* * * Луна так льётся в золотис
* * *
Луна так льётся в золотистый луг,
И мглу, и сырость тёплым дымом спутав,
Не зря, быть может, и совсем не «вдруг»
Отдал я всё когда-то и кому-то.
В блаженстве, иль в лишеньях жизнь дана?!
Ах, тише, тише стань же дух раздольный.
Когда бы мне красивая луна
Так не светила – было бы не больно.
И ныне под развязанностью я,
Так не умело, боль свою скрывая,
Вновь говорю скандалящим друзьям:
«Я, как и вы, как жизнь начать - не знаю».
Когда душа все ночи напролёт
В вине то плачет, тихнет, то смеётся,
Она, как мы, от мук грустит и пьёт,
Но только захмелев, вдрызг не напьётся.
О, лунный свет, умерь же свою течь
В мои взбешенные от танца пряди, -
Мне сердце от тоски уж не сберечь,
Мне б только душу, словно прядь, пригладить.
Но только в дымном золоте лугов,
Когда луна так чарами изводит,
Не пой мне, сердце, больше про любовь, -
Она теплом уже не обиходит.
Прости ж, прости мои печали вслух…
Но всё же пусть и сердце мглой окутав,
Не зря, я знаю, и совсем не «вдруг»,
Отдал я часть души своей кому-то.
* * *
Хорошо, Сергей, мне нравится. Одну только строчку "В мои взбешенные от танца пряди" хотелось бы читать ровнее (что-то звучащее как "Во взбешенные мне от танца пряди", но, конечно, в Вашей интерпретации).
Почему-то первая Ваша строка моментально вызвала во мне иные ассоциации, и не обижайтесь, если я использую Вашу площадь для них)))
"Луна так льётся в золотистый луг",
Друзья все отомрут,
как ветви пересохшей липы
Моей аллеи,
ведшей в никуда.
Лишь запах жизни прелой,
но некогда такой прекрасной,
Медвяным месяцем пропахшей,
останется светить пути любви
молоденьким девчушкам светлокудрым,
А мне - оскалом чёрным,
непробудным.
Идти? Куда? -
Все замкнуты пути.