... Розовая, мягкая, одна такая в целом мире, тихонько тает...

Флаффи, напоминающая собой мягко-розовый шарик, этот восхитительный пушистик из страны пони, смотрит вслед пушинке, неужто она уходит навсегда?..

Мир погружался в снег и закат - розовые бусинки его сияния рассыпались повсюду, трогая осторожно реснички живого комочка меха, призывая не грустить (они скользнули и по мягкой перинке роскошной кроватки, и по плюшевым игрушкам, по горке конфет с кремом и сладкому молочку - все точно шептало: "Флаффи, тебе нечего желать, все тут, твои друзья тебя любят, и теплый замок сияет огоньком, когда на улице мороз).

Пони-барашек тяжело вздохнула, отвернувшись от кушаний и забав, что казались вдруг малыми и тусклыми, от них отдавало пустотой - все готовы прийти к ней в гости, одарить роскошной расческой душистыми маслами и шампунем для самой густой в мире шерстки, что нежно-розовым комом покрывала ее почти всю, все любили погладить, потискать, взять на ручки, умилиться...

А потом уйти, до не скорого раза, и даже не присмотрятся к ее давно погрустневшим глазам, ротику, которого так давно не касалась улыбка, медленно и скучающе, с трудом, под тяжестью меха, передвигающихся коротких ножек (да и тоскливо было, что только чуть покушаешь, поспишь, полежишь на перинке - день и пройдет... И унесется неизвестно куда, как тонко-розовое облачко, совсем маленькое, как пушинка).

Флаффи скучала за ним и не могла объяснить себе, почему, лишь вспоминала, как порою мир казался чужим и холодным, как белые капельки холода, узорные, причудливые, но улетающие прочь быстро-быстро, и лишь...

Пушинка облачка, приятно-розового, воздушного, всегда ласково гладила глаза, утешая и словно рассказывая сотни историй, теперь она далеко, лучики заката ниточками одеяльца времени таяли вместе с ним, пони метнулась за ними...

Но, запутавшись в длинных отростках шерсти, она упала и, распластавшись в пухлом собственном меховом великолепии, только и подняла голову - пушинка едва виднелась в выси горизонта, казалось, ее уж не догонишь...

Флаффи тревожно заморгала пушистыми ресничками, в которых наворачивались слезинки, сердечко ее часто забилось - ее небесная розовая подружка улетела...

А она не умеет летать - как грустно...

Необычная лошадка, точно сотканная из приятного меха, тихо заплакала, укладываясь на кроватке и все смотря на горизонт - пушинка все еще виднелась на его краешке, она посылала тонкий лучик, что осторожно замер в складках шерсти пони - мехового шарика, как бы гладя на прощание и посылая аппетит, настроение, сны... Но Флаффи не решалась принять их - ей казалось страшно посмотреть на небо и не увидеть там ее, ничего не бралось в крошечный ротик приплюснутой мордочки, не доходили хрупкие ножки до игрушек, ничего не хотелось...

Мир был огромным, снежным, но не родным для их малышки-хозяйки, напоминавшей собою светло-розовый снежок, был широким, пестрым, но как пустыня - она не умеет летать и не догнать ей облачко, бесконечно милое, небольшое, как сама крошка, облачко...

Вдруг в тишине мелькнула тень, огромная, зловещая и... скользнула прочь, скрываясь в наступающих сумерках... Огромная когтистая безобразная рука провела по щечке заснувшей пони-пушистика. Она не почувствовала, как Дискорд склонился над ней и долго смотрел, как по округлым контурам мордочки, будто высунувшейся из плотного клубка меха, текли медленно слезы; дракон опустил взгляд - как неловко было видеть их, где будто все было, довольство должно было радостью подпитывать ростинки мягкой шерсти розовой странной пони; но она грустит...

Грозный и сильный повелитель, он снова взглянул на нее - она тихо поводила головкой в сторону окна. Дискорд взглянул по направлению ее движения: маленьким краешком едва виднелась пушинка розового облачка...

Наверное, пушистое миниатюрное создание, что легонько обнимало коротенькими передними ножками подушку, думало о нем и витало в дальнем небе вместе с ним, ей было хорошо (давно суровый маг, с седыми бровями и кривыми когтями, рогом и крыльями, все разными и жуткими, внушающими страх и неприязнь, не чувствовал с трепетом, как его сердце, смерзшееся от насмешек, ненависти и вынужденное отвердевать грузом сарказма и хладнокровия, таяло от странного чувства - радости). Он видел рождающуюся тихую улыбку у Флаффи, и ему захотелось подарить ей за это все, о чем она так мечтала (она не чувствовала, крепче прижималась головкой к подушке в сторону окна, быть может, она обнимала облачко...

Оно аккуратно полетело вдаль, догонять розовую пушинку (Флаффи радостно поднималась, смеялась, но никто не слышал - маленькое дитя неба, она легко поднималась ввысь, бросая благодарные бусинки высыхающих слезинок своим друзьям, что гладили ее, дарили расчески и игрушки с пирожными, надо спешить)...

Она не чувствовала, как коготь Дискорда коснулся ее вновь магическим поблескиванием (он прошептал тогда: "Будь счастлива, малышка!" - и унесся прочь), как стала пушинкой облачка, розовой, все такой же милой и крошечной... улетала вслед за снегом, растворяясь в наступающей синеве, и точно снежинками рассеивался пух ее шерсти, уносились они в небо, точно...

…Пушинка облачка

... Розовая, мягкая, одна такая в целом мире…