В костюме удобно ходить по улицам, заглядывая в незнакомые лица. У него широкие штаны и безобразник ветер треплет их, словно счастливый жокей похлопывает по холке любимую лошадь.

В нем приятно ходить в гости, когда все мужчины сидят в цветных сорочках, или, хуже того, в заношенных джемперах, вечно кусающих вспотевшие спины. И лишь человек в черном костюме внушает своим строгим видом спокойствие и гармонию всему обществу. И дамы, эти фарфоровые статуэтки с вечно томными глазками, отлично знают, где именно они смогут найти понимание и сочувствие.

Если некто в костюме стоит задумавшись – это непременно очень умный и образованный человек. Возможно в чем-то даже талантливый или, не побоюсь сказать, гениальный. Например, в физике. Или в химии. Нет. Лучше в математике. Она точная как СТИНГЕР или сухая, словно тетушка АНН. Но главное, в цифрах никто ничего никогда не понимал и понимать не будет. (Я имею в виду наших лысеющих интеллектуалов, конечно способных часами разжевывать сальную шкуру любого абстрактного понятия, но непременно давящихся от всего-навсего одной точной пилюли конкретности).

Или еще можно просто мыть руки, подтянув предварительно вверх рукава. Между прочим, такая аккуратность и осторожность расценивается как верный знак мягкости характера хозяина костюма.

Господи, а какое наслаждение бежать, гнаться за кем-нибудь, пусть даже понарошку. Полы пиджака разлетаются крыльями в стороны и от этого появляется головокружительное ощущение неотвратимости возмездия. «Сейчас я тебя..я…я…» А сколько напора, сколько мужественности во всем этом!

Но вся агрессивность исчезает без следа, стоит лишь сесть за стол, поставить перед собой тарелку с супом, вулканизирующем пряным паром. И тут уже нельзя торопиться. Напротив, каждое движение должно быть размеренным и строго выверенным. И тогда сами древние мастера натюрмортов соберутся вместе, чтобы объединить свое мастерство и создать великолепную живую картину трапезы.

Серьезность, которую придает костюм при чтении лекции, сравнима разве что с величием ораторов. И в этом не ничего странного, ибо классика всегда, хотим мы этого или не хотим. ассоциируется с Древней Грецией и ее мудрецами. Впрочем, всегда приятно общаться с хорошо одетым человеком. Вероятно, отсюда вытекает еще одно достойное применение костюма: в нем можно (и нужно!) разговаривать с директором издательства, который тоже всегда ходит в пиджаке. И тогда ощущаешь себя деловым, невероятно занятым и совершенно незаменимым человеком – другим с равной по значимости и весу в обществе личностью.

Однако истинное удовольствие рождается в танце. Правда, в этом случае к наряду необходимо сделать маленькое дополнение: воткнуть в петличку какой-нибудь цветок. Желательно красный или желтый. Именно эти два цвета наиболее удачно сочетаются с черным, добавляя всему легкий налет трагичности. А когда воздушная, кажущаяся полупрозрачной рука очаровательной партнерши ложится на плечо… О… Седьмое небо уже не кажется таким недосягаемым, из башен замка раздаются звуки труб, извещающие о прибытии их величеств королевы и короля, а верные подданные осыпают цветами путь. В паузе между танцам уместно от души рассмеяться, поправляя изящным жестом галстуком, демонстрируя тем самым окружающим свою благосклонность и полную раскрепощенность.
Но вряд ли все это сравнимо с кое чем еще, чем я люблю заниматься, надев черный с отливом костюм. Ведь в пиджаке и брюках так много карманов и кармашков, в которых помещается достаточное количество игрушек, с помощью которых можно с легкостью загипнотизировать любого ребенка. И когда это наивное существо, едва прожившее десяток лет, склонится над тряпичным клоуном, самое время незаметно незаметно опустить правую руку во внутренний карман, чтобы любопытные пальцы встретились с пластмассовой рукояткой чего-то неожиданного. Тут требуется настоящее мастерство, чтобы ничем таким не забрызгать рукава, борта и брюки любимца.

И я надеваю его, когда прихожу к тебе, чтобы остаться с тобой до утра, моя милая Лили, ведь мы так любим твои жаркие объятия.
Январь 1995г.