Память - память, никуда от нее нам не деться!

Нет лекарств от нее, не помогут и  средства,

И полынью ее отпоить невозможно,

Только правду сказать эту горькую можно.

Снова стекла стекают болью, 

Снова холодно за окном.

Я горбушку посыплю солью, 

Пожую и скажу о  том, 

Что так мучает и волнует,

Словно, веточка гнется вниз,

Память черная не минует,

Треплет ветер зеленый лист.

От туда отсчеты веду про людей,

Что в синих шинелях, в  погонах синих, 

Из детства, где отнимают детей

У матери бедной, больной и бессильной.

Я  помню:  вцепились ручонки мои,

Так в мамину шею, что ей было больно!

Она, так взывала: " О, Бог, помоги!"

Она так кричала: " Прочь, волки, довольно!"

Обняли - отняли от криков оглохнув.

Оставили маму землянку захлопнув.

Тот первый, ужасный, жестокий обман...

И... обморок... Помню лишь белый туман.

Дорога с порога...И в снег, и в буран.

В УАЗик  без обуви нас усадили...

А мне все казалось, что маму там били.

И снова сплошной, непонятный дурман.

Мужчины молчали и много курили...

А может, у Бога прощенья просили?

Мы все понимали   и не шалили.

За окна смотрели на сосны и ели.

Молчали, хоть пить мы порядком хотели

 И губы сжимали, до крови, до боли!

И плакать не смели, так онемели...

Еще помню поле, все черное поле,

Полынь и дорогу, да горькую долю.