«Как все же приятно сунуть в рот какую-нибудь сладкую вещь!.... Блаженство от сладкого позволяет тебе надеть розовые очки, с которыми терпеть серость жизни гораздо легче!.... Вот бы каждому при рождении дарили тнну шоколада!... Все бы тогда были счастливы» - по детски беспечно думала Камели, - оптимистичная, маленькая девушка - неспешно прогуливаясь по рынку, не планируя ничего покупать.
Тут ее внимание привлек нежно-рыжего цвета кролик с голубыми бусинками глаз, кажущимися почти стеклом. Не в силах устоять перед желанием немедленно погладить мягкую шерстку кролика, Камели незамедлительно направилась к запыленной клетке, стараясь не разжечь недовольство продавца.
Продавец, однако, не спешил появиться. Казалось, кролик был выкинут неведомым безжалостным хозяином для гибели от холода. Девушка сжалилась над ласковым зверьком, тянувшим к ней симпатичную мордочку сквозь прутья клетки. Камели показалось невозможным покинуть его теплую головку и небесно легкий мех, забавные ушки и трогательно, беспрестанно двигающийся мокренький, прохладный носик.
Девушка с первого взгляда полюбила круглый лобик и пушистые лапки кролика, она поймала себя на мысли, что ей не жить без этого солнечно нежного животного. «Наконец, у меня будет друг!» - с этой благовейной мыслью Камели аккуратно извлекла кролика из клетки и заботливо прижала его к груди. Она уже направилась домой – выкупать своего нового маленького приятеля, как наткнулась на объявление: «Местному приюту животных требуются волонтеры. Сэм Нортон обещает всем желающим помочь животным достойную оплату труда и бесплатные условия проживания».
Обрадованная девушка тут же принялась искать глазами адрес: она всю жизнь мечтала помогать бездомным бедняжкам-зверкам.
Направляясь по указанному маршруту, она с энтузиазмом настроила себя на терпение и неунывающий труд, ведь нужно было содержать животных в чистоте, не давать им скучать и следить за их питанием, а также - здоровьем.
«Может, и Колли найдет себе подружку, - с надеждой подумала Камели про кролика, приятно уткнувшимся носиком в ее бок.
Когда она вошла в ворота приюта, ей открылось ее понимание рая на Земле: повсюду гуляли, играли, трапезничали, дремали, бегали лошади, собаки, коты, куры, овцы и кролики всех мастей, пород и возрастов.
Бережно уложив кролика рядом с собой, Камели тут же принялась играть с кучкой щенков, которые пищали от радости и щекотливо лизали ей пальцы. Следующими к ней побежали цыплята и кошки, которые мурлыкали и подставляли для почесывания ушки. За ними с милозвучным щебетанием устремились к коленям сияющей от счастья девушки канарейки, попугаи. Поспешили к ней и овцы, лошади, радостно трущиеся о ее ноги мордами.
Цокот копыт, многоголосый лай, ржание и мяуканье тут же вызвали недовольно звучащие, быстрые шаги, доносящиеся из небольшого домика, находящегося возле ворот.
- Какой обормот вновь пришел попрошайничать!? – вскрикнул молодой, звонкий мужской голос.
Камели поспешила прижать к себе всех зверей, каких могла, сжаться и зажмурить глаза.
Подбежавший к ней юноша с карими глазами, смущенно замедлил шаг. Некоторое время, поглядев на происходящее, он невольно подумал: «Надо же, сколько животных жмется к этой девочке!... Должно быть, это ее счастье – быть со зверушками….!». Юноша робко откашлялся и осведомился:
- Добрый день! Я – Оскар, ветеринар, ныне работаю здесь…. А Вы на работу пришли устраиваться?
- Да, я, – Камели - хочу всю жизнь провести рядом с животными! – уверенно ответила, сияющая от радости общения со зверьками, девушка.
- Сэм! – позвал Оскар, - К нам пришла новенькая!
На зов, не спеша, вышел богато одетый мужчина средних лет, который тут же поспешил сунуть юноше ведра с кормом, приказать ему накормить «звериную ораву» и увлечь Камели в домик для регистрации ее рабочей должности.
«Вот уж не думал, что есть еще настолько тихие и добрые девочки, как Камели!... Что даже наши бешенные борзые припадают перед ними на передние лапы! – размышлял Оскар, размашисто кидая корм во все стороны, - Вот я грубиян: так прикрикивать на женщину!.... Странно, но я чувствую себя последним идиотом перед этой дивной девочкой!... Надо будет обязательно с ней извиниться!»
Камели, будто не помня ничего, спустя некоторое время, беспечно выскочила во двор, не расставаясь с кроликом в одной руке и буханкой хлеба – в другой. Она усердно принялась подзывать на разные ласковые лады окруживших ее животных и угощать их хлебом, сыпля теплыми поощрениями и поглаживаниями.
- Послушай! – стеснительно начал Оскар, умиляясь этим ритуалом кормежки, - Камели, прости за то, что рявкнул на тебя!…. Хочешь, я тебе помогу?
- Да ничего страшного! – весело отозвалась та, - вы же не знали…. Тяжело, небось, справляться с этими солнышками?.... Ну, ничего: теперь я у вас работаю, вдвоем быстрее будет!.... Вы, главное, не обижайте их, прошу! Они, знаете, какие хорошие!...
«Какая ты живая, легкая, солнечная, Камели! – думал Оскар, укладываясь спать на убогой кровати, - Я понял, чего мне не хватало для счастья - тебя!.... Как только я заработаю достаточно денег и смогу вырваться отсюда, ты узнаешь, девочка, что ради тебя я на все готов!...». С этими мыслями он погрузился в тусклый, призрачный сон….
К Камели же, казалось, сон все не приходил. Только забылась она в тревожной дреме, как ее разбудило ржание лошадей. Девушка тут же бодро вскочила с постели и побежала во двор.
Как только Камели открыла дверь, он застыла в удивлении: исчезла куцая трава и пыльные расстеленные попоны, исчезло хмурое, серое небо. Двор был заполнен солнечным искрящимся светом, изумрудным ковром из душистых цветов и шелковых травинок.
Животные, бегающие и игравшие по двору, светились здоровьем и радостью. И не было в их взглядах боли, обиды на жизнь и слабой надежды на приход теплого сердца, которое полюбит их.
В бусинках глаз зверушек появился некая почти стеклянная довольность и нега. И исчезли раны, синяки, разбухшие вены и тусклая, склеившаяся шерсть. Все животные были либо детенышами, либо в самом рассвете сил и молодости, с переливающимися на солнце шкурками, пушистым мехом и гривами, с крепкими, бодрыми ногами.
«Как хорошо, что я к ним пришла! – обрадовалась Камели и пулей кинулась и обитателям двора, - Они даже и похорошели!.... Как они мне рады, какие они все-таки лапочки!...»
Она принялась вновь ласкать и утешать буквально облепивших ее, счастливых ее присутствием, животных. Вдруг девушка услышала необычно звучащие слова:
- Вот ты и попала в Лучший мир, Камели!
Она обернулась: перед ней стоял Сэм, абсолютно изменившийся: он стал сияющим малиновым мундиром и красовавшимся бархатным цилиндром с синей стеклянной линзой посередине.
Сэм почему-то улыбался и приветливо угощал подносом, полным сладостей – шоколадок, печенья, пирожных, леденцов…. Хотя Камели его запомнила хмурым типом, крепко вцепившимся в нелепые консервативные принципы скупости и практичности.
- Как, Лучший мир все же существует? – удивленно спросила девушка, охотно смакуя шоколад.
- Конечно! – заверил ее Сэм, - и теперь мы – он указал на приветливо тянущихся к Камели животных, - будем делать все возможное, чтобы ты стала, наконец, счастливой!.... Ведь для этого и существует Лучший мир, не правда ли?
- А где мой кролик? – спросила нетерпеливо девушка, с изумлением оглядывая свое новое пышное, кремовое платье с бриллиантовой нашивкой.
- Ждет тебя в комнате – загадочно ответил Сэм, поглаживая ближайшего щенка.
Приятно удивленная сменившейся, дивной обстановкой, Камели торопливо юркнула в свою комнату и буквально ошеломилась: вместо весьма неоригинального и немодного комода, убогого зеркала и скрипучей ободранной кровати стояла восхитительная кровать с легким балдахином, трюмо, заставленное косметикой, щетками и шкатулками с драгоценностями. А в углу появился утонченный шкаф, до отказа заполненный изящными статуэтками, яркими корешками книг и мягкими игрушками в виде мишек, зайчиков и щенков разных нежных расцветок.
Исследовав комнату и наигравшись с кроликом, верно ожидающим на подушках кровати, Камели неожиданно вздрогнула: из темного угла выделилась фигура, обернутая в темно фиолетовый плащ. Эта фигура напоминала Оскара, только он был еще бледнее, еще темнее были его глаза и неестественно алые губы. Внешность Оскара настолько шокировала Камели, что она, не дожидаясь, пока тот откроет рот, завопила:
- Мистер Нортон, кто это!?
Тот час явился Сэм и, увидев Оскара, широко раскрыл глаза и зашикал:
- Ну-ка, кыш!... Убирайся вон, упырь, нет тебе здесь места!...
Оскар исчез во мраке, а Камели поспешила спросить:
- А что, Оскар – вампир?
- О, да! – с энтузиазмом ответил Сэм, - Он мечтает о том, как попробовать тебя на вкус… А вдруг ты сладкая?...
После этих слов девушка закричала и открыла глаза.
Ее окружали блеклые стены. Рядом стоял взволнованный Оскар.
- Что-то приснилось плохое? – заботливо поинтересовался он.
Камели от чего-то вспомнила последние слова Сэма, прочно засевшие у нее в памяти, и торопливо воскликнула:
- Не подходи ко мне!... Исчезни, упырь, я не дамся!!!!...
Оскар в шоке невольно отпрянул. Потом он встрепенулся и придвинулся ближе, обеспокоено спрашивая:
- Я – упырь!?.... Камели, кто тебе сказал такое!?... Что с тобой!!?...
Девушка задрожала и натянула на себя одеяло, прижавшись к стенке.
- Мистер Нортон сказал, что … - горячо ответила она, - Вы опасный человек! Не подходите!....
Оскар хотел было протянуть к ее лбу руку, но, поглядев на ее испуганное и побледневшее лицо, вздохнул, поднялся с колен и торопливо направился к Сэму.
- Ты что, совсем!? – принялся орать он на Нортона, едва тот показался ему на глаза, - Ты что наплел про меня Камели!!?…. Чего это я стал вдруг вампиром!?
- Ты больной!? – в свою очередь возмутился Сэм, - я ее зарегистрировал и пошел смотреть футбол… А потом пошел спать, ничего я ей не говорил!
Оскар невольно убедился в искренности его слов и в смятении поплелся кормить питомцев приюта.
«Может, ей приснилось?... – мысленно переживал он, - Может, я ее сильно напугал вчерашним?... Что с тобою, солнечная девочка Камели?... Что с тобою, моя милая?.... Как же мне узнать?... Как же помочь тебе?....»
- Слышь, - толкнул его в плечо неожиданно Нортон, - А что за фраза могла так ее напугать?
- Не знаю, - рассеянно отозвался тот, - Но, чует мое сердце, что-то тут неладное!
Он тихо приблизился в сосредоточено гладящей кролика Камели и мягко попросил:
- Что тебе еще сказал про меня Мистер Нортон?
Девушка торопливо оглянулась на него и испуганно прикрыла свое лицо кроликом, размашисто вывела и незаметно кинула Оскару следующую записку:
«Он сказал, что Вы мечтаете попробовать меня на вкус!... А вдруг я сладкая!...»
Неведомое чувство заставило юношу согласиться: «Да, ты теплая, нежная и сладкая!... Но почему же ты меня боишься?... Я лишь пригрею у сердца!... Что это со мной!?..» - с ужасом подумал он и скрылся с глаз Камели, выжидающе смотрящей на кролика.
«Почему за ней наблюдаю? – тревожно спрашивал себя Оскар, - Почему она меня так волнует?.. Что с ней?».
Девушка стала больше жаться к Сэму, она жадно слушала и внимала всем его словам, охотно выполняла все его задания, даже не требуя платы. Нортон стал для нее самым искренним и теплым человеком на свете.
К животным Камели стала тоже относиться с еще большим трепетом, лаской. Кролик стал ей самым близким собеседником, она не расставалась с ним даже ночью.
Все это терзало Оскара больше и больше. Он чувствовал, что не мог совладать с овладевшим им чувством преданности и околдованности Камели. Он уже не представлял своей жизни без ее звонкого наивного голоса ребенка, без ее простеньких платьиц и улыбки.
Оскара даже брала зависть на Сэма, которому уделяла все свое внимание так понравившаяся ему девушка. И, вопреки обязанностям ветеринара любить животных, юноша уже ненавидел кроликов, к которым питала такое умиление чудная Камели.
Все это пугало Оскара и в один день он с ужасом заметил, как она разговаривала с кроликом.
- Лучший мир настанет? – спрашивала дремлющего зверька Камели, - Мистер Нортон сказал, что кругом в этом мире – липкие тени и паутина с монстрами…. А лучший мир только там, где он!
Оскар ворвался в кабинет Сэма и, схватив его за грудки, судорожно закричал:
- С меня хватит!.. Немедленно колись, что ты ей наговорил!... Что за Лучший мир?...
- Ты обкурился!!? – опешил Нортон, - Может, ты голову потерял от этой девчонки!?... Ты что несешь!!?
- Да, потерял!!!.. – нервно хохотнул Оскар и еще бешеней заскрежетал зубами, - Потому хочу узнать, наконец, что происходит!?
- Остынь! – спокойно попросил тот, - Я и сам хочу это понять!... Меня осенила такая догадка…
- Говори! – взбудоражено воскликнул юноша.
- Кролик… - намекнул Сэм, - Что-то нечисто с этим кроликом!...
- Точно!- хлопнул себя по лбу Оскар -Камели даже ложится спать с этим кроликом… Значит, он каким-то образом что-то такое внушает ей во сне!.... Я должен в этом убедиться!....
- Ты точно с ума сошел! – драматически проконстатировал Нортон, - И каким же образом ты это узнаешь?
- А вот это уже не твое дело! – отмахнулся тот и поспешно вышел.
Вечером он незаметно лег на пол рядом с кроватью Камели и стал ждать сна.
Сон пришел незаметно, привел в иную реальность ощущением неприятной длины зубов. Оскар попробовал зубы языком – у него выросли длинные клыки. «Вот почему меня все держат за вампира!... Во сне Камели я превращаюсь в упыря!...» - с горечью подумал он и прижмурился: за дверью его ждал яркий солнечный свет.
Он открыл дверь и застыл на месте от удивления: кругом пестрели цветы и изумрудная трава. Бегали светящиеся здоровьем и силами, молодые животные.
«Не может быть! - медленно подумал Оскар, - Тафи же – его взгляд упал на коричневого беспечно прыгающего щенка, - давно состарился!!!.... А Ральф – он отыскал глазами крепкого, юного гнедого коня, - Давно скончался от гангрены!!!.... Почему же я не вижу тут ни одного старого животного!?....»
Немного побродив по двору, юноша с удивлением обнаружил рассыпанные несметные сокровища – жемчуг, золото, серебро, сапфиры, алмазы, рубины…. Картину рая на Земле дополняли там и сям разбросанные сладости.
«Бедная девочка!... – с тихой горечью думал Оскар, - кому же потребовалось заворожить тебя удовольствиями, иллюзиями рая и счастья, бессмертия и вечной радости… И для чего?... Кому понадобилось заманить тебя в «Лучший мир»?...»
Тут он услышал легкий, до глубины души приятный голос – то болтала Камели…с Сэмом: забравшись на решетчатый подоконник высоких окон замка, юноша отчетливо видел каштановую тихую головку девушки и белобрысую нахально-слащавую физиономию Нортона.
- Да, девочка, весь Лучший мир – твой! – слышал Оскар лживые нотки Сэма, - Вернее - все его удовольствия!.... Ты хочешь остаться навек со своими друзьями - зверюшками и быть счастливой до скончания веков?...
- Нет, Камели, нет!!!... – отчаянно закричал Оскар, балансируя на узких подоконниках, - Тебя заманивают!... Это все ложь!!!... Лучший мир – тот, реальный, серый!!!...
Далее юноша с болью ощутил испуганный взгляд Камели, оглушительный приказ: «Не смущать хозяйку упырем!» и то, как огромные филины втолкнули его в темный подвал.
Во тьме подвала дурное предчувствие Оскара усилилось: он чувствовал, что неспроста кругом чудеса, что-то в этих чудесах темное…. Юноша вскочил, терпя жгучую боль в затылке, и стал прикидывать, каким образом выбраться из подвала и увести Камели из этого жуткого Лучшего мира.
Его поиски прервались тихим, многоголосым шепотом, доносящимся возле невзрачного свертка в углу:
- Лучший мир, почему мы тебя не увидели сразу?...
- Кто здесь? – встрепенулся Оскар, он предчувствовал, что сейчас прозвучит роковая тайна, и приготовился слушать.
- Мы не помним, сэр! – откликнулись голоса, - Но мы, хотя уж не сможем этого сделать... знаем, как выбраться из…
- … Из Лучшего мира, устроенного мистером Нортоном? – догадался юноша.
- Устроенного людоедом!....
- Что!?....
- Он вынудил посвятить его зверьку все наши потаенные желания….
… - Кролику… – прошептал Оскар, ощущая леденящий ужас.
- …Он вскружил нам голову сладостями и веселыми друзьями… - продолжали голоса.
- И говорил, что все это – лишь часть Лучшего мира, А настоящий Лучший мир находиться в его сердце!…. – печально заключили они.
Таинственные голоса умолкли. «Ничего не понимаю! – возмутился Оскар, - что за «Лучший мир находится в его сердце»!?... Что людоед совершил с этими призраками?.... Что он сделает с Камели?...»
Направившись к невзрачному свертку отдернув ткань, юноша в ужасе отпрянул: в углу лежали человеческие останки. Шок и страх непроизвольно вырвали из глубины души Оскара крик, потрясший стены подвала жутким эхом…
Юноша вскочил и, прямо в пижаме, отправился к Сэму.
- Я понял: ты, во сне Камели, – это не ты! - торопливо стал сыпать догадками Оскар.
- Чего!? – оторопел тот.
- Я побывал в ее сне все понял!…. Под твоим видом Камели заманивает к себе людоед!!!
- Как это!?
- Через кролика он получает сведения о ее самых потаенных мечтах!... Он воплощает эти мечты в жизнь, чтобы заманить ее а потом убедить Камели самой отправиться к нему на стол!!!!....
- Допустим, что я все понял, - с расстановкой согласился Нортон, - Что же ты предлагаешь?
- Надо избавиться от этого кролика – убить его!!!
- И это мне говорит ветеринар!!!! – возмутился Сэм, - Ты что, совсем тронулся!!?...
- А мне уже плевать на то, что я ветеринар!!!!.... Я спасу Камели, во что бы то ни стало!!!... С этими словами Оскар с дрожащими руками от предчувствия смерти несчастного животного стал тихо приближаться к комнате Камели.
«Ничего страшного, - подбадривал он себя, - Зажмуришь глаза и все ей объяснишь!... Скажешь, что так ей будет лучше… Не трусь!»
Он открыл дверь: кролик был крепко прижат к груди испуганно глядящей на него девушкой.
«Она догадалась! – с душащей болью размышлял юноша, -Как же мне сказать?».
- Что-то случилось? – мягко спросил он, пряча нож всеми силами.
- Меня окутывают темные паутинки, которые отравляют серостью! – печально отозвалась та, - Мне так тяжело все это наблюдать!.... Я уверена, что когда-нибудь останусь в Лучшем мире.
«О, нет! – с ужасом догадался Оскар, - значит, голоса были правы!!..»
Он присел рядом с Камели, разочарованно глядящей на пол, и робко сказал:
- А тебе не кажется, что Лучший мир когда-нибудь сделает тебе больно? Ведь как говорят: «За все надо платить!»
- Мистер Нортон сказал, что я там буду счастлива.
- Ты не догадываешься, откуда мистер Нортон узнает о твоих желаниях?
- Наверное, ему сердце доброе подсказывает!
- А если я скажу, что ему докладывает о тебе кролик…. Это небезопасно, пойми!
- Что ты задумал? – Камели побледнела, - Хочешь лишить меня единственного друга!?.... Яне дам кролика!!! Только Колли может помочь мне попасть в Лучший мир!!!!
Оскар уныло потащился чистить коней: он не знал, куда глаза девать от услышанных слов. Да и жалостливые глаза Колли помогли ему понять, что кролик во сне Камели – такое же орудие чар, как и сладости с вечно юными животными.
«Он внушил ей, что кругом тьма иопасность!..." – терзался мыслью юноша, поливая скучные грядки, - Что я являюсь вампиром, что призрачные щенки –лучшие друзья!.... Я в смятении: как же спасти ее?.... Может, Сэм что-нибудь подскажет, ведь я помирился с ним?...»
Прокараулив час беспечно резвящихся животных, перекусив сухим бутербродом и провозившись с дровами и кормами, вечером Оскар решил обсудить беспокоящие его мысли с Нортоном. Войдя в лживо ободранную комнату, он застал его довольным, расслабленно перебирающим деньги.
- Ты думаешь, как помочь Камели? – окликнул его Оскар.
- Уж больно она тебя боится! – странно нагловатым тоном откликнулся тот, - Честно говоря, мне эта наивная, дикая дурочка уже надоела!.... Я ей выплатил достаточно для безбедного будущего, а теперь…. Не знаю, пускай уходит: и я от нее отдохну, ией станет легче!....
- Как ты смеешь так говорить!? – шокировано заорал юноша, - А может, я ошибался, и в ее снах ты и правда – людоед!?.... Игрался, значит, заманил, попользовался, поиздевалсянад невинной душой…. А теперь, когда надоела, можно и выбросить, сделать больно, погубить!?
- Откровенно говоря, ты мне тоже начинаешь докучать своей помешанностью!... – не повернув головы, лениво проговорил Сэм, - Но тебя я не отпущу: не то бизнес совсем"на нет" сойдет…. А эта дурашка…. Да пусть ищет Лучшего мира в другомместе!... Мне все равно!

- Вот ты свинья, Нортон!!!... – разочарованно прошептал Оскар, - Да подавись ты деньгами, которые выжали из нее все страхи и всю грусть!!.... Без тебя разберусь, мотай свой бизнес дальше, камень!!!!
Он опрометью выскочил из кабинета и, бросившись на темныедоски, тихонько заплакал.
Увы, на Камели его поведение впечатления не произвело! Словно загипнотизированная, она искала светлые нотки в вечернем, пасмурном закате, в скудном спагетти и голой комнате, единственной отрадой казался вкоторой кролик.
Именно этот мягкий зверек казался девушке лучшим созданием в мире. Колли мило дремал, сопел носиком и прижимался лобиком к ее рукам. И не было в нем тени тревоги, боли, которые так смущали ее во взгляде Оскара. Не было в Колли и приторной заботы Сэма, которая порою вызывает желание умчаться на край света.
Кролик сквозил только спокойствием, детской, теплой негой и мягким, вежливым безразличием. Кроме того, до чего он был хорош! Камели было достаточно только глядеть на его нежно-рыжую мордочку и трепать забавные ушки, чтобы не замечать сложностей и тяжелых туч окружающего мира и жизни. Погружал в некий сладкий полет, легкую дрему и реальность искрящейся, алмазной мечты.
Камели уже мечтала о восхительных булочках, регулярно предлагаемых ей самодовольным Сэмом в малиновом мундире, нетерпеливо подбирая юбки бежевого платья, как….
Она очутилась в темном подвале, в котором ее уже ждал встревоженный Оскар с длинными клыками. Девушка в страхе стала прижиматься к решеткам, окружающим непонятную залу с высоким столом, накрытым алой скатертью.
Бледный Оскар мило улыбался, потихоньку приближаясь, с выставленным кинжалом.
- Мистер Нортон! Здесь упырь, помогите!!! – завопила девушка, наваливаясь на запертую решетку и тряся кованую дверь на все лады.
- Остаться здесь гораздо безопаснее, чем возвращаться в замок! – ласково возразил Оскар, -Ты видела когда-нибудь кроличьи шубки?
- Что!? –прижимая к себе Коли, возмутилась Камели, - Заточил меня, теперь издеваешься?... Ну, ну.… Видела я кроличьи шубки и что!?
- А то, - загадочно отзозвался тот, играя бледными пальцами с кинжалом – Ты, может, не знаешь, но подобного рода шубку мечтает мистер Нортон сделать из твоей кожи!
- Не может быть!... Ты что несешь такое, псих!?...
- Правду, несладкую правду, - перебил Оскар, - Потому я хочу опередить его…. Поверь, если он доберется до тебя, будет гораздо больнее!...
- Пусти! – в истерике забилась у решетки девушка, - Кругом монстры, паутина!!!!.... Мистер Нортон, заберите меня от этого чудовища!!!....

Беспрестанно оглядываясь, Камели завозилась над застрявшим в замке решетки заржавевшим ключом, пытаясь выбраться из подвала. Вдруг она ощутила на своей руке быстро мелькнувшее лезвие и горящие губы. Камели краем глаза увидела моментально просочившуюся и капающую на пол кровь, склонившегося над ней бледного Оскара и, крикнув, лишилась чувств.
Очнулась она от звуков противно пикающего медицинского аппарата и вздохов сидящего рядом Сэма.
- Ну ты и перепугала меня, Камели! – горячо проронил Нортон, - От чего-то среди ночи закричала, упала с кровати…. Я к тебе прибегаю – ты без сознания, кровь ручьем!!!... Наверное, зацепилась за гвоздь кровати, порезалась!.... Ох ты и напугала меня!
- Как, разве меня не Оскар-вампир порезал!? – залепетала девушка, взбудоражено вскочив.
- Доктор! –позвал Сэм, - Похоже, у нее опять бред!
Подошел седой врач со шприцом и бутылкой микстуры. Нортон поднялся.
- Тебе придется полежать тут несколько дней, подлечиться!.... Я пойду… Не волнуйся, скоро мы тебя с Оскаром заберем.
Он вышел. Сразу за дверью его ждал пригорюнившийся юноша с взъерошенными волосами.
- Это я виноват! – торопливо признался Оскар, - это я во сне порезал ей руку!....
- Откуда ты мог быть в ее сне? – с сомнением спросил Сэм, - Подожди, так ты это все из-за якобы угрожающего ей людоеда!?.... Ты совсем больной!!!... Она ведь чуть живая, из-затвоих мистических выходок, утром была!!!!....
- Я знаю, - спокойно признал тот, - Но теперь, я думаю, она в безопасности!.... А теперь, будь добр, освободи дорогу!
- Что ты намереваешься делать?
- Я хочу доказать Камели, что этот мир тоже может быть Лучшим!
С этими словами Оскар буквально отпихнул Сэма и поспешил зайти в кабинет.
- Камели, как ты? – заботливо спросил он, подойдя к кровати Камели.
Та, едва завидев его, визгнула и спряталась под одеялом, пробормотав:
- Я не ошибалась: ты – упырь!... Мерзкий, хитрый упырь!
- Пусть, пусть!– с улыбкой согласился юноша и, тяжело вздохнув, печально изрек:
- Значит, то,что я вынужден был сделать этой ночью, тебя ничему не научило!....
- Как ты выбрался из подвала? – от чего-то упрямо спросила Камели: она явно видела в Оскаре врага.
Ему было больно от одной мысли об этом, но он терпеливо продолжил:
- Разве Лучший мир, как и любая радуга, состоит лишь из теплых красок?
- Конечно – с готовностью ответила девушка, - Мистер Нортон говорит, что вообще нет холодных красок в радуге!....
- Не слушай его, умоляю! – почти прошептал от бессилия Оскар и, подходя к двери, пообещал: - Выздоравливай, не тревожься и спи крепко… Глядишь, там и найду способ, какего от тебя отвадить, если это не помогло!...
Легко было такое вякнуть в порыве чувств, гораздо сложнее, чем что-либо предпринять, когда перед глазами вновь закружится вереница сияющих животных и вялый, клонящий к дреме, воздух. А главное, второго права Оскару отправиться в подземелье к голосам не было, и не хотелось ему знать, что оно есть: он еле-еле выкарабкался по темным скользким стенкам, имея вялую, но способность летать.
Потому он торопился в следующую ночь попасть в коварный Лучший мир раньше Камели, чтобы, наконец, сразиться с бессовестным волшебником и спасти ее. Для этого он постарался лечь спать гораздо раньше девушки, отговорившись от удивленного Сэма тем, что усталость заела, и думать только о ней (иначе, как он мог попасть в ее сон?).
И это ему удалось, но мир до прихода Камели выглядел совсем иначе: повсюду были какие-то жалкие тени и каменные тусклые травы, в небе вместо облаков плыли паутинки и светила темно-синяя линза. Но вот, как раз, когда у Оскара хватило ума притаится за облезлым камнем, от темно-синей линзы пошел зловещий туман лунного свойства и в шаге от него появился какой-то безобразный, плюгавый человек-образа скелета, одетый в звериную шкуру и рябые ботинки.
Но Оскар мигом узнал в нем людоеда-чародея, поскольку именно на нем красовался малиновый цилиндр с синей линзой, который так понравился Камели у призрачного Сэма.
Как и ожидалось, чародей повернул линзу и ее магические лучи тотчас отразились от лунного тумана, заливая все вокруг. Мгновение и перед глазами затаившего дыхание юноши стоял знакомый ему мир ложных удовольствий и красок, на который самодовольно-выжидающе глядел лже-Нортон.
Было ясно, что он ждал Камели, но она видно еще не заснула настолько крепко, чтобы попасть к нему. Это был превосходный шанс для Оскара остановить людоеда. И, осознавая это, он храбро выскочил из укрытия.
- Ааа, ну, здравствуй, упырь! – писклявый голос призрачного Сэма не имел ничего общего с голосом настоящего Нортона, И, конечно же, он изменится, как только появится девушка (только последнее Оскар не мог допустить).
- Оставь ее впокое! – грозно потребовал он, правильно подозревая, что хитрый маг превосходно знает, о ком идет речь. – Тебе все равно не удастся погубить ее!!
- И это еще почему? – насмешливо спросил тот. – А ели она сама хочет этого, ведь так устала от того, серого мира!
Оскара бросило в холодный пот: все его догадки оказались верными. Но надо было не перетекать в пустые словесные баталии и не терять тем самым время, пока нет Камели. Надо действовать, только как? Тут же на ум пришла мысль, что сила чародея связана с темно-синей линзой, вот-вот грозившей безвозвратно обернуться в солнце.
Тогда юноша поднял с травы крупный алмаз (на самом деле являвшийся камнем) и швырнул его в лизну. Однако, как и в случае, когда кто-то глупо пытается попасть камнем в солнце, алмаз просто отлетел и спокойно приземлился в другом месте.
Людоед гадко разразился хохотом, заметив:
- Ты что, до сих пор не знаешь, что небо слишком высоко для упырей?
Оскара начинало бесить то обращение, которое приклеилось к нему в мерзком Лучшем мире. Он, не теряя надежды и яростно думая: «Вот я тебе покажу, какой из меня упырь!...», взял еще один алмаз и кинул его прямо в линзу на цилиндре самоуверенно заливавшегося смехом мага.
И тут… Юноше с болью пришла мысль: «А ларчик-то просто открывался!... А я из-за него хотел убить любимого кролика Камели, причинил ей столько страданий!..». Эти рассуждение он смаковал, наблюдая, как разлетелась на мельчайшие кусочки и исчезла линза с цилиндра лже-Сэма, как он сам упал на землю, забился в сумасшедшей агонии. Пытаясь освободиться из паутинок, сорвавшихся с неба и окутавших его… Как он стал маленькой фигуркой шоколадного человечка, дурно пахнущей мертвым телом и растаял, облитый лучами ослепительного солнца.
И странно, но будто еще вынашивая какую-то месть и зловещие планы, людоед оставил все как прежде – сияющих животных, сладости, алмазы… Все это, то и дело, сжимало Оскару сердце от дурного предчувствия и некоторой растерянности – как от этих ловушек избавиться? Но оставалось только всеми силами пытаться увести подошедшую Камели из этого места, ведь она снова явилась, как ни в чем не бывало, надеясь встретить лже-Нортона, самого верного друга в Лучшем мире.
Каково же было ее разочарование, когда она не нашла его на привычном месте. Девушка взволнованно оббежала всю площадку вдоль и поперек, не особо обращая внимания на несчастных кукол злодея, которые жались к ней и пытались отвлечь от поисков. В смятении Камели опустилась на траву, такой печальной и растерянной Оскар ее не видел никогда. Ему почему-то захотелось присесть с ней рядом, обнять и утешить, что ничего существенного она не лишилась. Так он и поступил и тут же встрепенулся от неожиданных (вообщем-то, правдивых обвинений):
- Это ты его убил, упырь! – кричала, всхлипывая Камели, отодвигаясь от Оскара всеми силами.– Мало ты меня мучил?... Отстань, теперь я точно тебе не буду доверять, иничего не дам с собою тебе сделать!.... Убирайся, не хочу тебя знать!!... Ты убил его!...
В этих словах было столько отчаяния, что юношу осенила обидная догадка – наивная, Камели так ничего и не поняла! Ее словно влюбил в себя мерзкий чародей, и теперь, когда его нет, она ни за что на свете не стряхнет с себя его былое очарование, так и не увидев его истинного лица.
- Ты и правда не хочешь меня знать? – ни с того ни с сего прошептал Оскар и, поднимаясь, предпринял попытку все же завершить свою задумку до конца, сказав:
- Ну, что ж… Я стерплю это, поверь!... Только сейчас будь умной девочкой и слушайся меня: будем выбираться отсюда!....
Камели, однако, не особо изменила настроя и упрямо заявила, будто приклеившись к изумрудной траве:
- Нет, я не уйду отсюда, не взяв с собой что-нибудь в память о мистере Нортоне!
С этими словами она взяла ближайшую шоколадку, мечтательно бросив на ходу: «Заодно перекушу!....». Но Оскар поспешил вырвать лакомство из ее рук и швырнул его в пропасть. Он почувствовал, что, вновь прикоснувшись каким-либо образом к Камели, дух мага попытается снова заполучить свое. И, пока та рассыпалась в возмущенных замечаниях и писклявых капризах, он настойчиво тянул девушку к невзрачной дыре в симпатичной горке. Ведь надо было спешить!
Совсем не зря: из пропасти показался внушительных размеров филин и, сверкая недобрыми глазами, полетел к беглецам. А они, зайдя вдыру, обнаружили там неясные ступеньки, уходящие вверх, напоминающие лифт, окруженный механизмами и зловещими тенями. Камели настойчиво стала на них, тем более, что филин обернулся лже-Сэмом в темно-малиновом мундире, цилиндре смалюсеньким кусочком синей линзы. И теперь фантом стоял на краю обрыва, к которому вели ступеньки, и звал ее.
Оскар изловчился и швырнул заранее припасенным алмазом в малюсенький кусочек линзы. Тот немедленно треснул, высочил из цилиндра и полетел вверх, в наступившую страшную темноту, в бесконечную гибель от паутины вечности. Казалось, что все обошлось, но причина волноваться у Оскара осталась: самый бессовестный из всех, маг усел истошно завизжать, напоследок ловко притянуть к себе вихрем… любимого кролика Камели, испуганно дрыгающего лапками и пищащего, призывая хозяйку.
«О, ужас! – наблюдая это, думал Оскар. – Кролик ведь ни в чем не виноват!... Камели не переживет его гибели!... Действуй!». С этой установкой он крепче прижал к себе взволнованно рвущуюся к любимцу девушку и, прищурившись, отыскал глазами по-настоящему светлое окошко, мелькающее среди неясных вращающихся по кругу рычагов, украшенных озлобленными рожами.
Чуть напружинив свою вяленькую способность летать, он поспешил ухватиться за ближайший рычаг, который пролетал довольно быстро и опасно. Едва завидев приближение светлого окошка, юноша, перелетая с рычага на рычаг, все боясь уронить рвущуюся к кролику девушку, изловчился и прыгнул с ней на окошко.
От окошка тянулся пыльный, сероватый, но настоящий и свежий воздух. Оскар облегченно вздохнул и, повелев Камели никуда не уходить, в случае чего – кричать и звать его на помощь, молниеносно, хоть и не совсем художественно отлетел к подлетающему рычагу, провожаемый ее удивленным и тихим взглядом. «И все-таки в глубине души она понимает, что я правильно делаю!» -эти мысли были бальзамом на душу юноше, и придали ему силы настигнуть врага настолько быстро, насколько это было возможно.

Маг будто ожидая его, спокойно стоял у пропасти с вечными льдами и снегами, светящейся призрачными светлячками, и уже занес над бедным кроликом, дрожащим от испуга, нож. Видя такую картину, Оскар поспешил кинуть в злодея алмаз и обратить его внимание на себя окликом: «Эй ты, безжалостный упырь! Оставь кролика, на что он тебе?».
- Глупый ты все-таки монстр! – степенно и нагло до невозможности, отвечал людоед. – Этот зверек уже стал частичкой души той девочки! Можно сказать, даже частичкой ее самой!... Когда я его съем, и покажу ей оставшуюся от него шкурку, она захочет сделать все, чтобы вернуть его!... И я уж позабочусь о том, чтобы она осталась в моем мире навеки!... Тогда уж я с ней повеселюсь!...
Людоед разразился противным хохотом, а кролик заплакал. Оскар был ошеломлен: впервые он видел, как плачет зверек, да еще так, словно это плачет оставшаяся одна, вконец запутавшаяся и испуганная, одинокая и слабая Камели! Нет, он не потерпит таких издевательств над нею! Руки Оскара сгибались и искали, чтобы еще разрушить и хотя бы тоже сделать больно бессовестному чародею.
Тут его взгляд упал на, ничем не примечательную, рюмку со смолой и фотографию лже-Нортона, того, белобрысого, в малиновом мундире, с гадкой учтивой усмешкой на лице, приветливо протягивающего горсть сладостей! «Пора тебе хоть на фотографии добавить ложку дегтя в бочку сладкой, бессовестной жизни!» - с ненавистью смекнул юноша и с силой швырнул рюмку на фотографию.
Людоед застыл с ошеломленным, покрывшимся смертельной бледностью лицом, выронил из крючковатых старческих рук кролика, который незамедлительно поспешил спрятаться у Оскара за пазухой в плаще. Маг судорожно потянулся на трясущихся четвереньках к фотографии, словно цепляясь за собственную жизнь, выглядев совсем беспомощным и безобидным. На миг Оскару стало даже жаль его, но, вспомнив все те преступления, который этот коварный тип хотел сделать, еще больше убедился в необходимости своих действий и стал их совершать,
Он опередил людоеда, старательно порвал фотографию на мельчайшие кусочки, размазал на них смолу со всех сторон, покрошил это осколками рюмки. Видя, что маг с совершенно страшным демоническим лицом и когтистой рукой в шаге от этих остатков своей силы, храбро поддался к нему навстречу, готовый к борьбе и наступил ногой на них.
Вот тут-то и настигла злого мага паутина со всех сторон, прорвала кромешную тьму и освободила радостные светлые души из вечного подземелья невинной гибели и льда. Эти души закружились волшебным хороводом, исполняя веселую песенку теми голосами, которые еще так недавно насторожили Оскара в подземелье. И от этого ритуала стало совсем светло, а подлый злодей превратился в кожаного маленького ворона, всеми силами ползающего и порывающегося улететь во тьму. Но тут из пазухи плаща Оскара выскочил кролик и из любопытства чуть разодрал ворона когтистой пушистой лапкой.
От этого неожиданно ворон распался в невидимой воде натаявшие кусочки и, огласив это неимоверным злобным стоном, исчез навсегда! Когда светлый туман растаял, Оскар увидел, что души радостно благодарят его и благословляют все, что он ценит и любит, улетают в солнце.
А Камели, чуть завидев мордочку кролика, робко высунувшегося из пазухи плаща, с радостными воплями бросилась к юноше на встречу, чуть е сбив его с ног. Она принялась сыпать благодарностью за спасение своего любимца, извинениями и горячими клятвами впредь слушаться его и настоящего мистера Нортона.
Когда Оскар все это видел, у него стало на душе так привольно и тепло, что, на этом скучном, но родном газоне, под скромным, но своим небом, ему пришла в голову совсем чудная мысль. Он приподнялся с травы и со смешком сказал: «Ну, ну, все будет хорошо!». Затем он крепко обнял кролика, Камели и поцеловал ее….
… - Ой! –только и могла сказать она, вопросительно уставившись утром на дранные доски. Она поспешила проверить, есть ли еще немного обиженные судьбой, растрепанные, но теплые до глубины души зверюшки, ворчливый и, тем не менее, заботливый Сэм, который подбежал к ее кровати первый с облегченными криками:
- Ну и ну! Сколько же ты спала!... Да так тревожно, я уж подумал, что ты заболела и умерла!.... Прости меня за все! Теперь я от тебя ни на шаг не отойду, ловкачка!...
За этим последовало ласковое легенькое трепание щечки и протягивание кролика, который чрезвычайно рад был видеть хозяйку и принялся изучать ее мокрым носиком, словно сыпля поцелуями…
Увы, особо наслаждаться этим было некогда: предстояло кормить и подбодрить животных, которые, учуяв, что девушка проснулась, радостно подняли многоголосый шум на весь двор. Камели, взяв кролика на руки и крепко-крепко прижимая его к себе, тотчас с удовольствием принялась сыпать их ласками и угощением. Отчего шум усилился и поднял с кровати заспанного Оскара.
Он прибодрился и с наслаждением стал помогать девушке, всячески беря на себя более тяжелые обязанности. Нортон мягко распространялся за это о его темных недостатках, все светло и спокойно пошло своим настоящим и лучшим чередом. Только откуда-то появился темный плащ, но и его юноша предпочел все же сжечь навек.
Чтобы только он и Камели могли хранить в своей душе вспоминания о тех чудесах, в которых участвовал тот плащ, о тех страданиях и трудностях, от той победе и всесильных чувствах, кротко вылезшими наружу робким поцелуем…