*     *     *

Типаж, наверно мой – романтик с тростью,

Разгульный и в цилиндре набекрень.

И вот я вновь иду к кому-то в гости,

В руках вино и белая сирень.

В своих утехах я кому-то празднен,

Но, не желая чью-то злобу знать,

Прикинусь лучше я телком отвязанным,

И ну, башкой лишь в стороны мотать.

Но будучи средь чьих-то душ скитальцем,

Я понял вещь, которой вечной быть:

Когда с тобой играют как с паяцем,

То для того, чтоб дурь свою прикрыть.

И я теперь с одной и той же песней,

С наигранной улыбкой подлеца,

Как мне, не грею изморозь я лестью,

В пещерных холодеющих сердцах.

Порой себя не видишь в неуклюжем,

Не мучает вопрос: прав иль не прав.

Но мне заискивать уже не нужно,

Желанье, пред звездою загадав.

Лишь мне милы, как раньше сад и вечер,

Заборы с чупрунами белых роз,

И чующий, что грустью я калечен

Не молодой наш, но весёлый пёс.

Мне эту жизнь перепевать не ново,

К тому так разрослась в душе сирень.

И невозможно не любить такого,

весёлого, в цилиндре набекрень.

*     *     *