Вы знаете, что такое чувствовать ложь. Видеть ее в глазах говорившего, читать во взгляде. Признайтесь честно, каждый из вас хотя бы раз в жизни мечтал о таком даре. Вы говорили себе: вот если можно было бы узнать врет он или нет. И тут же обреченно пожимали плечами, понимая, что это невозможно. Это лишь фантастика или наука не менее далекая от вас. Для меня же это жизнь, свершившийся факт. С самого рождения, еще до того как научиться говорить, я чувствовала фальшь. Льстивые слова или лживые речи вызывали у меня лишь слезы и истерики. Родители, испуганные моими слезами, старались меня успокоить. Моя бабка лишь обреченно пожимала плечами в знак того, что с судьбой не поспоришь.

Лишь много позже, учась в школе, я узнала правду. Я росла очень болезненным ребенком. Резкие смены настроения и головные боли постоянно изводили меня. Врачи не могли найти этому причину и постепенно за мной закрепилась слава притворщицы. Моя матушка со слезами на глазах умоляла меня прекратить эту игру. Ведь врать не хорошо. Мои заверения в том, что я на самом деле себя плохо чувствую, никто не принимал всерьез.

Тогда моим спасением стала бабушка. Она жила в небольшой деревеньке в нескольких километрах от города. К нам она приезжала не часто и в моих воспоминаниях была лишь угрюмой тенью, а не родным существом. В гости к ней мы никогда не ездили. Моя веселая, немного легкомысленная матушка недолюбливала ее из-за замкнутого характера и манеры носить лишь темные вещи.

- Она странная, - пожимая плечами, говорила она в те редкие моменты, когда разговор заходил о бабушке. Это слово стало клеймом и создавало в моей голове образ сумасшедшей старухи, которая сторонится людей и живет на отшибе деревни. Часто бессонными ночами в моей голове всплывал образ Бабы Яги, которая ловит, а затем ест маленьких девочек.

Представьте себе мое удивление, когда однажды отец объявил, что на все летние каникулы я еду к бабушке. Моя матушка порхала по дому, оставляя в воздухе за собой цветочный шлейф и говорила что-то о том, что лето мы должны провести одной семьей. Ведь мы хотели поехать всей семьей на море. Отец лишь пожимал плечами и говорил, что это воля его матери и спорить с ней бесполезно. (Надо ли говорить, что это лишь сильнее меня пугало и настраивало против бабушки.) Матушка обреченно вздыхала, но уже мгновение спустя принималась радостно щебетать о том, насколько хорошо им будет вдвоем на море. А мое детское сердце глухо билось при мысли о встрече со странной бабушкой. По примеру моих одноклассниц, я купила толстую тетрадь и, написав на первой странице красными чернилами слово дневник, отправилась на целое лето в гости к бабушке.

Могла ли я знать, наивный и испуганный ребенок, что годы спустя буду с тоской вспоминать эти месяцы. Вспоминать и жалеть, что не спросила, не задала вопрос, не узнала.