Марисса Надлер — это американская девушка, которая выглядит как модель художника-прерафаэлита и поет как героиня «Маленьких трагедий» режиссера Швейцера: «Спой, Мери, нам уныло и протяжно, чтоб мы потом к веселью обратились».
Песню для «Пира во время чумы» сочинил, помнится, Альфред Шнитке, Надлер же пишет сама, и пишет удивительно: сложно поверить, что ее баллады придуманы здесь и сейчас; кажется, что им лет по двести, что они были всегда. Рядом с Надлер любой из нынешних фолк-упрощенцев кажется манерным кривлякой. Даже строгая и гордая группа Espers, при помощи которой Надлер записывала свой третий альбом, тут выглядит оплотом маньеризма: электрогитары из кофров Espers — явно не про ее честь.
Песни Надлер просты и печальны; как ни странно, с каждой новой пластинкой они не теряют звенящей ясности — и, в сущности, все они про одно и то же. Даже когда Надлер поет от лица вымышленной героини, образ ее остается неизменным: это Офелия. Ее голос плывет в солнечном мареве, растворяется в студеной реке; она поет так, словно ее уже нет.
Album: The Sister Released: 2012 Style: Indie Folk Format: MP3
320Kbps Size: 76 Mb
Tracklist:
01 – The Wrecking Ball Company 02 – Love Again, There Is A Fire 03 – Christine 04 – Apostle 05 – Constantine 06 – To A Road, Love 07 – In A Little Town 08 – Your Heart Is A Twisted Vine
Marissa Nadler.
Марисса Надлер — это американская девушка, которая выглядит как модель художника-прерафаэлита и поет как героиня «Маленьких трагедий» режиссера Швейцера:
«Спой, Мери, нам уныло и протяжно, чтоб мы потом к веселью обратились».
Песню для «Пира во время чумы» сочинил, помнится, Альфред Шнитке, Надлер же пишет сама, и пишет удивительно: сложно поверить, что ее баллады придуманы здесь и сейчас; кажется, что им лет по двести, что они были всегда. Рядом с Надлер любой из нынешних фолк-упрощенцев кажется манерным кривлякой. Даже строгая и гордая группа Espers, при помощи которой Надлер записывала свой третий альбом, тут выглядит оплотом маньеризма: электрогитары из кофров Espers — явно не про ее честь.
Песни Надлер просты и печальны; как ни странно, с каждой новой пластинкой они не теряют звенящей ясности — и, в сущности, все они про одно и то же. Даже когда Надлер поет от лица вымышленной героини, образ ее остается неизменным: это Офелия. Ее голос плывет в солнечном мареве, растворяется в студеной реке; она поет так, словно ее уже нет.