ТАПОЧКИ

                                                               «Увы, - это  вовсе не придуманная    романтическая история.

                                                  Это сама Жизнь в реальных её  проявлениях…»

                                                                                                                      (Автор)

Тапочки были абсолютно домашние. В большую заметную клетку, - мягкие и уютные, а главное, без  претензий на моду или хоть малейшую долю популярности. И они, тапочки, совершенно не хотели ходить в школу, и не только потому, что им спокойнее и комфортней было дома, но еще и потому, что им не хотелось конфузить ЕГО. А ОН, обладатель тапочек, был  угрюм, молчалив, по - своему скромен  и  даже замкнут. По крайне мере, так казалось ЕЙ…

Он приходил в школу ежедневно в одно и то же время, - да, тут не может быть ошибки,  - он спешно приходил  в 7, 57 утра, держа под мышкой папку с учебниками и «сменку», то есть, тапки.  Тапочки  с большей радостью оставались бы дома и с нетерпеньем ожидали бы ЕГО прихода со школы, ну скажем, у входа в комнату.  Но идеальная версия  ЖИТИЯ тапочек тут вовсе не рассматривалась.

Никто  не задумывался об их умозаключениях. Равно как никто с ними и не советовался по тому же пресловутому поводу, так как, они, тапочки, были призваны служить  временным атрибутом «сменки», чтобы ОН, воспользовавшись ими,  мог хитро проскользнуть мимо придирчивых дежурных, а потом их попросту поскорее снять и забыть о них, по крайней мере, до завтра.

ОН и сам терпеть не мог эти стариковские тапки, но был вынужден послушно исполнять не свою Волю. Да и наличие  тапочек было строгой необходимостью и обязанностью и не бывали они в школе разве что по воскресеньям, как и ОН, их обладатель.

 ОН  был высоким и грустно-красивым, носил рубашку из серого  трикотажа, украшением которой служили три небольшие пуговки у самого ворота.  В ЕГО облике было что-то от вечно печального сказочного Пьеро. А раз так, то рядом с собой ОН видел только Мальвину. Пожалуй, ОН был прав! И за свою правоту ОН был вознагражден. Однажды ОН действительно встретил свою Мальвину.

 Но это было потом. А сначала под ногами вечно вертелась эта вездесущая ОНА. И ОНА была абсолютно уверена в том, что была бы для него самой идеальной парой. Конечно же, она  заблуждалась. А заблуждения, даже самые невинные, как известно,  строго наказуемы. Так было и с НЕЙ… ЕЕ поражение в правах на НЕГО протянулось длиною в целую жизнь. НО тогда ОНА этого еще не знала. ОНА старалась прибежать в школу в то же самое время, что и ОН. Чаще всего, ей это удавалось. Ах, как   ЕГО это смущало! Да что там смущало?! ЕГО это немыслимо раздражало и даже злило.

Ведь ЕМУ предстояло быстро надетьтапки, проскользнуть по коридору,  а потом  совершить эту процедуру с  переобуванием быстро и  с точностью до наоборот. «И так это ежедневное чувство неловкости», - думал ОН, - «а тут еще ОНА, - наклонившись, настырно делает вид, что копается в своей  папке. Да и что Ей,  собственно, от меня нужно?! Ну, неужели ОНА не догадывается, что  такая как ОНА, не может ЕГО интересовать,- даже на вес макового зернышка».

Во всяком случае, так абсолютно бескомпромиссно, думал ОН. И был, вероятно, прав…

  А ОНА догадывалась, - еще и как догадывалась, но  по-иному жить просто не могла. То, что происходило с НЕЙ,  было органичной  формулой ЕЁ Бытия.

За такой немудрый стиль поведения ОН считал ее не вполне разумной,  да попросту глупой, так как был уверен, что нормальный человек просто не должен так себя вести, - смешно и неадекватно. Нет, ОНА не была глупой, не была она и смешной, - просто ОНА была ИНОЙ. А ЕМУ, эта  лежащая на поверхности аксиома,  просто  не приходила в голову. Вот и все. Она была открытой, подвижной, наверное, чрезмерно искренней, - ВСЯ НАСТЕЖЬ… А эти качества никогда не ценились. Действительно, - ну чем не повод считать ЕЕ дурочкой?

ОНА  буквально считывала ЕГО мысли про себя и все думала над тем, как ЕГО поддержать в этой непростой ситуации с тапками. И придумала.  Она купила себе точно такие же. В такую же, ярко выраженную  клетку, - только «девчачьи».  И носила ОНА их, не снимая на протяжении всего учебного дня. ЕЕ новенькие  тапочки были совершенно единодушны с НЕЙ, поэтому, уходя со школы  домой, слезно томились в сумке для обуви, с нетерпением и нежным трепетом ожидая  завтрашнего дня.  И хотелось им, ЕЕ тапочкам, ну хоть разочек пройтись в паре с ЕГО, такими несмелыми и застенчивыми тапками. А еще бы лучше… – рядом с НИМ. Ну, хотя бы до школьной столовой. Но в столовую ОН не ходил. Они тайно переживали все то, что выпало на  ЕЕ долю и от                                                                 

переполняемого их  чувства несправедливой обиды они заметно изнашивались. Вскоре они и вовсе оказались ЕЙ малы, вылезли наружу большие пальцы ног, но она стоически  была солидарна с НИМ.

И было совершенно неважно, что под партой у неё лежали очень даже приличные туфли «ЦЕБО», темно-вишнёвого цвета, на шнурках и даже на модной «гусеничной» подошве. Для НЕЁ был более принципиальным и важным тот факт, что эти немыслимые домашние тапки их ОБОИХ как-то уравнивали в обстоятельствах. Вряд ли ОН понимал ЕЕ стремление к солидарности. Вероятнее всего, что ему и в голову не приходило, что значил этот  «кордебалет» с тапками. Но для НЕЁ  это было и не так уж и важно.

Важное и самое грустное наступило потом, когда ОН первым окончил школу и… уехал… Она еще некоторое время донашивала свои тапочки, грустно всматривалась в тот угол, где ОН всегда обувал свои, и бесконечно, наивно грустила.

 В один прекрасный день  уехала с этого города и ОНА. Уехала неизвестно зачем, и притом, на самый краешек Земли. Не один десяток лет прожила ОНА  не у того моря. Приспосабливалась не к той погоде, тяготилась, то упрямой Полярной ночью, то назойливым  Полярным днем, износила целую кучу модной заморской обуви, но о тапочках помнила упрямо, как о чем-то очень дорогом и незабываемом. Ну, разве это не веские доказательства, свидетельствующие о том, что ОНА таки не вполне нормальная персона?

Все эти десятки лет ОНА жила с мыслью, о том, что уж у НЕГО - то все должно быть более чем замечательно. И  ОНА была бы в этом  абсолютно уверена, если бы не мысль о неизбежных  войнах, а стало быть, и возможных последствиях… Но эту мысль она умела отбросить в никуда. «…ОН удачлив…», - говорила Она себе, - «…ОН храним, с ним  все в порядке, я это чувствую…», - из года в год убеждала ОНА себя. А годы, тем временем,  убегали стремительно и неумолимо, в то самое, никому неведомое, - в никуда…  И вот однажды ОНА взяла и разыскала ЕГО. Нет, не так близко, на очень громадной дистанции, но нашла…  И как всегда, просто, и без разных там фальшивых и лукавых уловок,  написала ему: «Здравствуй, это снова я…» А ОН, как и следовало бы ЕЙ ожидать, совершенно  этому не обрадовался.

А что, если ОН ЕЁ неправильно понял?! Может быть… Но нет же, ОНА реалистка!!!, и никогда бы не посмела хотя бы мысленно примерить на себя роль Мальвины. Но что-то доказывать, а тем более оспаривать ОНА не стала. «Одним словом его не убедишь» - думала ОНА, - «…а когда ОН мне слово, а я ему двадцать, ОН только злится и одной скупой строчкой дает понять, что «выходит из берегов…» Пусть думает, что хочет» - опять и опять думала ОНА.

Нет, нет, ОНА не станет давать ему лишнего повода для  раздражения и огорчений. Хорошенько подумав, Она пообещала ЕГО больше не беспокоить. ОН облегченно вздохнул.

 А с НЕЙ осталась предательская, но рафинировано-логичная МЫСЛЬ-заноза, назойливо покусывающая ЕЕ и твердящая о том, что ОНА ни разу в жизни даже не коснулась ЕГО руки. «Ну и пусть…», - думала ОНА, -  «зато мне достались все тапочки. Изрядно поношенные, подтоптанные,  распарованные, - зато все четыре…Они мои, и только мои…» - убедительно твердила ОНА себе…

 «…И дело тут вовсе не в том, что они так и не полюбились ЕМУ. А потому, что приходятся впору исключительно только на МОЮ ПАМЯТЬ»Наталья Литвиненко

Мурманск – 69 параллель - 28.03. 2011.