Содержание:

Читает: Вера Павлова.

О Вере Павлове можно посмотреть здесь:

https://tunnel.ru/view/post:170057

Марина Цветаева родилась и двадцать лет (до замужества) прожила в доме  №18 в Трехпрудном  переулке в Москве.

С этим домом была связана вся жизнь: отсюда уезжали на дачу в любимую Тарусу, за границу для лечения Марии Александровны, по делам музея, на похороны Льва Толстого, в Крым, неизменно возвращаясь сюда, в Трехпрудный.

В этом доме в гостях у родителей бывали многие замечательные люди.

В этом доме зародилась идея создания музея изящных искусств, здесь обсуждали деятельность многочисленных научных обществ, членом которых был  отец – Иван Владимирович Цветаев.

Детей своих Мария Александровна растила не только на сухом хлебе долга; она открывала им глаза на никогда не изменяющие человеку, вечное чувство природы, одарила их многими радостями детства, волшебством семейных праздников, рождественских ёлок, дала им в руки лучшие в мире книги...

В 1910 году, ещё не сняв гимназической формы, тайком от семьи, выпустила Марина первый поэтический сборник – «Вечерний альбом». Его заметили.

В один день с Мариной, но годом позже – 26 сентября 1893 года – родился её муж – Сергей Яковлевич Эфрон.

... Они встретились – 17-летний и 18-летняя – 5 мая 1911 года на пустынном, усеянном мелкой галькой коктебельском, волошинском берегу. Она собирала камешки, он стал помогать ей – красивый грустной, кроткой красотой юноша с  поразительными, огромными, в пол-лица, глазами. Заглянув в них и все прочтя наперёд, Марина загадала: «Если он подойдёт и подарит мне сердолик, я выйду за  него замуж!»

Конечно, сердолик этот он нашёл тотчас же, на ощупь, ибо не отрывал своих серых глаз от её зелёных, – и вложил ей его в ладонь, изнутри освещённый крупный камень, который она хранила всю жизнь.

Обвенчались Серёжа и Марина в Январе 1912 года, и короткий промежуток между встречей их и началом первой мировой войны был единственным в их жизни периодом бес тревожного счастья.

5 сентября 1912 года в половине шестого утра под звон колоколов родилась дочь Ариадна – Аля.

1914 год. Первая мировая война.

Серёжа, студент Iкурса Московского университета отправляется на фронт с санитарным поездом в качестве брата милосердия.

С середины лета 1914   года, когда война только началась и казалось, что она скоро кончится, Марина, счастливая, с мужем и маленькой дочерью Ариадной стали жить в Борисоглебском переулке – в доме №6 в квартире 3.

Квартира была на втором этаже, большая. Комнаты располагались замысловато. В них вели коридоры, лесенки, ступеньки, в них были арки, альковы, изразцовые печки – голандки, камин. Потолки были и стеклянные, и с «дырочками», через которые проникал свет. Были обычные окна и окна, которые выходили прямо на крышу, по которой можно было ходить. Рядом с детской  располагался кабинет Марины  со столом у окна. В квартире была мансарда, «чердачная»...

В этом доме было написано много стихов, пьес, поэм, велись дневники. В этот дом приходили друзья и знакомые Марины и Серёжи. Читали стихи, спорили, играли на гитаре... Здесь бывали: Бальмонт, Эренбург, Мандельштам, Антокольский, студийцы из студии Вахтангова и многие другие, о каждом из которых можно написать целые статьи и книги.

Здесь 13 апреля 1917 года у Марины Цветаевой родилась вторая дочь – Ирина. В этом доме Марина пережила целую эпоху. Да ещё какую эпоху:I-ая мировая война, февральская революция, Октябрьская революция, Гражданская война, разруха!

Наиболее трудным для Марины Цветаевой  оказался 1919-й, запомнившийся «самым чёрным, самым чумным, самым смертным».

Марина Цветаева:«Живу с Алей и Ириной (Але 6, Ирине – около 3 лет) в Борисоглебском переулке, против двух деревьев, в чердачной комнате, бывшей Серёжиной. Муки нет, хлеба нет, под письменным столом фунтов 12 картофеля ... весь запас. Моя вторая дочь Ирина умерла 2 марта 1920 года – от голода.»

Сергей Эфрон оказался на Дону в Добровольческой армии, а Цветаева с детьми – в Москве. О муже она ничего не знала.

Илья Эренбург в книге «Люди, годы, жизнь» пишет: «Когда в 1920 году я пробрался из Коктебеля в Москву, я нашёл Марину в исступлённом одиночестве ... Весной 1921 года я поехал за границу и по просьбе Цветаевой попытался разыскать её мужа. Мне удалось узнать, что он жив и находится в Праге. Я написал об этом Марине – она воспрянула духом и начала хлопотать о заграничном паспорте». Она рвалась на встречу с мужем.

15 мая 1922 года Цветаева с 10-летней дочерью Ариадной приехала в Берлин. Несмотря на то, что Берлин был тогда для русских писателей в изгнании своеобразной столицей, 1 августа того же года Цветаева уехала оттуда в Чехию, к мужу. Жила там в разных небольших деревнях, бывала в Праге, которую очень любила. Потом жила во Франции – под Парижем, в Париже. Россию не видела 17 лет!

Под Парижем, во Вшенорах у Марины с Серёжей 1 февраля родился сын Георгий, которого дома называли Муром.

Все годы эмиграции Марина не просто вспоминала родную страну, но никогда её не забывала, всё время чувствовала  связь с нею. Она любилаПастернака, писала о нём и ему, писали о Маяковском, о Есенине, о художнице Наталье Гончаровой, за границей написана большая часть ее мемуарной прозы и множество стихов, посвящённых России.

Марина не знала, на что решиться. В Советскую Россию она возвращаться не хотела, но и оставаться в эмиграции не было смысла. Тяжёлые предчувствия мучили  её...

Положение Цветаевой среди эмигрантов становилось всё труднее. В связи с деятельностью мужа, активно сотрудничающего с Советским посольством, она подвергалась бойкоту. Ей отказывали в публикации. Многие сторонились её. Средств к существованию почти не было. Сергей Эфрон вернулся в СССР.  Вскоре Аля уехала за отцом. Мур  также настаивал на возвращении в Россию. Семейная катастрофа совпала с роковыми событиями в Европе. Мир шёл к войне... Но вопреки всему Цветаева надеется на лучшее.

В июне 1939 года Марина с 14-летним сыном вернулась в Россию. Здесь она узнала об аресте в 1937 году её сестры Анастасии, здесь она поняла, что в Москве для неё и её семьи места нет.

Стали жить под Москвой, на даче в Болшево. В Москву ездили на поезде. Проблемы нарастали как снежный ком. Она пишет письмо в Правление Союза писателей.

С конца октября 1940 года Цветаева стала жить в коммунальной квартире на Покровском бульваре. Это последнее место в Москве, где она была прописана.

Cтихов Цветаевой в СССР в то время почти никто уже не знал. В Большой Советской Энциклопедии 1934 года о ней сообщалось: «Представительница деклассированной богемы, Цветаева культивирует романтические темы любви, преданности, героизма и особенно тему поэта как существа, стоящего неизмеримо выше остальных людей».

В 1941 году в 3-м номере журнала «30 дней» Цветаева опубликовала стихотворение, написанное ещё в июне 1920 года. Это оказалось её единственной оригинальной публикацией  после возвращения в СССР.

В это тяжёлое время её неизменно поддерживал Борис Пастернак, с которым она была знакома давно,  и который много значил в жизни Марины. Она считала его очень близким человеком, восхищалась его стихами, писала ему письма, посвящала стихи, откликалась на его просьбы.

22 июня 1941 года на улице Цветаева узнала, что началась война и начались её метания – эвакуироваться или нет. Боялась за сына, боялась ехать без друзей... Решилась. Книги и часть архива оставила у парализованного поэта и писателя Бориса Садовского, жившего в бывшем склепе Новодевичьего монастыря. Сохранилось далеко не всё.

В Елабугу Марина Цветаева с сыном приехала 21 августа 1941 года.

Через десять дней - 31 августа 1941 года она покончила с собой.

Хоронили Марину Цветаеву 2 сентября 1941 года. Никто из пришедших тогда на кладбище не запомнил не только места погребения, но даже того, в какой стороне кладбища находится могила.

Анастасия Цветаева в своих воспоминаниях пишет:

Анастасия Цветаева:«Если бы она знала, что мы придём, и будем искать следы её жизни и смерти – перерешила бы она? Мы каждый день бывали на кладбище. Сколько имён, сколько крестов, памятников, могильных камней! А имени, которое мы ищем, – нет. Марины нет. Исчезла».

Эти поиски велись в 1960 году, когда Анастасия Ивановна попыталась найти могилу своей сестры. Не найдя её, она поставила у раздвоенного дерева металлический крест, на котором сделала такую надпись: «В этой стороне кладбища похоронена Марина Ивановна Цветаева. Родилась 26 сентября старого стиля  1892 в Москве, умерла 31 августа нового стиля 1941 в Елабуге».

Позднее вместо креста было сооружено каменное надгробие.

Пастернак, узнавший о гибели Марины в Москве, был потрясён этим известием и до самой своей смерти винил себя за невнимание к ней. Многие годы он неоднократно обращался к Марине, пытался понять её, объясниться с ней.

«Настал черёд» стихам Марины Цветаевой: открыты музеи, посвященные ей, её творчество любят и изучают и в России и за рубежом. Как истинный  поэт, Цветаева оказалась права в предвидение своей судьбы.

Цветаева...какая трагическая судьба-и какой талант...А стихи ее-как глоток родниковой воды в жаркий день...

Любовь .....
Ятаган? Огонь?
Поскромнее,- куда как громко!
Боль, знакомая, как глазам - ладонь,
Как губам -
Имя собственного ребенка.

Очень люблю вот это....

 Мой письменный верный стол
Спасибо за то, что шел
Со мною по всем путям.
Меня охранял — как шрам.

Мой письменный вьючный мул!
Спасибо, что ног не гнул
Под ношей, поклажу грез —
Спасибо — что нес и нес.

Строжайшее из зерцал!
Спасибо за то, что стал
— Соблазнам мирским порог —
Всем радостям поперек,

Всем низостям — наотрез!
Дубовый противовес
Льву ненависти, слону
Обиды — всему, всему.

Мой заживо смертный тес!
Спасибо, что рос и рос
Со мною, по мере дел
Настольных — большая, ширел,

Так ширился, до широт —
Таких, что, раскрывши рот,
Схватясь за столовый кант…
— Меня заливал, как штранд!

К себе пригвоздив чуть свет —
Спасибо за то, что — вслед
Срывался! На всех путях
Меня настигал, как шах —

Беглянку.
— Назад, на стул!
Спасибо за то, что блюл
И гнул. У невечных благ
Меня отбивал — как маг —

Сомнамбулу.
Битв рубцы,
Стол, выстроивший в столбцы
Горящие: жил багрец!
Деяний моих столбец!

Столп столпника, уст затвор —
Ты был мне престол, простор —
Тем был мне, что морю толп
Еврейских — горящий столп!

Так будь же благословен —
Лбом, локтем, узлом колен
Испытанный, — как пила
В грудь въевшийся — край стола!

А вот это...ну не чудо ли??:)

Марина Цветаева 

БАБУШКЕ

Продолговатый и твердый овал,
Черного платья раструбы...
Юная бабушка! Кто целовал
Ваши надменные губы?

Руки, которые в залах дворца
Вальсы Шопена играли...
По сторонам ледяного лица
Локоны, в виде спирали.

Темный, прямой и взыскательный взгляд.
Взгляд, к обороне готовый.
Юные женщины так не глядят.
Юная бабушка, кто вы?

Сколько возможностей вы унесли,
И невозможностей - сколько? -
В ненасытимую прорву земли,
Двадцатилетняя полька!

День был невинен, и ветер был свеж.
Темные звезды погасли.
- Бабушка! - Этот жестокий мятеж
В сердце моем - не от вас ли?..

Сергею Эфрону.....

Марина Цветаева
"Я с вызовом ношу его кольцо!.."


* * *
С.Э.

Я с вызовом ношу его кольцо!
- Да, в Вечности — жена, не на бумаге. -
Его чрезмерно узкое лицо
Подобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз,
Мучительно-великолепны брови.
В его лице трагически слились
Две древних крови.

Он тонок первой тонкостью ветвей.
Его глаза — прекрасно-бесполезны! -
Под крыльями раскинутых бровей -
Две бездны.

В его лице я рыцарству верна,
- Всем вам, кто жил и умирал без страху! -
Такие — в роковые времена -
Слагают стансы — и идут на плаху.

3 июня 1914

Памяти Марины Цветаевой......

Попытка ревности.....

Мой милый...что тебе я сделала?..........

Танюша-Сеньора...СПАСИБО за этот альбом...за дивные фотографии, за стихи...

Светлая и Вечная память незабвенной Марине Цветаевой...

Сеньора Татьяна!

Танюша, спасибо за все "добавочки"!:)