Psivolna "...Лучше всего, что я видел в этом мире, это все-таки Москва... Раньше подогревало то при всех российских лишениях, что вот, мол, "заграница", а теперь, как увидел, молю бога не умереть душой и любовью к моему искус
"...Лучше всего, что я видел в этом мире, это все-таки Москва...
Раньше подогревало то при всех российских лишениях, что вот, мол, "заграница", а теперь, как увидел, молю бога не умереть душой и любовью к моему искусству.
...И правда, на кой черт людям нужна эта душа, которую у нас в России на пуды меряют. Совершенно лишняя штука эта душа... С грустью, с испугом, но я уже начинаю учиться говорить себе: застегни, Есенин, свою душу, это так же неприятно, как расстегнутые брюки... В голове у меня одна Москва и Москва. Даже стыдно, что так по-чеховски... "
- из письма Есенина Мариенгофу.
Нью-Йорк, 12 ноября 1922
.
«И вот мне приснилось, что сердце мое не болит…»
Н. Гумилев
.
Душа распахнутою раной обнажена.
Раскинулась вишнёвым садом моя страна.
Перенесла, перетерпела всех войн дурман.
Хронич
Ren
___keepration_220x220.jpg "foto-1-(convert.io)")
http://www.playcast.ru/view/2033023/d097c6750868c2b2c5f1017fbd1592e3bbc3c97cpl
.
"...Лучше всего, что я видел в этом мире, это все-таки Москва...
Раньше подогревало то при всех российских лишениях, что вот, мол, "заграница", а теперь, как увидел, молю бога не умереть душой и любовью к моему искусству.
...И правда, на кой черт людям нужна эта душа, которую у нас в России на пуды меряют. Совершенно лишняя штука эта душа... С грустью, с испугом, но я уже начинаю учиться говорить себе: застегни, Есенин, свою душу, это так же неприятно, как расстегнутые брюки... В голове у меня одна Москва и Москва. Даже стыдно, что так по-чеховски... "
- из письма Есенина Мариенгофу.
Нью-Йорк, 12 ноября 1922
.
«И вот мне приснилось, что сердце моё не болит…»
Н. Гумилев
.
Душа распахнутою раной обнажена.
Раскинулась вишнёвым садом моя страна.
Перенесла, перетерпела всех войн дурман.
Хроническою язвой - горе, что от ума.
Поэт российский чует сердцем приход беды.
И душу меряем веками мы на пуды.
Надеждой - верою в лишеньях она жива.
На карте - точкой вдохновенья - моя Москва.
Стекая плачем поминальным, шуршат дожди.
А ветер шепчет как молитву:"Не уходи..."
Слова летят листвой осенней. Туман плывёт.
Я провожаю философский боль-пароход.
Вскрывает совесть-файлы память сквозь века гладь.
Мне чайкой белою над морем в тоске летать.
Запутанные нити жизней узлом-клубком.
Не плачу. Просто сожалею. Судьба на кон...
А за окном новорождённый кружится снег.
Сон отпускает... Двадцать первый вдыхаю век...
И, пробуждаясь, вспоминаю слова молитв...
Мне снилось прошлое... Как сердце за Русь болит...
18-19.11.12
И. Ильин и С. Трубецкой (рисунок Матусевича на борту «философского парохода» _ shkolazhizni.ru