Я контактирую, а, значит, я живу,

Горю в огне чужих речей и мнений,

Так он считал:  во снах и наяву

Жил ярко, совершенно без сомнений.

Но годы шли, стелилась седина,

Венцом покорным обрамляя мысли,

И думы тяжкие за капелькой вина

Он сотней не одною уже числил.

Потом пришли сомнения к нему,

Общение легло на плечи ношей.

Он изменился сильно, посему

И жизнь его не назовешь хорошей.

Потом пришла усталость, или злость,

На то, что все отдав  за крохи смеха,

Он не держал, как пес, клыками кость

Достатка в доме, славы, и успеха.

И вот он отошел от всяких дел,

Закрылся, никого почти не видит,

Как жалок стал, им выбранный удел,

Он и себя за что-то ненавидит.

А мы спешим, спешим, по-полной, жить.

Летим вперед, но время догоняет,

И тайно усмиряя нашу прыть,

Порой характер полностью меняет.

Да, человек чертовски многолик:

Вот ангел он, вот он исчадье ада,

А между тем и этим только миг

Один лишь миг, и ничего не надо.