Серые сны

Я воткнул иглу и медленно погрузился во мрак. Вот он, мой мир - настоящий и реальный! Я медленно встал с пола и, подойдя к окну, открыл створки. Звезды, образовывая на ночном небе хороводы, улыбались мне, звали к себе. Но у меня еще здесь были неоконченные дела. Я шагнул на подоконник и, раскинув руки, выпрыгнул. Воздушные потоки, словно невидимые женские руки, подхватили меня. Я почувствовал их теплое прикосновение на лице, необъяснимая дрожь побежала по всему телу. Я был почти Богом! Я пикирующий бомбардировщик, истребитель-перехватчик, который мчится к своей намеченной цели. Сделав крутой вираж над знакомым домом, я спланировал к знакомому окну. Осторожно ступив на его краешек, я сложил закрылки и убрал крылья. Вот она, моя единственная и желанная! Именно из-за нее я остался здесь. Спрыгнув на пол, я подошел к спящей девушке. Месяц, видевший все это, неодобрительно посмотрел на меня и отвернулся. Звезды перестали назойливо кружить, им тоже стало интересно, что я буду делать дальше. Однако мне не нужны были лишние глаза, я задернул шторы, и напоследок показал им средний палец. Теперь мы были одни. Я подошел к девушке поближе, и осторожно наклонившись, поцеловал в ее тонкие рубиновые губы. Таинственная улыбка осветила лицо, Настя повернулась ко мне и открыла глаза:

- Что ты тут делаешь? - спросила она удивленно.

- Ничего, ничего. Я обещал, что приду. Я просто решил полетать, - в подтверждение своих слов, я показал ей из-за спины сложенные крылья.

- Но как? Как ты это… - я приложил указательный палец к ее губам:

- Я прилетел за тобой. И, я тебя просто люблю! - я взял девушку за руку:

- Пойдем. Пойдем туда, где никого нет. Они не смогут туда попасть. Настя недоверчиво посмотрела на меня, но потом успокоилась:

- Идем. Я тебе доверяю! - Моя самая дорогая частичка в этой жизни, встала с постели, и крепко вцепилась мне в ладошку.

- Держись крепче! Сейчас мы полетим в страну Мертвых! Я выпустил крылья, и мы резко провалились вниз. Перед моими глазами промелькнули спящие соседи, слепцы, которые никогда не смогут этого увидеть. Я видел, я все видел. Каждую трещинку в сером бетоне, я ощущал, как мое тело проходит сквозь стенные перегородки. Наконец мы погрузились в полный мрак. Настя прижалась ко мне своим хрупким телом, я чувствовал, как каждая клеточка ее тела трепетала, как ее сладкое дыхание обволакивало меня. Все это настолько сильно возбуждало меня, что я был готов взорваться, я ждал скорейшего приземления. Из темноты внезапно выпал фантастически нереальный пейзаж. На горизонте стоял огромный замок, чем-то напоминающий готические немецкие замки. Этот замок окружали засохшие скрюченные деревья, а под ногами хрустел серый песок, который оказался. Как выяснилось позже, пеплом. По небу, если, конечно можно было так сказать, плыли тяжелые свинцовые облака, они, как комья ваты, нависали над нашими головами. Тишина. Вокруг нас стояла нелепая тишина, хотелось крикнуть, чтобы хоть чем-то наполнить это безжизненное пространство. Я знал это место, но Настя была здесь впервые. Она удивленно посмотрела по сторонам и тихо прошептала:

- Где мы? - на лице не было страха, но девушке, похоже, было не по себе.

- Не бойся. Это страна Мертвых. Вернее, умерших чувств. В правоту своих слов, я чиркнул ногой по песку:

- Видишь это? - я указал ногой на серую пыль. - Это прах, самый настоящий прах. Только сейчас, похоже, Настя удивилась по - настоящему, не веря своим глазам, она опустилась на колено и провела рукой по земле.

- Неужели это правда? - она посмотрела на меня, а потом снова оглянулась по сторонам:

- Господи, сколько же здесь людей… - хотела спросить она, но я ее поправил:

- Это не люди! Это не их плоть, не мясо и кости! Это чувства, умершие чувства - любовь, страсть. Ты удивлена, почему мы здесь? Я тебе все объясню, но позже. А сейчас пойдем туда, - я указал рукой на замок. Настя удивленно смотрела  по сторонам, пытаясь понять, что же это. Наконец мы подошли к воротам замка. Вблизи он казался еще больше и величественнее. На стенах замка застыли изображения лиц людей. Все они были искажены гримасами, в которых читались боль и страдание. Присмотревшись внимательней, можно было заметить в самом верху изображение женщины. Это изображение было настолько прекрасно, что, казалось одного только взгляда достаточно, чтобы потерять разум и влюбиться до беспамятства. Но в этом-то и заключался весь ужас этой красоты. Женщина протягивала руки к лицам, все они молились ей, единственной госпоже в этом мире. Невольно засмотревшись в эти бездонные глаза, Настя спросила:

- Кто это? - она указала рукой на женщину.

-  Это наша богиня, - произнес я. - Это и есть любовь, - Настя еще раз посмотрела на меня, а потом на стену:

- Но почему у этих людей такие лица? Разве они не должны быть счастливы? Ведь любовь не должна так поступать.

- Нет, не должна. Это не любовь, это делают сами люди. И тогда чувство любви становится сладостно-прекрасным и смертельным одновременно, в этом их судьба. Судьба, которую нельзя изменить, ступив на одну дорогу, ты уже не сможешь с нее свернуть. Пойдем, - я потянул Настю за собой в замок. Как только мы зашли внутрь. Дверь за нами бесшумно захлопнулась. Настя от неожиданности вздрогнула и сжала мою руку:

- Зачем мы здесь? Мне не нравится это место, - Настя опасливо посмотрела по сторонам.

- Не бойся. Здесь тебя ни кто не тронет. Пока ОНА нас охраняет, я намекнул ей на изображение на стене. Впереди нас находился огромный алтарь, на котором, возвышаясь, стоял, поблескивая гранями, хрустальный гроб.

- Вот мы и пришли. Ты должна это видеть. - Мы поднялись по ступенькам к алтарю. И тут Настя закричала, она инстинктивно закрыла рот рукой, но крик все равно прорвался.

- Не бойся! Не бойся! Она ничего тебе не сделает! - я обнял девушку и поцеловал. Настя видимо не ожидала увидеть подобного. В гробу лежала она, да Белоснежка. На ней было надето свадебное платье и деревянные туфельки на ногах. Одна половина ее тела была пропитана ярко-алой кровью. Белоснежка блаженно улыбалась, сложив руки на груди. В ногах у нее лежал венок из черных роз. Она была самой первой, кто увидел настоящее лицо любви, не то счастливое и беззаботное, нет. Она увидела кровь, сладкую и липкую, похожую на застывшую гуашь. Белоснежка первой поняла, что любовь по-настоящему требует жертв, требует крови. И любовь, она жестока, очень жестока.

- Зачем? Зачем мы здесь? - спросила меня Настя.

- Я не хотел тебя пугать, прости. Но ты сама должна была все увидеть своими глазами, чтобы понять. ЭТО ЛЮБОВЬ - вот она, настоящая, без масок и ужимок! Здесь, возле этого гроба, я хочу сказать тебе. Настя, я люблю тебя! Люблю! Клянусь тебе! - я опустился на колено и поцеловал руку девушке. - Тот мир не знает, что он делает! Он не знает о ежечасных, ежеминутных убийствах! Ты сама все видишь! Теперь только ты можешь определить свою судьбу! Настя молчала, мне начало казаться, что девушка была не готова к этому шагу, но тут она опустила мне руку на голову:

- Клянусь, я люблю тебя! - поднял глаза и посмотрел на нее, что-то на миг, одно очень короткое мгновение промелькнуло в ее глазах, мне показалась, что это был страх. Страх, который сгубил бессчетное количество чувств, страх, который всегда с нами, но мне могло просто показаться.

Я встал на ноги и сказал:

- А теперь, когда наши чувства ушли к НЕЙ, я должен тебе кое - что отдать. Мы вышли из замка через другую дверь. Погода стала еще мрачнее, из тяжелых серых туч повалил грязный липкий снег. Я снял с плеч плащ и повязал его девушке.

- Что это? - вдруг спросила она и указала мне рукой вправо. Настя показывала мне именно на то, что ее ждало. Мы подошли поближе и девушка, наконец, смогла различить, что это было. Огромная поляна темно-красных тюльпанов, из лепестков цветов сочились красные капельки, из-за чего почва под цветами окрасилась в темно-бурый цвет. Тюльпаны плакали, плакали кровью.

- Господи, что же это такое? - спросила Настя, дотронувшись до одного цветка. - Это кровь! Самая настоящая кровь!

- Да, это действительно кровь, - сказал я, подойдя к ней. - Это поле влюбленных сердец, здесь они рождаются, здесь они умирают от безответной любви. Я подошел к кромке поля, наклонился и сорвал один из цветков.

- Возьми, - я протянул тюльпан Насте. - Это мое сердце, я отдаю его тебе. Девушка неуверенно приняла подарок, кровь струйками начала стекать ей на руку.

- Нет! Я не могу его принять! Нет! - внезапно закричала она.

- Настя, ты должна это сделать! Ты поклялась мне, поклялась перед НЕЙ! \я посмотрел в глаза девушки. Холодные льдинки обожгли меня, я понял, что ошибся, отдав свое сердце. Тюльпан, который держала Настя, сначала почернел, сморщился, а потом осыпался, как осенние листья.

- Нет! Нет! Не может быть! - в голове с невообразимой скоростью побежали кадры обратной съемки: сорванный тюльпан, «Я люблю тебя!», «Это кладбище любви…», серый бетон, игла. И последние ее слова перед уколом:

- Я пойду с тобой до конца!

Я ошибся! Как только черный прах от моего тюльпана упал на землю, я почувствовал, как мое тело разрывает на куски, каждая частичка моего тела растворяется в этой серости, еще одна никчемная жертва любви…

Девушка упала на колени и зарыдала, она держала в руках остатки праха. Слезы, падая на руки, смывали остатки праха на землю.

- Прости, прости меня! - закричала она и упала на холодную сырую землю. Снег повалил еще сильнее…

Холодеющее тело лежало на мокром потрескавшемся от старости асфальте, ставни открытого окна жалобно скрипели, осенний ветер тоскливо шуршал опавшими листьями. Настя смотрела в окно и все еще не могла поверить, резиновый жгут больно перетянул ей руку, но она не обращала на него никакого внимания. Он умер.

Белоснежка по-прежнему продолжала улыбаться, она знала, что так было всегда и так будет, пока истина скрыта во мраке.