Просто восхитительно, особенно после сытной косточки (кто, как ни славный малыш-Филя, знает об этом хорошо-хорошо?)...

От чувства гордости за нее, от осознания ее приятного и мягкого одеяльца, так здорово греющего пузико, он поспешил ответить на ее заботу и любовь взаимностью - старательно обхватил его краешек обеими лапками, спинкой расположился поудобней и...

Думающие ушки маленькой макушке покоя не дадут - и это тоже Филя понял: прислушался он ими со всей душой к аккуратному его шелесту, в аккомпанемент - к своему носику, мокрому, черному, забавно шевелившемуся и сладко посапывающему и... Призадумался!

Представьте себе, да! Долго думал щенок, а чего ему так хорошо в кроватке, и так, что даже сон не торопился покусать его мягонько за потешный хвостик (а он и сейчас вилял); и лапки задрыгали, маленькие непоседы не хотели больше одеяло обнимать, надо думать, почему!

Малыш вспомнил, что, перед тем как окунуться в нежащий океан дремы, он... с аппетитом грыз косточку, в кроватке, удерживая зубками, чтоб она не потерялась под одеялом, а перед этим - по всему нему гонял игрушку-пищалку, пока не утомился и не проголодался...

"И всё-таки я аристократ!" - гордо приосанил грудку Филя, припомнив, как под этим же необъятным и бездонным почти одеяльцем, в этой же самой кроватке он сосредоточенно философствовал - чем пахнет слово, буковка (сбивали с истины желтые страницы старой, оставленной книжки, напоминавшие по запаху листья); ворчал на незваного гостя, скребясь к нему всеми лапками, чтобы спросить, кто это (еще там было зеркальце)...

Что и говорить! Филя уверен - целый маленький мир, разные дела, мысли и сны, и жизнь может быть...

В кроватке...