Афанасий Фет

***

Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали

Лучи у наших ног в гостиной без огней.

Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,

Как и сердца у нас за песнею твоей.

Ты пела до зари, в слезах изнемогая,

Что ты одна - любовь, что нет любви иной,

И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,

Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

И много лет прошло, томительных и скучных,

И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,

И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,

Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь,

Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,

А жизни нет конца, и цели нет иной,

Как только веровать в рыдающие звуки,

Тебя любить, обнять и плакать над тобой!

2 августа 1877

 Любопытна история, как это стихотворение появилось на свет. Героиня и адресат его — Татьяна Берс, в замужестве Кузьминская, сестра Софьи Андреевны Толстой, которая была, как известно, одним из прообразов Наташи Ростовой.

Татьяна Берс, сестра жены Л.Толстого, адресат нескольких стихотворений  А. Фета

 Она вдохновила Толстого на одну из лучших глав «Войны и мира», где он описывает удивительное пение Наташи.

 Когда-то, в 1866 году, 20-летняя Татьяна Кузьминская пела в Ясной Поляне в присутствии Фета, и тот был глубоко растроган её доверительной и глубокой интонацией. Позже им было написано посвящённое ей стихотворение «Певице»:

 Уноси мое сердце в звенящую даль,

 Где как месяц за рощей печаль;

 В этих звуках на жаркие слезы твои

 Кротко светит улыбка любви.

 О дитя! как легко средь незримых зыбей

 Доверяться мне песне твоей:

 Выше, выше плыву серебристым путем,

 Будто шаткая тень за крылом.

 Вдалеке замирает твой голос, горя,

 Словно за морем ночью заря, —

 И откуда-то вдруг, я понять не могу,

 Грянет звонкий прилив жемчугу.

 Уноси ж мое сердце в звенящую даль,

 Где кротка, как улыбка, печаль,

 И всё выше помчусь серебристым путем

 Я, как шаткая тень за крылом.

 Прошло несколько лет, и вновь в Ясной Поляне пела Кузьминская летней короткой ночью.

И.Крамской «Лунная ночь»

"В одно из майских воскресений собралось довольно много гостей, среди которых были Фет с женой. После обеда мужчины пошли курить в кабинет. Как сейчас помню, я пела цыганский романс, "Скажи зачем". Все вернулись в гостиную. Я думала больше не петь и уйти, но было невозможно, так как все настойчиво просили продолжать.

 Уже стемнело, и лунный майский свет ложился полосами на полутемную гостиную. Соловьи, как я начинала петь, перекрикивали меня. Первый раз в жизни я испытала это. По мере того, как я пела, голос мой, по обыкновению, креп, страх пропадал, и я пела Глинку, Даргомыжского и "Крошку" Булахова на слова Фета. Афанасий Афанасьевич подошел ко мне и попросил повторить. Слова начинались:

Только станет смеркаться немножко,

 Буду ждать, не дрогнет ли звонок.

 Приходи, моя милая крошка,

 Приходи посидеть вечерок.

Подали чай, и мы пошли в залу. Эта чудная, большая зала, с большими открытыми окнами в сад, освещенный полной луной, располагала к пению. В зале стоял второй рояль. За чаем зашел разговор о музыке. Фет сказал, что на него музыка действует так же сильно, как красивая природа, и слова выигрывают в пении.

 - Вот вы сейчас пели, я не знаю, чьи слова, слова простые, а вышло сильно.

И он продекламировал:

Отчего ты при встрече со мною

 Руку нежно с тоскою мне жмешь?

 И в глаза мне с невольной тоскою

 Все глядишь и чего-то все ждешь?

 Марья Петровна суетливо подходила ко многим из нас и говорила:

 - Вы увидите, что этот вечер не пройдет даром говубчику Фет, он что-нибудь да напишет в эту ночь.

И.Репин. Толстой Л.Н. И Кузьминская Т.А. (1891)

 Пение продолжалось. Больше всего понравился романс Глинки: "Я помню чудное мгновенье" и "К ней" - тоже Глинки на темп мазурки. Обыкновенно этот романс аккомпанировал мне Лев Николаевич и замечательно хорошо. Он говорил: "В этом романсе и грация, и страсть. Глинка написал его, бывши навеселе. Ты хорошо поешь его".

 Я была очень горда этим отзывом. Он так редко хвалил меня, а все больше читал нравоучение.

Было два часа ночи, когда мы разошлись. На другое утро, когда мы все сидели за чайным круглым столом, вошел Фет и за ним Марья Петровна с сияющей улыбкой. Они ночевали у нас. Афанасий Афанасьевич, поздоровавшись со старшими, подошёл молча ко мне и положил около моей чашки исписанный листок бумаги, даже не белой, а как бы клочок серой бумаги.

 - Это вам в память вчерашнего эдемского вечера.

 Заглавие было - "Опять". Произошло оно оттого, что в 1862 году, когда Лев Николаевич был еще женихом, он просил меня спеть что-нибудь Фету. Я отказывалась, но спела. Потом Лев Николаевич сказал мне: "Вот ты не хотела петь, а Афанасий Афанасьевич хвалил тебя. Ты ведь любишь, когда тебя хвалят".

 С тех пор прошло четыре года.

 - Афанасий Афанасьевич, прочтите мне ваши стихи - вы так хорошо читаете, - сказала я, поблагодарив его.

 И он прочел их. Этот листок до сих пор хранится у меня. Напечатаны эти стихи были в 1877 году - десять лет спустя после моего замужества, а теперь на них написана музыка. Стихи несколько изменены. Приведу текст, который был мне поднесен:

ОПЯТЬ

 Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали

 Лучи у наших ног в гостиной без огней.

 Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,

 Как и сердца у нас за песнию твоей.

 Ты пела до зари, в слезах изнемогая,

 Что ты одна - любовь, что нет любви иной,

 И так хотелось жить, чтоб только, дорогая,

 Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

 И много лет прошло, томительных и скучных,

 И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь.

 И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,

 Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь,

 Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,

 А жизни нет конца, и цели нет иной,

 Как только веровать в ласкающие звуки,

 Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

 А. Фет.

Татьяна Кузьминская.  «Моя жизнь дома и в Ясной поляне».

Стихотворение А.Фета "Сияла ночь" вдохновило многих композиторов. Один из лучших романсов написал Николай Ширяев, о котором не нашла никакой информации. К сожалению…

Татьяна Берс-Кузьминская

( 10.11.1846 года - 05.01.1925 года)

Семья гоф-медика Андрея Евстафьевича Берса только потому и осталась в памяти народной, что красавица Соня Берс вышла замуж за Льва Николаевича Толстого, а ее младшая сестра Таня стала прототипом Наташи Ростовой.

Софья и Татьяна Берс. Около 1860

Татьяна Берс оказалась самой большой любовью брата великого писателя Льва Толстого - Сергея, которого будущий классик обожал и считал идеалом человека. Как было классику удержаться и не вывести Танечку Берс в образе самой обаятельной своей героини? Я тебя всю записываю! - говорил невестке Лев Николаевич, а под его пером постепенно рождался образ Наташи Ростовой, прелестного юного создания, светящегося изнутри от счастья и искренности. Естественность манер, ошибки во французском, страстное желание любви и счастья, присущие реальной Татьяне Берс, придали законченность образу Ростовой и множество пороков образам других героев романа - Друбецкого и Куракина, в частности. Танечка не отличалась осмотрительностью поведения, но Толстой не захотел менять сущность своей героини, несмотря на патриархальность воззрений. И Лев Николаевич просто-напросто ревновал Татьяну, наградив поклонников реальной девицы Берс неблаговидными ролями и пакостными наклонностями на страницах «Войны и мира».

Первой любовью, а по прошествии немалого срока - супругом Тани был ее кузен Александр Кузьминский. Это его черты проглядывают в Борисе Друбецком, которому Наташа вскружила голову по молодому задору и девичьему легкомыслию: Что за глупости! - говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность. - Ну, не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. Воистину, Cousinagedangereuxvoisinage- Двоюродные - опасные соседи! Кузьминский был человек чести, альтруист и даже в некотором роде простофиля. Друбецкой - фигура совсем другого плана. Неискренняя, алчная натура Друбецкого прорывается сквозь внешнюю благопристойность манер и успешность карьеры: Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых, - ехидно отмечает в своем романе Толстой. Потом автор подбирает изменщику подходящую парочку - лгунью и распутницу Элен Безухову. При том, что чистый душой Александр Кузьминский много претерпел страданий от своей возлюбленной, а наградой ему за верность были только вполне официальные письма, которые, прежде чем оказаться в руках одуревшего от любви кузена, проходили строгую цензуру у старшей из сестер Берс - Лизы. Впрочем, однажды влюбленные дети (Тане было четырнадцать лет, Александру - семнадцать) позволили себе поцеловаться, но тут же решили, что больше ничего такого делать не станут. А когда Танечке исполнилось шестнадцать, она уговорила отца взять ее с собой в Петербург.

Столица опьянила Татьяну как вино. В гостях у своей тети, начальницы Николаевского института благородных девиц Екатерины Николаевны Шостак, юная Берс встретилась со своим новым увлечением - сыном Екатерины Николаевны, красавцем, светским львом, умным и обаятельным кавалером - Анатолем Шостаком. Лев Николаевич не мог простить своей родственнице вот так внезапно возникшего чувства почти недозволенной близости с Шостаком, а самому Анатолю - его могучего сексапила. Пока Таня, мчась в вихре светской жизни, задавала себе животрепещущий вопрос: Можно ли любить двоих? - ее дорогой кузен Александр Кузьминский просто-напросто самоустранился и переживал измену любимой вдали от шума городского. Неопытная пылкая девица оказалась предоставлена сама себе в трудном деле выбора поклонника. Но тут за Танину честь вступился Лев Николаевич, которому этого вообще-то по статусу не полагалось. Для начала он устроил младшей Берс скандал и долго повторял: Не попускай себя! - после небольшого инцидента на загородной прогулке. Ехавшие верхом Таня и Анатоль отстали от остальных: у Татьяны ослабла подпруга, а Шостак воспользовался ситуацией, чтобы признаться своему предмету в любви. Тщательно выпытав подробности Татьяниных ощущений в момент любовного объяснения, Лев Николаевич сделал для себя конспектик, и впоследствии Берс с возмущением увидела свои откровения на страницах романа. Я и не подозревала тогда цели его вопросов и была с ним откровенна, - напишет она в своих мемуарах. Шостака, предоставившего писателю бездну материала, семейство Толстых фактически выставило вон, и тому пришлось уехать. Что поделать: то были времена, когда девушке не полагалось выбирать себе героя своего романа. Татьяна и Анатоль не виделись после этого больше семнадцати лет и встретились уже семейными людьми. Влюбленному светскому льву Толстой отомстил в своеобычной манере: Анатоль Курагин, литературное воплощение Шостака, - беспокойный дурак, по выражению собственного отца, пустой волокита и безоглядный кутила - не достоин ни любви, ни дружбы, ни уважения.

Создается впечатление, что Лев Николаевич ревновал как бы не за себя, а за своего любимого брата Сережу, который подходил Танечке еще меньше, чем мямля Кузьминский и повеса Шостак. Восхищаясь глубиной натуры и добродетелями старшего брата, Левушка вывел Сережу в рассказе После бала. Поводом для этого послужило реальное событие: Сергей рассказал брату о том, как однажды после бала, ощутив в своей душе яркое чувство к очаровательной девушке, он последовал за предметом своей страсти до самого дома, залез на балкон ее спальни и узрел девицу молящейся перед сном. Красавица стояла на коленях возле кровати и твердила молитвы, попутно поедая конфетки из стоящей рядом на столике бонбоньерки. Обнаружив, что у нежного создания имеется не только тонкая натура, но и вполне материальный желудок и недурной аппетит, Сергей совершенно разочаровался в своей любви. Он слез с балкона и более не пылал к лакомке страстью. И этот зануда, по мнению Льва Николаевича, прекрасно подходил живой и веселой Танечке Берс!

Тем не менее в период жениховства Льва Николаевича Таня и Сергей Николаевич сблизились: Татьяне было всего шестнадцать, а Сергею - уже тридцать шесть, он был опытный дамский угодник. Младшая Берс то по-женски грациозно кокетничала, то засыпала в гостиной на диванчике, по-детски приоткрыв рот, и была такой обворожительной, что со старшим Толстым случилось то же, что и с князем Андреем при виде Наташи Ростовой: Вино ее прелести ударило ему в голову. Сергей искренне удивлялся, что брат намерен жениться не на младшей из сестер, а на скучноватой и неяркой Соне. Татьяна Берс, покорив новоприобретенного родственника, и сама влюбилась без памяти. Чувство любви наполнило все мое существо, - признавалась она. Весной 1863 года Сергей Николаевич сделал Танечке предложение, но свадьбу отложили на год из-за молодости невесты. В назначенный срок жених приехал в Ясную Поляну. До свадьбы оставалось две недели, приготовления шли полным ходом.

И тут выяснилось неожиданное: добродетельный братец Льва Николаевича, оказывается, уже полтора десятилетия незаконно сожительствовал с цыганкой Марьей Михайловной, прижил с нею целый выводок детей и только теперь задумался: а как воспримет его брак бедная, но гордая цыганка? О чувствах собственной невесты он при этом не слишком заботился: такта Сергею Николаевичу явно не хватало. Метания на тему Стоит ли мне жениться на девице Берс? не могли не обидеть девушку, собравшуюся под венец. Тане тоже нельзя было отказать в гордости и самоуважении: она вернулась к родителям в Москву, где сильно скучала по неверному суженому и даже пыталась отравиться. Яд она предпочла продолжению отношений с Сергеем. От гибели Татьяну спас почти забытый ею Александр Кузьминский. Он пришел с визитом после долгого перерыва буквально в ту минуту, когда несчастная девочка приняла отраву. Его неожиданный визит, как перст судьбы, вернул Тане жизнь и силы, она начала поправляться и оживать.

Через год, придя в себя после пережитой трагедии, Берс снова приехала в Ясную Поляну, будучи уверена, что Сергей Николаевич больше не появится после того, что он наделал своим легкомыслием и неделикатностью. Зря она верила в здравомыслие и порядочность старшего Толстого! В мае Сергей приехал как ни в чем не бывало, и все завертелось как безумная карусель. Майские сумасшедшие ночи, свидания и романтические объяснения, которым Лев Николаевич уже не препятствовал властью главы семьи, - они разрушили последние оплоты благоразумия между Сергеем и Татьяной. Вероятно, могло бы дойти до последней крайности, но Сергей внезапно сбежал из имения и прислал брату отчаянное письмо, жалуясь, что ему совершенно невозможно покончить с Машей. У Льва Николаевича хватило смелости показать послание Тане. То, что это последнее предательство не сломило Татьяну, было настоящим чудом. Лев Николаевич не преминул понаблюдать за страданиями невестки и отразить их в переживаниях Наташи Ростовой. Как и у героини романа, Танина сердечная рана заживала изнутри, она снова научилась улыбаться и петь. Кузьминский больше не оставлял свою первую любовь, ухаживал за ней в горе и в радости, а в 1867 году состоялась их свадьба.

Напоследок судьба учинила над Сергеем Толстым, решившим жениться на своей цыганке, и Татьяной Берс скверную шутку: когда обе пары - Татьяна и Александр, Сергей и Марья - ехали к священнику назначать срок венчания, их кареты встретились на проселочной дороге. Седоки раскланялись и разъехались, не сказав ни слова. В ту ночь подушка Тани была мокра от слез. Много лет спустя племянник Берс, сын Льва Николаевича Илья, писал: Взаимные чувства дяди Сережи и тети Тани никогда не умерли: Им удалось, может быть, заглушить пламя пожара, но загасить последние его искры они были не в силах. То же мнение возникло и у Кузьминского, после того как он прочел дневники своей невесты с ее разрешения. Страсть, ощутимая в каждой строке, вызвала у него ревнивые упреки. Татьяна ответила ему: Я никому не позволю властвовать над моей душой и сердцем! Ее нелегко было подчинить обстоятельствам.

Впереди у Татьяны Андреевны Кузьминской была долгая жизнь, непростые отношения с мужем, так никогда и не угасшие до конца чувства к Сергею Николаевичу. Но у этой хрупкой женщины была недюжинная и сильная натура. Лев Николаевич изобразил в замужней Наташе свой идеал матери семейства, бросившей сразу все свои очарования. Но Татьяна не поддалась его влиянию и не стала воплощать собственной жизнью чужих идеалов: не бросала своих очарований, не показывала гостям описанных пеленок и по-прежнему много внимания уделяла деликатности речей и туалету. Таня Кузьминская не слилась с образом Наташи Ростовой. Она была и осталась одной из тех немногих женщин, которым Лев Толстой позволял спорить с собой и отстаивать собственную точку зрения. Отметим, что его жена Софья Андреевна, например, к этой категории не принадлежала. Независимая и яркая, Татьяна Берс-Кузьминская жила собственной жизнью. Долгие годы она отстаивала свое я от искренних забот любящей родни - тяжкая ноша для совсем юной девушки. До сегодняшнего времени Татьяне Кузьминской приходится соперничать со своим литературным воплощением. И, надо сказать, в этой борьбе она вышла победительницей!

Автор: Инесса Ципоркина

До сегодняшнего времени Татьяне Кузьминской приходится соперничать со своим литературным воплощением.

  О , какая долгожительница ,Толстого на 100 лет пережила!

Юра, не смогла изменить авторский текст... Извини!.. :)

Ни за что не извиню! Мучайся не прощённая!