СТРАННЫЙ СТАРИК

     Старик сидел над обрывом, глядя вдаль, на зелень лугов, желтизну полей, изгибы реки. Над ним плыли облака, пели птицы...

Он сидел, слегка ссутулясь, положив локти на колени, накрывшись старой фуфайкой, и был словно частью этого берега, со своими соломенными волосами, окладистой немодной бородой… Сливался с ним, казалось, рос из него, уходил в него древними могучими корнями.

Густые седые брови не хмурились, а мирно нависали над ясными, синими, в цвет реки и неба, глазами.

На лице, испещренном отметинами мудрости прожитых лет, –морщинами – легкая, всепонимающая и всепрощающая, не ироничная и веселая, а добрая такая улыбка.

       Старик глядел в даль и, казалось, видел всё и всех. И как далеко-далеко за рекой в лесу заяц под кустом залег, и как щука под водой проплыла, и как ястреб в небе добычу выискивает и что у близлежащего куста шаловливые ребятишки ветку сломали. Все видит. Все знает. Но не говорит, а понимает молча и сочувствует.

       Приезжающие на лето в деревню дачники-новички, заметив эту ежедневную, с рассветом, а иногда и суточно продолжающуюся вахту, спрашивали у местных:

– Кто это?

– Да наш это, деревенский. Так, с придурью. Считает себя богом, что ли... Вы на него внимания не обращайте. Сидит и сидит. Никого не трогает.

Я подошел, присел рядом, поздоровался.

– Здравствуй, коль не шутишь – ответил тихо, окинув меня взглядом.

– А почему, Вы, дедушка, тут сидите каждый день. Все в огородах копаются, дела делают, работают, а вы каждый день на одном и том же месте сидите?

– Так это и есть работа моя.

– ???

– Вот смотри: там, далеко за холмами гроза собирается. Да не простая. С ураганом, с бурей. А разве нужна она сейчас? Надо отвести ее подальше, где вреда не причинит, ну и ослабить немножко, что ей бушевать-то?

– А разве ты можешь? Да и ни облачка на небе нет.

– Это тебе не видно просто. А могу - не могу – попробую. Работа у меня такая. За Землю я отвечаю. За все, что происходит на ней, ответ держу.

   Да, странный старик. Возомнил о себе что! За Землю отвечает, видите ли. Ты за ту землю отвечай, что рядом с тобой. Огород вспахал бы, посадил чего-нибудь. Люди из городов приезжают в деревне поработать, а он на берегу сидит, спину греет. Бездельник, решил я. И хотел идти уже.

– А ты разве не в ответе за нее, матушку? – спросил дед.

– Я в ответе за себя, за дом свой, за семью, за то, чем владею – вот за то и отвечаю. А за то, что мне не по плечу, и замахиваться не буду.

– Вот то-то и оно. Все вы заняты. У всех домашние заботы, собственность. А о большом и подумать некогда. Так хоть я, старый, на себя возьму. Дом-то наш не четырьмя стенами огорожен. Он во-он какой большой.

Старик окинул взглядом всё вокруг. И в глазах его молодых и синих отразилось небо, и лучики солнца заиграли в русой бороде, и узловатые пальцы пригладили вихры ромашки, а плечи сутулые, старческие, словно действительно несущие тяжесть ответа за всех и вся попытались чуть-чуть распрямиться, да не смогли.

Забавный старик. А ведь, и впрямь поди, думает, что может что-то, – рассуждал я, сидя за рулем новеньких «Жигулей» по дороге домой. – Забавный, ответственный. Сдвинутый немного, но поговорить с ним интересно. Наверное, старый очень. Видел много, знает немало. Даа... В следующий раз приеду, привезу ему чего-нибудь съестного (все, оказывается, возят ему, вот и огород пахать не приходится). Привезу, сядем, поговорим. Неспешный дед.

      Но все было некогда вырваться к друзьям на дачу в эту деревню. Обстановка вокруг напряженная, с политикой черте что творится. Стабильности никакой. Инфляция опять же. А тут и на работе неприятностей – хоть отбавляй. В общем, замаялся, закрутился. Выбрался только через два года. Прихватил наливочки для деда того, приехал. Встретили меня, посидели, вышел я к реке, а место на берегу пусто. Дали простираются необъятные, вроде бы, не изменилось ничего, но только что-то не так. Не хватает того деда над обрывом. Пусто стало. Умер дед. Почитай два года как раз.

     Все ниже и ниже, говорят, опускались его плечи. Все круче и круче гнулась спина из-за непосильной ноши. И вдруг разом его не стало. Похоронили на деревенском кладбище. Говорят, пришел он к людям перед смертью и попросил Землю беречь. Сетовал, что пост свой раньше времени оставил, что замена не пришла, а он вот уходит. Странный такой старик.

     Только, верите ли, нет ли, а начались с тех пор катаклизмы всякие. То гроза с бурей и ураганом хлеб побьет, то град летом пронесется, то реки из берегов выходят, землетрясения, всякие штормы жуткие, войны кровавые в мире творятся. Страны воюют, Россию на куски разрывают. С тех самых пор.

       Я вот думаю, может, это совпадение просто, а может, и нет. Может, каждый должен ответственным за Землю быть. А может быть, пока та замена не пришла, кто-то один должен тяжесть этой самой ответственности на себя взять? А кто сможет вынести это на своих плечах? Не знаю...

Я сел на его место, облокотился на колени и стал смотреть вдаль. На луга, леса, поля. И мир стал вроде бы приоткрываться мне.

Кажется, там далеко-далеко снова гроза собралась. А может быть, мне только показалось? Ехать пора, дел много, работа.

Да Бог с ней, с той работой, мне бы всмотреться, увидеть, почувствовать то, что чувствовал Он и, может быть, людям жить станет легче.  

Елена Аленик.