Тормоза могут отказать в любое время у любого водителя любого автомобиля. Тормоза моей машины отказали зимней ночью на горном перевале. Я понял это когда пытался слегка притормозить на ровном участке дороги. Педаль бесполезно проваливалась, несмотря на мои настойчивые попытки добиться желаемого снижения скорости. Не могу сказать, что обрадовался произошедшему, но и паниковать я тоже не стал.

Во-первых, на заснеженном пути этой педалью пользоваться очень рискованно, а во-вторых, дорога была пустынна и особого движения на ней не предвиделось. Дорожная полиция не советовала ехать через перевал, и все благоразумные водители пользовались нижней трассой, которая была хоть и несколько длиннее, зато намного безопаснее горной.

К сожалению, я думал иначе и надеялся выиграть время, выбирая менее загруженный маршрут. Едва я принял решение, на меня сразу посыпались многочисленные уговоры родственников с просьбой остаться на ночь и вернуться домой утром. После того как они поняли, что переубедить меня невозможно, они также дружно стали советовать поехать по нижней дороге. Однако моему упрямству не было предела, а настойчивый хор родни желание всё делать по-своему только усиливал. Я продолжал твердить, что обязательно должен выйти утром на работу, и что если вовремя доеду домой, то даже успею поспать три-четыре часа. Родственники понимающе кивали головой и мысленно соглашались, что мой невыход на работу не останется незамеченным, и что если бы не моя работа, нашей планете несомненно грозила бы неминуемая катастрофа.

На самом деле, конечно, в моё отсутствие дела нашей организации шли ничуть не хуже, чем когда я был на рабочем месте, а закрытие моего отдела никого бы не удивило, как не беспокоила никого наша хорошо оплачиваемая кипучая якобы деятельность.

И вот я предельно осторожно продолжал свой горный спуск и старался не нервничать от того, что не послушался разумных советов.

Мой верный джип как раз аккуратно приближался к очередному повороту, когда я увидел свет фар машины карабкающейся наверх. «Идиот», - подумал я о водителе, который решился куда-то ехать по этому пути в такое время года и суток, и мне стало приятно, что я, оказывается, не один такой. На всякий случай, я поморгал невидимому пока шофёру фарами своего автомобиля, и очень обрадовался, когда этот идиот подтвердил, что тоже догадывается о моём существовании.

Но уже через несколько секунд мы всё-таки столкнулись и мою радость сменил гнев, который всегда возникает, если знаешь, что неправ сам, а исправить ситуацию невозможно.

Так получилось, что мы оба одновременно подъехали к повороту, оба инстинктивно пытались держаться поближе к горе и подальше от пропасти, оба действовали не лучшим образом, пытаясь избежать аварии. Моему джипу было намного легче протиснуться между склоном горы и проезжей частью, поэтому именно в эту сторону я и вывернул руль своей машины, как бы уступая всю дорогу своему оппоненту. К сожалению, водитель легкового автомобиля не оценил моей любезности и, подтверждая, что является идиотом, дёрнулся в ту же сторону. Конечно, будь тормоза джипа в порядке, а мой коллега чуть опытнее, мы бы спокойно продолжили свой путь, но этому случиться было не суждено. Наоборот, наши железные кони, близко познакомились друг с другом, то есть, как говорится, поцеловались.

Мы оба одновременно вылезли наружу, чтобы осмотреть результаты этого знакомства, попутно усомнившись в качестве зрения друг друга. Бампер и крыло моего автомобиля деформировались и не позволяли выровнять повёрнутое влево переднее колесо. К счастью, легковой автомобиль идиота пострадал ещё больше, а вытекший из разбитого радиатора антифриз говорил о том, что он тоже никуда не поедет. Убедившись, что оба уже финишировали, мы молча достали мобильные телефоны, опустили голову и покружились немного, пытаясь найти точку, из которой всё-таки можно было позвонить. Через пару минут мы поняли, что, как это часто бывает в горах, находимся в зоне, где мобильная связь недоступна. Наконец, мы подняли головы, посмотрели друг на друга и оба одновременно замерли. Я перестал мысленно ругать себя, потому что узнал стоявшего напротив человека. Он тоже сразу меня узнал. Немного постояв, мы молча развернулись и пошли к своим машинам. Минут через десять мне надоело проклинать своего товарища по несчастью, который к тому же являлся коллегой по старой работе.

Это был мой бывший подчинённый и почти ровесник Дамир, человек, которому я всячески симпатизировал и покровительствовал, пока не понял, что имею дело с банальным лицемером и клеветником. После моего прозрения, Дамир стал напоминать мне парочку безобразных сплетниц-старух из нашего двора, для которых все соседки были дамами лёгкого поведения, а все соседи, соответственно, ворами и рогоносцами.

Бабульки сладко улыбались в лицо каждому жителю нашего двора, называли их исключительно уменьшительными и ласкательными именами и громко желали всяческих благ им и их близким, а потом с ненавистью шептали вслед проклятья и ругань. Они активно распространяли придуманные истории о неблаговидных деяниях соседей, а их богатая фантазия наглядно показывала в каком страшном мире мы живём, и как непросто остаться в наше время порядочным человеком. В число благородных старушки обязательно включали себя и, ненадолго, их слушателей в данный момент. Позже ничего не подозревающих собеседников сплетницы возвращали в ряды недостойных.

Кстати, в нашем доме жили несколько странных типов, которые не поставляли старушкам ожидаемую информацию о проделках других, а просто вежливо здоровались с пожилыми женщинами. Этих чудаков столкнуть с соседями не удавалось, поэтому по количеству яростно распространяемых о них слухов и сплетен, они и члены их семей были явными чемпионами.

Я перестал быть объектом интереса бабулек только после того, как раз в неделю терпеливо сочувствовал их получасовым жалобам на жизнь. Мне было искренне жаль наших старушек, потому что судьба их действительно не баловала, давая массу оснований для зависти бедняжек ко всем их окружающим.

Дамир прилюдно на жизнь жаловался редко, предпочитая находиться в наигранно хорошем настроении. Это радовало наших сотрудников и меня, в том числе, ибо всегда приятно иметь дело с улыбчивым человеком, а с хмурым и чересчур серьёзным – не очень. Однако кроме расслабляющей всех улыбки, мой коллега обладал и напрягающей тех же всех ворчливостью. Именно намеренное брюзжание под нос позволяло Дамиру выстраивать в коллективе ситуацию, когда все недолюбливали друг друга и симпатизировали ему одному. В доверительных беседах с глазу на глаз он монотонно бубнил о том как неправы окружающие, вызывая сочувствие к себе и неприязнь к остальным. Странно, но каждый из его собеседников был уверен, что именно к нему Дамир относится лучше всех, хотя на самом деле, как мне казалось, искренне симпатизировал он исключительно себе самому.

Как только причина неестественных отношений в коллективе стала понятной, я перестал млеть от ухмылок Дамира и накаляться от его бормотаний. Это сразу серьёзно огорчило моего бывшего друга. Он стал наигранно впадать в истерики и открыто фокусировать внимание работников отдела на моих недостатках, которых, признаемся, было немало. Неизвестно, чем закончилась бы наша холодная с Дамиром война, если бы почти пять лет назад я не получил заманчивое предложение, от которого не смог тогда отказаться.

Своего бывшего протеже, а позже врага, с тех пор я больше не видел. Слышал только, что после моего ухода он претендовал на моё место, наивно полагая, что прозревшим был только лишь я, а все остальные по прежнему оставались близорукими. К тому же он не понимал, что уже давно и неуклонно на все вакансии продвигались работники самого крупного и могущественного отдела нашей организации. А вскоре моему завистнику тоже пришлось оттуда уйти.

Безмолвные горы, абсолютная тишина и кошмарный холод заставили меня забыть о недоразумениях прошлого и быстро вернуться в действительность. Я завёл мотор машины, включил печь, габаритные огни и радио.

Посидев немного, я приятно согрелся и понял, что вряд ли кто-то ещё проедет в такое время по этой дороге. Поэтому я отодвинул назад сиденье, уменьшил звук радио и решил немного поспать. Едва я закрыл глаза, как в голове мелькнула мысль, что Дамир сидит в холоде из-за неисправного радиатора. Термометр машины показывал, что температура воздуха снаружи была минус три, но снег, к счастью, давно прекратился, а между облаками удавалось разглядеть мерцающие звёзды.

С нескрываемым злорадством я посмотрел на легковой автомобиль, хозяин которого тоже, видимо, надеялся вздремнуть. Мне стало стыдно сидеть в тепле одному, поэтому я пригласил Дамира пересесть в джип. Он внимательно посмотрел на меня и благодарно кивнул. Когда Дамир немного отогрелся, я для приличия задал ему несколько вопросов, на которые получил такие же дежурные ответы. Потом Дамир пошутил, сказав что от полиции ныне трудно укрыться, и нас должны скоро обнаружить, а я в тон ему подтвердил, что когда пропал наш сосед, голову нашли уже на следующий день.

Разговор не клеился. Нам не о чём было говорить, потому что мы были неинтересны друг другу. Поэтому я заявил, что немного устал, а Дамир согласился, что стоит попытаться поспать.

Проснулся я от шума поднятого Дамиром. Он испуганно смотрел через лобовое стекло куда-то вверх.

- Надо выключить двигатель, - взволнованно прошептал он, увидев, что я тоже проснулся.

Ничего не поняв и даже не сразу сообразив, что мотор машины работает, я как раз собирался посмотреть на небо, когда автомобиль вдруг заглох. Выключились габаритные огни джипа, стихло радио, погас свет на торпедо. В салоне машины стало также темно и мрачно, как и снаружи.

И тут я, наконец, увидел светящийся шар, на который с ужасом смотрел Дамир. Я не очень-то доверял всем этим историям о НЛО, давно уже лавиной хлынувшим на обывателя. Мне казалось, что основную роль во всей этой шумихе играла коммерческая составляющая и желание оказаться в фокусе всеобщего внимания. Правда, целых три достоверных случая, рассказанных людьми, которым я абсолютно доверял, несколько поколебали мой скепсис. Двое из них лично видели светящиеся объекты, похожие на тот, который мы сейчас наблюдали, а одна очень пожилая женщина имела контакт с их, так сказать, экипажем. Причём женщину эту пришельцы предполагали забрать с собой, но её настойчивые мольбы смягчили сердца похитителей.

Висевший неподалёку от нас шар начал слегка смещаться в сторону, время от времени зависая в одной точке. Вдруг его бесшумное движение прекратилось и он стал медленно вертикально снижаться. Увиденное привело меня в восторг, но мой пассажир испытывал совсем другие эмоции. Вскоре шар замер на высоте примерно метров двести-триста и превратился в классическую летающую тарелку, показанную и описанную в многочисленных фильмах, книгах и статьях. По периметру НЛО заиграли разноцветные огни, а изнутри включился яркий луч света, который стал неторопливо скользить по горам. К сожалению, через несколько секунд тарелка стремительно взмыла вверх и скрылась из виду за горой.

Тут же заработал и мотор машины, и всё остальное. Дамир облегчённо вздохнул, печально улыбнувшись моему восхищённому взгляду.

- Я общался с ними, но не с этими, - он кивнул в сторону улетевшей тарелки, - с другими.

С большим сомнением я украдкой посмотрел на своего бывшего друга, который в своё время исподтишка поливал меня грязью, только бы занять моё место.

- Знаю, виноват перед тобой. Я и сам не ведал, что творил, - заметив мой взгляд, Дамир опустил голову и задумался.

- Хорошо всё то, что хорошо кончается, - неопределённо произнёс я в ответ.

Мой бывший коллега продолжал молчать, а я подумал, что должен быть ему благодарен за урок, который он мне преподал. Именно этот урок позволил мне лучше разбираться в людях и значительно облегчил мою жизнь на новом рабочем месте, помог преодолеть хотя бы некоторые свои недостатки.

Наконец, Дамир поднял голову и посмотрел на меня.

- Есть два вида пришельцев, - начал он свой рассказ. – Одни стараются нам помочь, другие использовать. Я общался с теми, кто помогает, но в прошлом, наверное, имел дело и с другими.

Видимо из-за внешности, первых Дамир называл нордами, а вторых – серыми. Далее он рассказал о скрытом соперничестве двух цивилизаций на нашей планете и их историческом влиянии на развитие человечества. Оказалось, что в далёком прошлом люди общались телепатически, то есть читали мысли и видели намерения друг друга, а значит ложь и обман были невозможны.

Однако позже человеку была дана речь, и этим воспользовались инопланетные противники. Они научили некоторых людей с помощью слов и чар отключать определённые отделы мозга, активизируя другие, эгоистические. Люди стали убивать друг друга и воевать между собой из-за страха, ненависти, зависти.

Дамир замолчал, а я почему-то вспомнил первую строчку Библии, и спросил себя: «В начале чего?».

Цивилизация, с представителями которой общался Дамир, способствовала духовному развитию человека, а их оппоненты – время от времени только военно-техническому. По словам инопланетных приятелей Дамира, призывы к этике и совести, чести и порядочности, стыду и приличию, отражённые также и в схожих пословицах разных эпох и народов, в их культуре и воспитании, исходили именно от их цивилизации, а недобрым конкурентам с другой планеты были чужды. В голове человека, по мнению нордов, есть некоторые альтруистические области, которые как бы синхронизируют действия человека с нравственными понятиями и моральными категориями.

Мой бывший друг ещё раз посмотрел через лобовое стекло вверх, и затем продолжил:

- Если первая цивилизация действовала через пророков и книги, а также людей, позже признаваемых учителями, святыми и просто искренне верующими, людей абсолютно порядочных и совестливых, честных и приличных, больше слушающих и чаще отдающих, то вторая – через гибридов, поддерживающих тех, кто сеет смуту и рознь, людей низменных и кровожадных, многословных и жадных.

Тут Дамир заметил мой скептический взгляд, направленный на него и потупил глаза.

- Ещё они сказали, что серые могут воздействовать на беременных женщин таким образом, что ребёнок на какое-то время становится для матери нежеланным. Это приводит к тому, что в генетике плода отмечается страх, который после рождения трансформируется в ненависть ко всему и всем, и происходит то, что принято называть инверсией ценностей. – продолжил свой рассказ Дамир, так и не поднимая глаз. – Норды сказали, что устранили мой дефект, и теперь я вновь приобрёл интуицию, которая, сказали они, способствует удаче и препятствует невезению. Кстати, именно её многие и представляют как ангела хранителя. Ещё они сказали, чтобы я был осторожен, потому что серые контролируют людей через этих гибридов, которые, в свою очередь, чувствуют себе подобных, также психически деформированных ещё в утробе.

- Оказывается, инквизиция в своё время тоже пыталась бороться с ними, вычисляя их разными методами, в том числе и по большим и странным родимым пятнам, - улыбнулся мой пассажир. – Представляешь, моё пропало вскоре после общения с ними.

У Дамира действительно наискосок от поясницы чуть ли не до подмышки имелась странная и редкая пигментация. «Бог шельму метит», почему-то вспомнил я.

- Этих бедняг вместо интуиции наделяют постоянным страхом, ведущим к неописуемой лживости и изворотливости, но им она кажется гениальностью, - продолжил с печальной улыбкой мой собеседник. - Точно также, признаком таланта они считают полное отсутствие принципов и убеждений, и свою чрезмерную способность быстро менять маски. Но эти хамелеончики ошибочно уверены, что всё время роют яму другим.

При упоминании об этих несчастных, на ум неожиданно пришёл аят: «Они строят козни только против себя, но не ощущают этого». Ещё в памяти всплыла прочитанная несколько лет назад заметка об исследованиях американского учёного. В статье утверждалось, что на потерпевших крушение поездах, кораблях и самолётах пассажиров примерно на пятнадцать процентов меньше обычного их числа на тех же рейсах. «Уж не те ли это счастливчики, которые попали под влияние новых друзей Дамира?» - подумал я.

Мой бывший коллега с серьёзным лицом добавил, что на протяжении веков влияние обеих цивилизаций отразилось на генетике всего человечества. Поэтому каждый из нас иногда ведёт себя хорошо, а иногда - не очень. Явно тяготеющих только к одному из полюсов, по мнению Дамира, немного и они уравновешены оппонентами из другой, противоположной группы.

В этот момент мы заметили свет фар машины, медленно едущей сверху вниз, и тут же выбежали ей навстречу. Мы объяснили водителю ситуацию, я передал ему номер телефона брата и попросил шофёра позвонить тому как можно быстрее, чтобы сюда прислали два эвакуатора.

Водитель, не выходя из машины, кивнул нам, и продолжил свой путь, а мы вернулись в тёплый джип. Настроение резко улучшилось и я даже предположил, что при благоприятном стечении обстоятельств успею вовремя появиться на работе.

- Ну и что теперь будет со всеми нами, товарищ бывший гибрид? – шутливо спросил я Дамира, когда мы уселись в машине. - А тебя взять с собой твои нордики не предлагали? И почему они не могут победить этих серых, ну или гибридов хотя бы всех вылечить?

- Сам ты гибрид, - улыбнулся Дамир. – К тем или другим могут попасть только наши души, в зависимости от достигнутых в течении жизни определённых параметров.

Дамир пожал плечами и сказал, что сам не знает ответы на все вопросы. А я при этом вспомнил, как было хорошо и уютно, когда будучи ребёнком родители гладили мою голову, и подумал, что там, у нордов, наверное, также комфортно. И ещё я представил, как противно находиться среди тех, кто преисполнен только ненавистью к остальным, если притворство невозможно ввиду лишь мысленного общения.

Дамир устало закрыл глаза, давая понять, что ему нечего добавить к уже сказанному.

Часа через полтора приехал первый эвакуатор, посланный моим братом. Водитель сообщил, что второй тоже уже в пути, и самостоятельно погрузил повреждённый джип, а я подошёл к Дамиру.

- Ещё они сказали, что надо быть очень внимательным к каждому своему шагу, потому что он обязательно отражается в дальнейшей нашей судьбе, не советовали шпионить и секретничать, и, особенно, завидовать, - задумчиво произнёс мой бывший коллега, прощально хлопнув меня по плечу.

Когда спуск закончился и мы оказались на равнине, я с сожалением подумал, что так и не сказал о неисправных тормозах своей машины. Ещё я вспомнил, что в прошлом между мной и Дамиром было не только плохое, и что далеко не всегда неправ был только он. Я виновато вздохнул, обернулся и посмотрел на гору, где только что провёл несколько часов со своим другом. Примерно над местом аварии медленно опускался светящийся шар…

6  – 23 марта 2011-го  года