…Тоже прячутся насекомые!
Это они умудрились дожить и до Недалекого Будущего, в котором каждый пустяк можно превратить в деньги, и каждый уже имеет свою звездуи планету!
И все это – в самом прямом смысле, ведь в Будущем Земля уже перестала быть чем-то интересным для людей, они все рвались,используя все средства и возможности, проводить праздники и отпуска на… далеких планетах Вселенной!
Это – маленькие мирки, по желанию приезжего, неуловимо превращающиеся то в Тропики, то в Север (что, конечно, не совсем понятно приусталости от Земли, дешево и щедро делившейся подобными дарами со своими сынами!).
Но клиенты космической жизни не уставали быть мнительными и требовательными, даже еще не коснувшись своей цели – пышной планетки Альби.
Они ворчали, требовали новых роскошных и комфортных услуг, погоняли персонал, представленный группкой косоглазых молодцев,удивительно похожих друг на друга.
- Ну, долго намеще ехать? – недовольно спросил старший брат – статный и взбалмошный Макс, еле накопивший на зарплату ветеринара отпуск в «незабываемых облаках Альби».
- Простите,уважаемый! – робко забегал глазками косоглазый молодец из персонала, - Как могу разглядеть объект – стараюсь!...
- Но может, нестоило проливать кофе на радар? – шепотом поворчал младший – почти мальчик –школьник Алекс, ерзая в твердом до противного кресле. – Он же теперь не работает, а булькает и шипит!... И это называется радар?!
- Так делает только кофейный автомат.. – с сомнением вставил слово другой молодец.
- А это кто такой? – с недоверием спросил Макс у стоящего рядом, важно уставившегося в окно космического такси, типа в кепке.
- Он - Клоун,уважаемый! – отчеканил тот.
- Мы это видими сами! – раздраженно буркнул Алекс. – Как зовут того, кого не следовало бы назначать пилотом…
- Это и есть его имя! – ответил другой косоглазый молодец из персонала, стоящий у руля и всеми силами загораживающий первого, забавно уставившегося на экран радара.
- …Его фамилия!– продолжал разъяснять тип. – Такая она - Майор Клоун!
- А вон тот, у руля, кто? – кисло спросил Макс, не получая никакого особого удовольствия от поездки.
- Он тоже Клоун! – ответил собеседник, важно поправив кепку. – И это – Клоун-Командор…
- Сколько у вас вообще Клоунов в этом такси? - разочарованно привстал из кресла Алекс.
Досада его только возросла от того, что, в ответ на данный вопрос, весь персонал, включая типа в кепке, встал со служебных мест ичинно приосанился, галдя: «Я!».
«Я так и знал - мы окружены клоунами! – чуть обозлено подумал он, а потом бросил, смакующему минуту гордости за собственное звание,персоналу:
- Шевелите булками, Клоуны! Нам уже не терпится попасть на планету!... – с таким приказом он, с еще большей тоской, погрузился в нотации брату, гласящие, что «ему впредь следует избегать таких недотеп-лакеев»!...
Но даже эти «недотепы» не могли обещать всей необычности Альби. Этот мирок был дивным во всем: и в своей внешности,завораживающей туристов белоснежной искристой травой и зелено-зеркальным небом,переливающемся то звездами, то Северным Сиянием, то солнечными зайчиками слунными дорожками!
Альби была крайне чудесной и в отношении своих жителей– почти таких же людей, населяющих Землю, только отличающимися оранжеватым оттенком кожи и волосами, умеющими менять цвет и форму – они постоянно скалились в улыбке и все предлагали услуги, даже прохода не давали (совсем какна родной планете Алекса и Макса)!
Последние уже почти бегством спасались от толпы торговцев,продающих даже такой абсурд, как клочки своих остриженных ногтей и волос; сомнительных флиртующих дам из переулков и беспризорных детишек Альби, сверкая пятками всторону «уютного домика со всеми удобствами», рекомендованного ему самими… любезными Клоунами!
- Ну спасибо! Удружили, дурачья орава! – громким эхом гневался незамедлительно Макс в их адрес, с неудовольствием оценив старинную и немного мрачную обстановку «домика» (это был огромный сумеречный замок,представленный скрипучими дырявыми лестницами, запыленными лабиринтами коридорови просторных комнат; содержащий, тем не менее, электричество, газ, воду ибанальный треснутый сервис с мещанского образа едой).
Старший брат еще раз безуспешно попытался найти хоть какой-то «нормальный, цивилизованный отблеск жизни» в замке и, расстроеннымголосом попросив брата «ни на шаг не отходить от него», со вздохом принялся подниматься наверх – спать.
И даже эта простая радость, утомленных долгой дорогой путешественников, обернулась в траур и раздраженное уныние – представительныйМакс, недовольно ворочаясь на единственной кровати замка, с грязными холодными решетками и несчастными одеялами, все оплакивал время и деньги, потраченные напоездку на эту «Чудо-Юдо-планету», а мальчик тихонько пытался уснуть под аккомпанемент его всхлипов, скромно и уважительно расположившись на полу рядомс кроватью, но… не мог!
Ведь слышался ему из глубин высокой тьмы дома треск и щелканье, словно сотни маленьких ножиков лязгали друг о друга. Они, несомненно,принадлежали таинственному незваному гостю, который своей возней поднимал,холодящий ужасом и отбивающий сон, шум!...
- Какой еще шум? – отрицал недовольный Макс, только успокоившись и собравшись забыть все неприятности сладкой дремой.
- Страшный!.. –прошептал брат ему в ответ, чуть трусливо съежившись под куцым одеялом, - Как ты вообще мог спать, когда он гремит?...
- Не обращай внимания! Все в порядке, я с тобой… – поторопился было тот, немного фальшиво,успокоить мальчика, чтобы отделаться от него и, наконец, уснуть. – Так что – спи давай!
Но юноша вынужден был тяжело вздохнуть и сонно,потягиваясь, вылезти из кровати: брат жалобно пискнул, что «шум слишком большой… он боится… вдруг там, наверху, что-то страшное есть?..».
А ничего такого, казалось, не могло быть – заправский чердак, не примечательный ничем, кроме как чертежами замка, красиво начертанными еще в далекой древности, и, что примечательно – знаменитым архитектором!
- Отлично! – в Максе тут же проснулась алчно-предприимчивая жилка. – В этой рухляди почти ни гроша, в карманах - тоже…Но если воспользоваться инструментами, что тут есть, и вылизать рухлядь – кто знает, может, она еще засияет… И тогда мы ее продадим, а деньги пойдут на возврат домой… Точно! Так и нужно делать!...
- Смотри! –словно как током кольнул, закричал Алекс, дрожащей рукой дергая замечтавшегосябрата и указывая на объект своих переживаний.
Тот обернулся и отыскал глазами… маленького,ярко-зеленого богомола, умывающегося лапками и болтающего о чем-то своем тихо щелкающим ротиком. Именно это забавное насекомое, по правильной догадке Макса,поднимало шум в замке.
Испуганно завидев заинтересованное человеческое лицо,с любопытством наклоняющееся, чтобы получше рассмотреть, оно тот час поспешило,быстрее ветра, убежать во тьму жиденькими ножками.
- Это всего лишь богомол! – облегченно, и в тоже время с боязливой и недоброй ноткой вголосе, окликнул брата юноша.
- Да? – спросил тихо тот, явно сильно впечатленный увиденным.
- Обыкновенная букашка! – продолжал словно злорадствовать юноша и деловито вышел в темноту.
Мальчик, сгорая от любопытства и стыдясь своего испуга перед простым насекомым, которое заставило его растрясти среди ночи очень уставшего брата, поспешил за ним.
И… стал свидетелем того, как Макс чинно кладет маленький кусочек колбасы на мышеловку и несет ее к чердаку, приговаривая:
- Как я погляжу, много этот тараканоподобный успел уже прогрызть!... Он нам все дело испортит, но… через мой труп, за дело ведь я берусь!...
- Макс, но.. –дернул его за рукав мальчик. – Во-первых – это не мышка, чтобы так его ловить…А во-вторых – разве обязательно его убивать?
- Да! – резко вдруг повернулся к нему сверкающий злобными глазами юноша и, на правах наставника, прочитал мораль. – Лучшая защита – это нападение, заруби себе наносу!.... В сторону! Ты еще маленький, чтобы мышеловку ставить!...
Увы, как ни пытался отговорить его Алекс от безумного шага, тот лишь с силой шикнул: «Немедленно спать!... Не то – уши надеру!» и с наслаждением понес ставить ловушку богомолу…
Ближе к утру она с силой щелкнула, что тут же окрылило Макса на грезы о несметной сумме от продажи замка, почетном возращении на Землю, славе и обожании со стороны друзей и девушек…
А мальчик в это время тихонько оплакивал богомола, его крупные забавные глазки-бусинки, ловкие ручки и быстрые смешные ножки, которые были ему симпатичны, не смотря ни на что.
Какова же была его тихая радость, когда, с первыми лучами солнца, воздвигая себе оды от гордости и мнимой победы над насекомым,Макс осторожно перевернул метлой мышеловку, но не обнаружил в ней насекомого,только малюсенький кусочек колбасы, словно насмешливую благодарность за его легкий поздний ужин!
Все это взбесило Макса не на шутку, и до того, что он с огромным раздражением наблюдал естественную радость брата от продолжающейся жизни (пусть и букашки).
- Чего ты радуешься? – он даже рыкнул от избытка недовольства на мальчика. – Тому, чтоэтот горохоцветовый, жиденький нахал мышеловку сломал, сам убежал и еще колбасув месть оставил?
- Макс, ты перегибаешь! – осторожно заметил Алекс. – Богомолы не умеют мстить, у них нет жажды издеваться, какая иногда, как ни жаль, присуща людям!...
А разъяренный юноша все не слушал его: он жадно искал глазами маленького виновника всех своих злоключений и, заметив его, скромно обнюхивающего малюсенький кусочек, засохшей в дырке стены, гусеницы, тотчас отпихнул брата со словами:
- Не можешь многого знать – не путайся под ногами!
Сий воинственный рык был вскоре заглушен ревом старого пылесоса и тихим-тихим шорохом бегства… богомола, который чуть не умер состраха, наблюдая воющий, затягивающий агрегат с оскалом того, кто еще вчера с трепетом наблюдал его безобидную возню.
Но, к счастью, он успел юркнуть в щель под потолком,ведущую ко входу укромного жилища и стал торопливо соображать, чем его загородить, как услышал: «Тащи лестницу, живо!!... Я ему покажу, где божьи коровки зимуют!...».
Бедная букашка тотчас перепугалась и попыталась прогрызть дырку во внутреннем тунелле своего жилища, торопливо и отчаянно удерживая лапками проволоку, которую грозился засосать, казалось, приближающийся агрегат.
Его опасения относительно этого подтвердились, со словами: «Не мешай, еще упадешь!... Иди лучше на улицу, подыши свежим воздухом!»; и ужас увеличился (трубку пылесоса Макс все-таки пропихнул в малюсенькую дырку на потолке), к дрожащему телу богомола пробежал ледяной пот,наталкивающий только на одну мысль: что успела эта миролюбивая зеленая кроха сделать двум, совершенно незнакомым, людям за свою недолгую жизнь?
Но рассуждать было некогда: еще миг – и богомол был бы обречен на гибель от пылесоса. Однако спасительно включился инстинкт самосохранения,продиктовавший робкой букашке проучить враждебно настроенного Макса, громко и зловеще, гулко хохотавшего за пределами скромного жилища.
Это выразилось в… отвратительном воцарившемся повсюду духе канализационных токов и.. печально-виноватым взглядом богомола, наблюдавшего через стекло окна, как огромный мешок пылесоса еще угрожающе сипел перед ликующим Максом, а потом разорвался от лавины грязи, покрыв ею все вокруг.
- О, проклятье!– стонал юноша, судорожно протирая глаза и вытирая ветхим полотенцем лицо брата. – Клянусь, я доберусь до этой несносной букашки!.. Я выколю ее подлые глаза и размажу их по всем лестницам замка!...
- Ты с ума сошел! – чуть не плакал мальчик, даже любуясь фестонам грязи на своей,надоевшей ему девичьей чистотою, рубашке. – Не трогай богомола!... Остановись!
Но юноша, которого будто самая дикая муха на свете укусила, уже снова надумал быстро встать, запереть для безопасности брата наверху, а самому - взять пылесос и пробить им в качестве тарана стену, чтобы расправиться с ненавистным насекомым.
И этому плану помешал… простой звонок в дверь. Сыпавший проклятьями на тихого зеленого хозяина дома, Макс совсем обозлился и упал духом: пришел инспектор и приказал до следующей недели выплатить деньги за дом.
На, прикрывающие бешенные планы и шок, правдивые отговорки Алекса о том, что он «с братом затеял глобальный ремонт, чтобы улучшить дом, продать его и вернуться домой – на Землю»; инспектор лишь горделиво хмыкнул: «Весьма интересное начало!» и удалился.
Вместе с ним, пришла в голову Максу, больно кусающая сяценою, но, возможно, твердая идея и надежда на избавление от богомола – нанять Охотника за домашними вредителями.
На мольбы хныкающего Алекса «никого не нанимать, а просто делать ремонт и оставить богомола в покое», юноша с, еле скрываемым,раздражением объяснил ему, что «кто, как не Охотник за вредителями, знает, что букашки, рано ли поздно, все равно сгрызут весь дом; тогда труды и шансы вернуться домой будут напрасны, поэтому лучше доверить ему убить их аккуратно и профессионально».
Последние слова целиком отражали внутренний мир,явившегося в тот же миг (после вызова по телефону), Охотника, самовлюбленно именующего себя… Наполеоном Девятым!
И это странное прозвище (ничем, впрочем, мистически не мотивируемое) необычайно ему шло: с первых шагов пребывания в миссии Наполеон поистине царским взглядом принялся просверливать каждую щелку, настороженно нюхать перила лестниц и обеспокоенно щелкать пальцами по стеклу окон.
В результате этого загадочного ритуала он принял позу мыслителя и философски шепнул:
- Это верно! Увас есть вредитель – богомол!
- Профессионал!– восхищенно шепнул брату Алекс, потягиваясь уже за инструментами и желая хоть как-то помочь родному человеку решить важнейшую в данный миг проблему.
- Проблема втом, что вы не знаете чувств богомола! – с умным видом продолжал напускать неведомый туман (непонятно на кого и для чего) Охотник, явно польщенный комплиментом. – Если вы начнете думать, как он, то…
- …То я его точно сложу впятеро и отправлю, заточенного в железную коробочку, плавать навек в канализацию! – нетерпеливо заключил Макс, протягивая деньги глубоко задумавшемуся Наполеону. – А пока я этого не сделал и не травмировал этим психику ребенка (своего брата), делайте работу быстро, качественно, и – если можно – безболезненно!.... Идем, Алекс, нам предстоит море работы!....
В самом деле, это было так: юноша с затаившейся горечью наблюдал, как пыхтит мальчик, тягая нелегкие металлические трубы и кирпичи; неряшливые метлы высотой с него самого и увесистые инструменты, но… Он уже не имел сил, чтобы бросить начатое, и так столь злостно нарушаемое (по его мнению) выходками богомола.
А он тихонько притаился, наблюдая, как ползает бравый Наполеон по паркету, в совершенно нагроможденном снаряжении, с ремнями,маленькими кармашками, забитыми до отказа всякими мелочами, с… пугающими очками, отсвечивающими красным.
Это были не простые очки, а уловители вредителей. И вот объект их наблюдения найден! К счастью, не сам крохотный обитатель замка, аего завтрак – кусочки семян, вызвавшие необычный интерес у Охотника: он снялочки, сосредоточенно поглядел на кусочки и, вооружившись пинцетом, стал разглядыватьих и бормотать фантастические заявления: «Богомол обыкновенный… Шесть-восемь сантиметров длиной… Женская особь… Имеет нерегулярный сон и небольшую нехватку магния… Очень любопытно!...».
А богомол даже сконфузился от всего услышанного и,осторожно поводя усиками в сторону поглощенного работой Наполеона, внезапно поймал себя на мысли: этот человек знает о нем даже больше, чем он сам!
Как вывод – это опасный человек, который может использовать информацию, и даже - против него (не зря же он так подозрительно выглядит)! Значит, просто необходимо для дальнейшей жизни и тишины, его выдворить из дома, да так, чтобы он больше ногой не захотел переступать егопорог…
Он уже был застелен свежими и модными коврами, картины непривычно блестели от натертой лаком поверхности, стекло больше не радовало сердце паучков пыльными занавесочками из их кружев, а слепяще отражало веселое солнышко…
Словом – дом, за два дня до прихода инспектора был вычищен и украшен неутомимыми братьями до неузнаваемости. Осталось только прибрать на чердаке – и можно звать гостей-богачей, которым бы приглянулся красавец-замок. Алекс уже с нетерпением стучался в дверь, открывающую путь начердак (мысленно предвкушая возвращение домой); Макс надрывал глотку, чтобы привлечь внимание, столь усердно обожавшего свою работу, Охотника завредителями…
Но никто не отзывался! Чердак только глухо и сонно отозвался эхом на приход посетителей и упорно не давал открыть свою дверь!Встревоженный и подстегиваемый жаждой побыстрее заполучить деньги, Макс одним махом сильного плеча выломал дверь и… вынужден был закрыть глаза, испуганно прижавшемуся к нему, мальчику, чтобы не ранить его впечатлительную душу увиденным!
А ведь было от чего получить испуг: стены и потолок чердака были словно и сполосанны огромными когтями, лестница была распилена на мелкие щепки, всюду валялись перегрызенные провода от телефона, сигнализации и рации, аппаратура Охотника была разбита вдребезги…
От неведомого урагана, люстра обвалилась и приземлилась прямо на голову, ошарашено глядящего на братьев,… Наполеона, у которого отнялись, от пережитого, ноги с руками и испарились следы былой мужественности.
На вопросы Макса он только прятал, испачканное грязью и украшенное ловкими царапинами, лицо в, саднящие от легких укусов, руки и жалостливо выл о «чудовищной, огромной, кровожадной самке богомола, которая готова была его съесть живьем, лишь бы не оказаться в банальной баночке, для ее выноса на большое расстояние от места обитания!».
Алекс заботливо проводил, дрожащего осенним листом,Наполеона до машины и пожелал выздоровления, угостив в знак благодарности, запроявленную самоотверженность, булкой.
В это время Макс только и спрашивал себя, как они продадут дом, если богомол жив и обладает такой сокрушающей силой?
На ремонт у него почти не осталось средств и сил; да и мальчику тяжело приниматься за такой труд, но… букашка, втихаря корящая себя застоль горячую, вынужденную драку с Охотником, одним своим присутствием, перечеркивала все его попытки оглянуться назад.
- Я покончу сэтой бесчеловечным жидким выродком природы!... Мало он мне и брату крови попортил?! Ну я ему сейчас покажу!!!... – заорал он, зловеще и многообещающе,в бешенстве и, как только ему на глаза появился Алекс, он торопливо велел собрать в банку всех пауков, каких тот только найдет.
- Я же их боюсь! – пискнул мальчик, всхлипывая, но юноша, уже готовый распрощаться с собственным умом, ради победы над ловким насекомым, был тверд, как кремень.
- Ты же ведь хочешь вернуться домой? – снисходительно чуть ли не шептал он, приобняв ободряюще брата. – Ну, чего тебе стоит сделать, для меня, такой пустяк?... Ты же будущий мужчина, сильный и все умеющий, умный мальчик!... Давай, ищи паучков, они не укусят; а у тебя все обязательно получится!...
Такого теплого напутствия было достаточно, чтобы мальчик молниеносно стал скакать по крутым лестницам, двигать массивные двери и предметы, балансировать на тонких припотолочных жердочках, чтобы добыть всем довольных и сытых паучков!
И с каким пассивным отчаянием он наблюдал, что Макс,едва завидев, плетущий паутинку, урожай банки, вырвал ее из рук мальчика и с наслаждением выпустил всех пауков прямо на крошечного, оказавшегося в углу богомола.
Наверное, это был худший (и, в тоже время,впоследствии - лучший) день его жизни: паучки, насильно направляемые Максом на,чуть не откинувшее лапки от ужаса, насекомое, были весьма заинтересованы в нападении, жадно глотая слюнки и бегая малюсенькими глазками.
К счастью, сообразительный богомол осознал, что в своих, паучьих грезах, мохнатые многоножки-многоглазки, его не представляют обедом– они дружно положили молочные бусинки на… умершую бабочку, застрявшую в нелепой решетке у пола!
Откровенно говоря, жаль умной и хозяйственной букашке отдавать бабочку, ведь она была припасена как ее вечерний десерт; но свои лапкис крючками дороже, тем более, что в пылу трапезы скромные паучки могут и ее скушать!
И вот - бабочка летит в ждущие ротики пушистых обжорок… А вместе с нею, невинно уставившееся на все, на чем свет стоит, летяти… сами обжорки (богомол в впопыхах задел лапкой кнопку от вентилятора).
Они беспомощно дрыгали в воздухе лапками и блеяли себе под нос мольбы о помощи, прежде чем быть оглушенными… ором Алекса и метлой Макса!
- Я же говорил,что не к добру ты затеял воевать с этой букашкой! – визгнул мальчик, судорожно отряхивая с себя, быстро убегающих после удара об пол, паучков.
- Бог с ними! –возбужденно орал его брат, орудуя метлой, как саблей. – Держи богомола, держи богомола!!.. Не дай уйти, хватай его!...
И, подстегиваемый этими суетливыми криками, (откоторых не просто букашка – стены задрожат!) бежал удалой богомол от братьев всвое теплое и тихое жилище, поспешно загораживая его вход непроницаемой ни для чего, колючей, увесистой пулей и давая себе клятву никогда не попадаться людям на глаза и не доверять им…
А гости, все же полюбопытствовавшие поглядеть на дом братьев, ужасно были расстроены тем, что повсюду бегали паучки, все никак неприходящие в себя после экстремальных своих приключений. Из-за них участники торга понизили ставку на замок до уровня, по сравнению с которым плинтус –просто небо!
К счастью, один любитель экзотики с радостью приплатил хозяевам замка (он выиграл в аукционе) за «миленьких многоглазых мохнатиков» ис наслаждением забрал семь изящных клеток домой, в которых заботливо поселил пауков…
Благодаря этому любителю, билет на родную Землю,наконец, был куплен братьями. И они с долгожданной радостью взяли космическое такси домой, стараясь не обращать внимание на выходки забавных… косоглазых Клоунов!
- А я благодарен вам, ребята! – ни с того ни с сего, благовейно крикнул им, нежась в кресле, Макс.
- За что,уважаемый? Мы только отправили вас на Альби.. – принялся оправдываться, будто испуганный доброжелательностью обычно шумного клиента, персонал такси.
- За то, милые,– вдохновлено ответил тот, гладя незаметно заснувшего брата, - что дали мне понять: на Альби хорошо, а дома – всегда лучше!
- …И все, что ни делается – все к лучшему! – сонно вставил словечко дремлющий мальчик,которому снилось – где-то там, на Альби, тихонько живет, мыслит, шуршит забавный, вынесший все испытания, устроенные его братом; и не держащий все же на них зла, богомол, он ждет их, присматривается к ним, скрытым за звездным ковром…