*     *     *     *     *

Уж скоро отзвенит  листвою пуща,

Увядший  луг задремлет  в  серебре.

А  где -  то  пел  под конский  храп  табунщик,

Напевом  кровь, сворачивая  мне.

Обвенчан  путь  мой  с  осенью  унылой,

Горланят  с  тощих  крон  тетерева.

Пурпурные  дорожки  расстелила

По пущам  облетелая  листва.

Пылают  воском  перья  на  запруде,

Клубит  кадилом  гречневый  туман.

И  тёмной  глади  той  листвяной  студень

Не  плещет синевой  по  берегам.

Луна – дикарка  брызжет  что есть силы

Кипящим  маслом  в  белую  зарю.

Но сердце, что  неверием  томилось,

Я  светом  благодатным  одарю.

Как  клён, что  залит  вешним  половодьем,

Стою  один  на  сумрачной  версте.

Где  песни  напевая  о  свободе,

Играет  ветр  на  липовом  альте.

И понял я, обняв  родные  кущи,

Досель, что мне познать не довелось:

Земля  не  утомляет  путь  идущих.

Томит  лишь  ложь, отчаянье и злость.

Так  будь благословлен  всяк в путь идущий,

Кого  застала  ночь  на  той  версте.

И  песню  ту, что  пел  седой  табунщик,

Сыграет  ветр  на  липовом  альте.