Паганини....

Шатаясь, он шел по тенистой аллее,

Во взгляде огонь, губ лукавый изгиб.

Тревожно смотрели во след ворожеи

На зримый лишь ими невидимый нимб.

Футляр согревал тельце маленькой скрипки,

Смычок и четыре волшебной струны.

Идет, а движенья порывисты, зыбки,

Как музыка скрипки, как рокот волны.

У свежих подмостков теснились толпою,

Но всех не вмешал переполненный зал.

Он вышел, был кто-то еще за спиною

Невидимой тенью, зал тихо роптал.

Вдруг дрогнули полузакрытые веки,

И, то ли огонь, то ли молнии свет

Метнулся в толпу. Кисть застыла у деки,

Запела струна, словно тысяча флейт.

Запела другая, и звуки органа

Как буря, как моря неистовый шквал,

Как шторм, разыгравшийся средь океана,

Вздымал к небесам обезумевший зал.

Вот третья, во тьме хохоча и танцуя,

Кружа, словно дьявол в кругу шабаша

Вдруг смолкла. Застыла толпа, не дыша,

Застыла в немом изумлении Генуя.

Четвертой струною мелькнула сквозь тучи

Луна и рассеялась мягкою трелью,

Добавила мяты к душистому зелью

И брызнула в полночь букетом пахучим.

Все смолкло. Он в низком поклоне склонился.

Душили рыданья стоявших у сцены,

Знакомых с искусством Парижа и Вены,

В мелодиях Листа, ноктюрнах Шопена.

Но кто тот, которому я здесь молился,

Отдавшись безудержных звуков лавине.

Не сам ли Орфей вдохновенный явился?

Как призрак, и с тем во единое слился.

Чье имя гремело триумфом оваций,

Чье сердце сгорало в пылу экзальтаций.

Я зрел божество в человечьей личине.

Виват Паганини! Виват Паганини!