Прекраснейшей девушкой была Полина, порхала она, словно бабочка, а улыбалась теплой, как летнее солнце, улыбкой, однако стоило лишь взглянуть в ее глаза, чтобы понять, что в ней уживается еще и маленький дьяволёнок, ведь в широко распахнутых зрачках так и играли искорки, прожигавшие насквозь неутомимой, необузданной  страстью.

Равнодушным она не могла оставить ни одного, хотя бы даже потому как улыбалась – тепло и по-матерински. Но лишь те, кто разглядывали её все больше, точнее и точнее понимали, что перед ними ограненный алмаз.

Полинка, однако, имела скверный характер. Была она склонна говорить всегда правду, была резка в своих суждениях, и вместе с тем не стеснялась их. Такая дерзость рождала для нее множество завистников и завистниц, преследовавших как красоту ее, так и острый ум. Легка была эта мадемуазель и на отношения – кавалеров если и не меняла как перчатки, то перебирала их не по тройкам, а по десяткам, да еще и разом.

И пока один не мог признаться ей в своих чувствах, боясь «откусить от запретного плода», другой не мог подобрать слов, чтобы ответить ей с такой же присущей тонкостью манер, а она невольно находила все новых и новых жертв своего шарма.

А в скольких искусствах проявила себя Аполлинария, над нею так и покровительствовали музы всех искусств, так и следили и вдохновляли её наяды, с которыми она будто бы шепталась, как с родными сестрами. Не случайно сам Аполлон оставил отметину в ее имени.

Кого только не было в фаворитах этой юной особы. Она, одновременно с тонким чувством грани дружбы и влюбленности, с такой шаловливой, но приятной наглостью, слегка приподнимая уголки губ в улыбку, могла переходить эту самую грань, ничуть не стыдясь своей «общительности».

Однако никогда она не позволяла себе изменить тому, кто согревал и поддерживал её в самые трудные минуты, кто впился ей в душу дружеским родством, не могла изменить она своему мужу. Пускай он был нелюбим ею и не вызывал в ней никаких романтических чувств, но то верное сердце просто не умело изменять.

Вот так маленькая Имперская Венера и запомнилась своим потомкам и потомкам тех, кто горячо любил её, не смея даже в этом признаться...