Десертные марочные вина Крыма... Во времена Советского Союза эти божественные напитки считались эталоном качества, элитным товаром. Соответственно стоили они недешево. Вот лишь некоторые цены (в тех ещё рублях): «Бастардо Магарачский» - 5-30; «Херес Крымский» - 4-50; «Токай Южнобережный» - 6-50; «Мадера Массандра» - 6-50; «Портвейн красный Магарач» - 5-00; «Кокур десертный Сурож» - 5-80; «Портвейн Ливадия» - 6-00; «Мускат белый Коктебель» - 5-30; «Мускат черный Массандра» - 6-50 за бутылку. Напомню официальный обменный курс: 1 доллар США равнялся 68 совдеповским копейкам.

Для виноделия Крымский полуостров ценен уникальным климатом (близость моря и обилие солнца), насыщенными микроэлементами почвами, а также старинными аборигенными сортами винограда (некоторые из них известны вот уже более 2000 лет).

В советские времена отдых в Крыму был сопряжен с обязательным посещением винных погребов, где происходила дегустация вин. Особо интересные экскурсии проходили непосредственно в дегустационных залах, расположенных на территории заводов-производителей. Истинные ценители знают: чем ближе к бочке вино, тем больше оно соответствует своему оригинальному букету. Длительные перевозки в бутылках, перепады температуры и влажности, неправильное хранение — портят вкус продукта. Отсюда вывод - крымские вина высокого качества нужно попробовать только в подвалах Ливадии, Инкермана, Нового света, Массандры, Магарача или Солнечной долины!

1981 год. Мне исполнилось 17 лет. Лето. Пора отпусков. Моему отцу, в ту пору главному инженеру порта, выделили семейную путевку в дом отдыха г. Алушты. Приехали в санаторий, расположились в номере, собрались спускаться к морю. И тут папа (большой юморист) вдруг заявляет: «Ты уже взрослый! Хватит, сынок, лимонады пить — пора к хорошему вину привыкать! Пусть мама с твоим младшим братом идут купаться, а мы — айда в винный погребок».

Спустя полчаса, мы с отцом уже сидели в прохладном полуподвале дегустационного зала. Экскурсия стоила — 6 рублей. Перед каждым посетителем находился деревянный поднос с 10-ю небольшими бокалами, в которых наливали 20 грамм вина. К ним прилагался стакан холодного чая и шоколадная конфета. Искусству «понимать лозу» нас учил седовласый мужчина в белоснежной рубашке с бабочкой.

...К слову сказать, до крымского вояжа у меня уже имелся небольшой опыт потребления алкоголя. Выглядела «дегустация в подворотне» так: после уроков, трое лохматых охламонов выглушили с горла фугас «Агдама», очумели, и стали орать под гитару песни «Машины времени». Кончилось всё блевотиной и чугунной головной болью. Я твердо уверовал, что вино — это спиртосодержащая жидкость с тошнотворным сладковатым привкусом. Его потребление преследует единственную утилитарную цель — ужраться в хлам...

В алуштинском винном погребке моё отношение к вину кардинально поменялось. Неожиданно для себя, я вдруг почувствовал, как от бокала к бокалу моим вкусовым рецепторам открывались новые, неожиданные ощущения. Я улавливал тона чернослива и ванили, кураги и сливок, грецкого ореха и шелковицы. И был реально ошарашен!!!

Дегустация проходила следующим образом. Винный гид (слово «сомелье» в советском лексиконе отсутствовало) степенно рассказывал о достоинствах того или иного марочного вина, затем мы снимали пробу. Рядом стояли плевательницы — вино не обязательно было глотать, главное понять вкус и уловить нюансы аромата. Но строители коммунизма вином плеваться не привыкли. Экскурсанты предпочитали проглотить сей нектар, и правильно делали. После каждой дегустации рот полоскали чаем — вот его-то выплёвывали без жалости. По завершению ознакомительной лекции предлагалось закусить шоколадной конфетой. Понравившееся вино можно было купить на месте.

- Ну, что сынок, какую бутылку возьмем? - с хитрым прищуром спросил батя.

- Херес! - не задумываясь ответил я. Что-то неуловимо кайфовое было в его ореховой горчинке. На фоне остальных марочных вин — сей тон звучал отдельно, выпукло. А я обожаю индивидуальность.

В мире не существует вин подобных марочным крымским. Я уверен, в свое время, местные виноделы допустили одну большую маркетинговую ошибку — они стали сравнивать свои напитки с «портвейнами», «мадерами», «марсалами» и, что самое грустное, начали писать сии названия на этикетках. Эх, им идти по пути создания собственных нарицательных брендов. Вы только вслушайтесь — массандра, ливадийское, инкерман, коктебель. Звучит ведь не хуже, чем шампань, бургундское, коньяк или рейнское.

И всё же... В русском языке одно слово из винодельческих районов ЮБК, таки стало нарицательным — это «магарыч».