
Люди праздновали.