Нелегкая судьба у депрессии. Ее никто не любит. Никто. Только подумайте: ни друзей, ни поклонников, только мерзкие врачи, пытающиеся сжить бедолагу со свету. И что? Она сложила крылья, она сдалась? Может, попыталась от безысходности наложить на себя руки? Ничего подобного! Она выживает назло всем: врачам, людям, самой природе, наконец.

   Он уныло посмотрел в окно и позавидовал людям, остающимся в теплых постелях. Ему минут через двадцать придется выходить в предрассветную темень закоченевшего за ночь города. Потом он потащится к остановке автобуса, потом, прождав минут десять, если не больше, сядет на холодное сиденье и будет бездумно пожирать глазами пейзажи спящих улиц. У него депрессия. И этим все сказано.

 - Давно нет автобуса? - она возникла из ниоткуда и спросила в никуда. Он даже оглянулся, чтобы найти, кому адресованы ее слова. Но рядом с ними никого не было. Значит, спрашивали его. Невысокая, довольно стройная, но не в его вкусе. Хотя, сейчас все «не в его вкусе». У него депрессия, наконец, если кто не понял. Но она не поняла. Женщина, что с нее взять.

 -  Так давно нет автобуса? - рефреном повторила она.

 - Не знаю! - зло ответил он, лишь бы отстала. Но она не отставала.

 - Значит, вы только пришли?

 - Только.

 - Но я видела в окно, вы стоите здесь минут пятнадцать.

Он промолчал. Промолчал, потому что так было лучше. Для всех, особенно для него. Она переступила маленькими ступнями и стала вглядываться в силуэты соседних домов, за которыми скрывался от глаз главный перекресток их улицы. Автобус должен был показаться именно оттуда. Должен был, но не показывался.

 - Сейчас опоздаем на работу, - решила она сразу за двоих — У вас штрафуют?

 - Что? - он торопливо вынырнул из своих мыслей и попытался догнать беседу. - О чем вы спросили?

 - Спросила, не штрафуют ли у вас за опоздание?

 - Где?

 - Какой же вы чудной. Не проснулись, наверно, - и она ласково на него посмотрела. - На работе, где еще?

 - У меня свое дело. - Он сам удивился, насколько гордо прозвучало это «свое дело». В принципе, он ненавидел свой бизнес. Да и что это за бизнес. Так, маленькое дельце. Ни толкового дохода, ни удовлетворения души. Держит крохотный павильон с часами в небольшом же торговом центре. Часы  покупают редко, да и то стараются прихватить, что подешевле. А с тех, что подешевле какой навар? Эх, депрессия. Одно слово, депрессия.

 - А у нас штрафуют, - пожаловалась она. - Еще как штрафуют. За одно опоздание летит долой вся премия. А оклад — одна видимость  и только.

 - Зачем же вы там работаете?

 - А больше негде.

 - Это в Москве «больше негде»?

 - В ней. Везде предлагают такие условия, что лучше терпеть мою, поэтому и бедую.

 - Ну, ну. Вам виднее. У вас, наверно, тоже депрессия?

 - Что? - наивно спросила она. - Депрессия? Нет. Отчего у меня должна быть депрессия?

 - А разве у вас есть причина для радости? - уточнил он. - Разве от такой жизни вам не хочется повеситься на первом же суку? - он поплотнее запахнул шарф на шее и тоже стал вглядываться в силуэты домов, закрывающих перекресток.

 - Нет, - еще больше удивилась она. - В жизни столько прекрасного.

 - Да?! - саркастически произнес он. - И что же вас так восхищает?

 - Да все. Все вокруг. И эта погода, если ее можно так назвать, и наш разговор, и работа, на которую я опаздываю.

 - А кем вы работаете, если не секрет?

 - Психологом. Психологом в детском центре. Оклад, как я уже сказала, мизерный, но спонсоры доплачивают премию и делают все, чтобы при малейшей возможности этой премии лишить. Как будто мы в ответе за московские пробки и автобусное расписание.

 - Отчего же не перейдете в коммерческий центр. Там, наверно, платят хорошо?

 - В таких коммерческих центрах занимаются коммерцией, а не психологией.

 -Тоже верно, - согласился он, горестно вздохнув. Ну и жизнь. Сплошная депрессия.

 - А хотите я вам помогу? - опять встряла она в его мысли.

 - Не хочу! - грубо оборвал ее он, но посмотрел уже несколько иначе. Теплее, что ли. Она лукаво улыбнулась в ответ и поправила маленькой рукой сбившуюся от ветра челку. Утро вяло волокло себя в направлении блеклого рассвета. Фонари погасли и стало еще темнее. Автобуса не было. Правда, теперь он был этому даже рад. Отчего-то. Отчего, и сам не понимал. К остановке неспешно подошла пожилая женщина. Женщина обратилась к его собеседнице и между ними потек неторопливый диалог. О том, что автобусы совсем от рук отбились, особенно в субботу. О том, что не так перевели часы, как это было нужно и приходиться вставать в ночи. Он прислушивался краем уха и еще больше впадал в депрессию. Ну почему это старая грымза отвлекла внимание его собеседницы на себя? Чего ей  здесь нужно, этой старой кошелке? Тащилась бы себе дальше. Куда только понесло старуху в такую рань. Ладно они. Они опаздывают на работу. А куда, скажите, опаздывает пенсионерка?  Ему бы сейчас пенсию, фиг бы он куда вышел, в такую-то тьму. С другой стороны, что пенсия? Чтобы он сейчас делал? Ворочался в постели от бессонницы? Проклинал свою неудавшуюся жизнь?

 За силуэтом дальних домов, скрывавших перекресток, появились огоньки автобуса. Сначала слегка обозначилась светящаяся вывеска с неразличимым пока номером, потом начал надвигаться силуэт, все четче проступая сквозь сумрак. И тут он испугался. Испугался, что через пару минут они сядут в автобус и он потеряет ее навсегда. Навсегда — ведь эта та черта, которую нельзя переступить, сколько ни старайся. А, может, именно она, эта маленькая женщина, ему и поможет? Поможет сбежать от одиночества и неустроенности, от отчаянного неприятия себя сегодняшнего, от депрессии с которой он уже  почти сроднился.

 - Автобус, - резко прервал он беседу женщин.

 - Наконец-то, - опять встряла старуха.

 - Я все равно опоздала, - горестно махнула маленькой ручкой психолог.

 - Ничего, - произнес он неожиданно тепло  - может, пронесет.

 - И это говорите вы? Вы же должны были посоветовать мне что-то типа «зашибиться о первый угол»? - она засмеялась, и смех ее прозвенел маленьким колокольчиком в рассветной мгле.

 -Ну почему, - произнес он, сам того не ожидая. - Почему я должен посоветовать вам эту чушь? А что, если приглашу вас на свидание?

 - Вы?! — она резко повернулась в его сторону, и в это время автобус доковылял до их остановки. В пустом салоне он бесцеремонно отстранил от своей собеседницы бабку и  уселся рядом с начинающей нравиться ему женщиной.

 - Так, как вы отнесетесь к свиданию? - выдал он, замерев от удивления. Такого

нахрапа  от себя не ожидал.

Она взглянула на него повнимательней, потом смущенно отвела глаза.

 - Вы понимаете, - тихо проговорила она, - дело в том, что я замужем и счастлива в браке. Но если хотите, чтобы я оказала вам помощь, как психолог? Хотите? Я конечно же вам эту помощь окажу. Совершенно бесплатно, уверяю вас. Совершенно.  - Она поискала глазами его взгляд, но он отвернулся от нее после первой же фразы и сейчас слепо пялился на темный силуэт улицы, проплывающий за окном. Что это он, право дело? Что за муха его укусила? Зачем ему эта женщина? Слава богу, что у них ничего не сложилось. Слава богу. Автобус медленно тащился к метро.