Покажите мне счастливца, который не писал в школе сочинения, и я скажу, что это мираж или уникум, каких не бывает. Все прочие писали непременно.

            Тему, понятное дело, задавал учитель, а мы скрипели перьями (давно этот скрип звучал, до эпохи шариковых ручек, фломастеров и прочих новомодных приспособлений для письма). Сопели, старательно выводили буквы, грызли ручки, заводили глаза к небу, подглядывали у соседей по парте, умудрялись проливать чернильницы-непроливайки, тяжко вздыхали, глядели по сторонам, стреляли бумажными шариками через трубочки в девчонок - шла обычная школьная ребячья жизнь.

            «Кем я хочу стать?» - из года в год терзали нас учителя вопросом, на который надо было отвечать идеологически правильно, без грамматических ошибок и, в силу способностей, подробнее.

           Атеистическая пропаганда просветляла умы, учение отцов теоретического коммунизма и наказы партийных съездов  считались непререкаемыми.

           За окнами тихо шелестели 60-е, потом 70-е, и было ребятишкам покойно и радостно: будущая жизнь виделась кому-то за штурвалом космического корабля, кого-то непременно тянуло стать капитаном дальнего плавания, кого-то, обязательно, директором завода, хотя глубоко в душе мечтал он быть главным индейцем Гойко Митичем, кто-то уже мнил себя знаменитым хирургом или киноартистом, а другой собирался посвятить свою жизнь благородному поприщу педагога.

            Всё было, как всегда.

            Но однажды, в обычной Ленинградской школе, случился просто кошмар, и вывел это кошмар старательно, даже закусив от усердия губу, на обычном тетрадном листке в линейку ученик третьего класса.

            «Когда я вырасту, то хотел бы стать монахом.

            А если я не стану монахом, то тогда я хотел бы стать путешественником. Только я хотел бы путешествовать не на поезде, не на корабле, не на самолёте. Я хотел бы путешествовать в старой скрипучей телеге.

            Я бы ехал в телеге, а телега бы скрипела.

            Телега бы скрипела и говорила:
            «Ты не стал монахом...
                               Ты не стал монахом...
                                                    Ты не стал монахом...»