Сегодня  о кошках ( их день) и о том , как все же, немного схожи женщины и кошки ...

Кошки -- это наши соседи, очень симпатичные, но своенравные и таинственные. Заглянуть себе в душу позволит далеко не каждая кошка. И неважно, большая она или маленькая, пушистая или напрочь лишённая шерсти, машущая длинным хвостом или вовсе бесхвостая -- любая кошка считает своим долгом как можно дольше оставаться существом загадочным и вообще себе на уме.

Ольга Волкова

У Женщины и Кошки есть Мечта. Мне кажется , одна и на двоих...
  А разница в мечтаниях одна - у Кошки чай под носом не дымит...
  Но обе обязательно в окно отпустят взгляд летать среди орбит...
  И отличает их ещё одно... Хвостом не может дама шевелить...
  У Женщины и Кошки есть Мечта... Она напротив окон их сидит...
  И смотрит , как мечтательно Душа одна с другою тихо говорит...

Лора Шол

...

...

...

У него есть теперь
своя собственная кошка её имени.

У зверя такой же гипнотизирующий взгляд
и вкрадчивые повадки.

Она вполне прижилась —
на косяке процарапала факсимиле,
но чисто по-женски хранит свою тайну,
не снисходя к отгадкам.

Она чарующе безразлична,
вода её жизни текучей шёлка,
и он уже не сомневается,
что кошка способна ловить минуты.

Тогда время становится ручным,
и они шепчутся втихомолку —
о своём, о вечном,
а глаза её полнятся
зеленью изумрудной.

Кошка так же уступчива,
как обманчиво нежны её пушистые лапки,
таящие до поры до времени
безжалостные лезвийные коготки,
но под антрацитовой шерстью
таится выдержка аристократки.
Она не царапается по-плебейски,
он — выдерживает дистанцию вытянутой руки.

Сейчас уже сложно вспомнить,
как она появилась в доме —
он тогда много и трудно пил,
пытаясь выжечь за месяц десяток лет.

Просто возникла однажды утром,
мурлыкнула: "Будем знакомы",
а он впервые за пять недель
приготовил горячий обед.

Она представилась её именем —
он готов поклясться, что всё расслышал,
вошла и села в пороге,
нисколько не сомневаясь,
что уже принята в душу.

Чуть позже вечер сгустился дождём
и зашелестел по черепицам крыши,
а им было очень уютно сидеть у камина
и думать о том,
как сыро снаружи.

У кошки есть тайна,
он
и дом с выцарапанным
на косяке факсимиле.

У него — покой,
память без боли
и своя собственная кошка её имени...

Уже Другая

...

...

...

Ее я называла просто - «Брошка»…
Она всегда мурлыкала в ответ…
Она была бродячей, доброй кошкой…
Мы были с ней знакомы много лет…

И Брошка рассказала мне однажды…
Что родилась на улице зимой…
(Не знает точно где…да и не важно…)
В коробке тесной, рваной обувной…

И первое, что все мы ощутили…
Вдохнув планеты этой кислород…
Мороз и ветер, холод как в могиле…
Хрустящий, острый, очень острый лёд…

И мамино мурчание с отдышкой…
Я помню все подробно до сих пор…
И эти, разноцветные… как вспышки…
Ну, как их называют…? Светофор?!

Потом обычно Брошка замолкала…
И так сидела несколько минут…
Наверное, детали вспоминала…
Еду, коробку, первый свой маршрут…

(Глаза ее невольно закрывались…
И Брошка продолжала говорить):
Мы к Маме носом сильно прижимались…
Нам всем хотелось жить… хотелось жить…

Коробку продувало словно сито…
Дырявое... сквозное решето…
Была она для всех ветров открыта,
Распахнута, как летнее окно…

Не знают люди про кошачьи слёзы…
Промёрзшие с хвоста и до ушей…
Крещенские суровые морозы…
Нас шестеро в коробке малышей…

Мы думали, что Мама так играла…
Крутила нас, вертела… А она
Шершавым языком нас растирала…
Чтоб насмерть не замучила Зима…

Мы ели что попало… где придётся,
Объедки, мусор, кости, всякий хлам…
Короче, все, что только не найдется…
И то всегда делили пополам…

Я помню день, когда погибла Мама…
Дорога. Вечер. Холод. Тормоза…
Она тогда в отрытых, драных ранах
К коробке нашей тихо подползла…

(И Брошка разревелась, как ребенок…
Уткнувшись мокрым носом мне в ладонь…
Она всего лишь маленький котенок…
А сердце полыхает как огонь…)

Ну, ладно… а потом я повзрослела…
И мне открылся весь жестокий мир…
Скиталась, голодала и болела…
Смотрела в окна городских квартир…

Я в этих окнах часто наблюдала…
Счастливые, в уюте, вечера,
А я как прокаженная страдала,
В молитвах не замерзнуть до утра…

Но зла на сердце вовсе не держала…
И днем сидела около дорог…
К прохожим, как родным своим бежала…
Что б кто-нибудь, хоть чем-нибудь помог…

Но в большинстве своем они меня пинали…
С таким презрением, мол, мерзость, отвали…
О, Господи! Да если бы вы знали…
Как сильно не хватает мне любви…

Как я мечтаю молча, на коленях…
Свернуться… замурлыкать и уснуть…
И тихо, прикоснувшись к вашей тени…
Ладони, как собака, вам лизнуть…

О, Господи… Да если бы вы знали…
Как много я уже пережила…
И если бы вы, люди так страдали…
Желая умереть, а я жива…

И слякоть, что в апреле мне по уши…
И голод, словно затяжной прыжок…
Изматывает, истязает душу…
А вы в меня бросаете снежок…

Смеетесь надо мной, как над игрушкой…
А я живая… я еще дышу!!!
Хочу уснуть на плюшевой подушке,
Что вы кладете на ночь малышу…

(Тут Брошка часто-часто задышала…
Как будто снова в тот момент перенеслась
И сердце еще больше задрожало,
А боль через края перелилась…)

А я прижалась к ней своей щекою…
Целую, Брошка, Брошка говорю…
По спинке глажу пестренькой рукою…
Любимую, бесхвостую свою…

Она так много-много рассказала…
Что мне и в 3х томах не написать…
Про площадь скользкую, что у вокзала…
Про то, как всех просила приласкать…

Про долгие, большие снегопады…
Про свой ночлег – растопленный сугроб…
Про сны свои, в которых с мамой рядом…
Про миски ржавые, что ставят у дорог…

Она такие мне открыла тайны,
Что кошка в сердце каждая хранит…
Как все бездомными становятся случайно…
И сколько в жизни боли и обид…

Она была со мной так откровенна…
Что было иногда не себе…
Все кошки в мире – жители Вселенной…
И временно они здесь, на Земле…

Она мне рассказала, что однажды…
Уйдет туда, где есть какой-то Свет…
Куда… когда…?! Да это и не важно…
Он ушла, и больше ее нет…

Ее я называла просто - «Брошка»…
Она всегда мурлыкала в ответ…
Она была бродячей, доброй кошкой…
Мы были с ней знакомы много лет…

Евгения Потемкина

...

...

...

Увяданье сменилось цветением…
Стон души – восхитительным пением…
Ей бы плакать в подушку и каяться,
А она сквозь слезу улыбается…

Люди хаяли за непосредственность,
За её силу воли и женственность,
Что вместились в сердечке доверчивом
С ярлыком «Слишком сильная женщина…»

Ей бы сильные плечи надёжные,
Чтоб растаяли мысли тревожные,
Но мужское нытьё хуже женского,
Хуже зла мирового, вселенского…

Ей встречались мужчины случайные…
Слишком слабые, слишком печальные…
От несложных проблем убежавшие,
А в беде, хвост от страха, поджавшие…

Им она помогала советами,
С ней делились по-женски секретами…
Это бедное сердце обвенчано
С ярлыком «Слишком сильная женщина»…

Только кот видел слёзы солёные
И кричал ей глазами влюблёнными,
Что её не предаст и мурчание
Больше значило, чем обещание…

И сидят, позабыв про поклонников,
Кот с хозяйкою на подоконнике…
Лишь скрывает сердечную трещину
Тот ярлык «Слишком сильная женщина»…


Ирина Самарина-Лабиринт

...

...

...

Что значит быть кошкой?

Надежда Добрая

Что значит быть - свободолюбивой кошкой?
Иметь хвост полосатый, когти, усы и уши?
Тихо мурлыкать на батарее возле окошка?...
Все намного сложнее и перед ответом послушай....

Ты должна быть сильной, смелой, дерзкой и гордой,
Решительной прежде всего и немного отважной.
Любого окраса, размера, но с хитренькой мордой
И прежде чем сделать — непременно подумать дважды.

Кошачьей походкой вспугнуть голубей в парке.
(Голуби глупые птицы, но кошкам отрада)
И лапой когтистой отвесить по носу шавке
(они не плохие, но чтоб не наглели так надо)

Всегда поступать так как хочешь, забыв про запреты,
И то что другие пищат — глубоко безразлично.
Мы, кошки, главнее, у нас и ключи и ответы.
Ты хочешь быть кошкой?! Так это же просто отлично!

Но перед ответом, меня до конца ты дослушай,
Ведь я кошкой была намного-намного дольше,
Кошка это не просто - комок меха, когти и уши,
Кошка это - намного-намного больше.

Кошкой быть, быть одной — ожидая удара,
Ведь даже свои могут запросто ухо порвать
И всегда про себя повторяя «Не пара...»
Снова в звездную ясную ночь убегать.

И не обернуться, дом родной покидая,
Оставляя боль в дешевых бетонных застенках,
Безответно урчать и когти ломать, понимая,
что ты никогда не уснешь на его коленках.

...

...

...

Кот

Анна Кулик

Этот мальчик пахнет табачным дымом, последним виски. Он уходит и возвращается по-английски в старый бар, где седой бармен и чертовски близкий, обаятельный, сонный, откормленный серый кот. Он читает последние сводки прошедших будней и старается слишком много о ней не думать. Он не любит её, но пока не встречалась чудней, или может чуднее - кто теперь разберет.

Кот считает его дураком, недалеким малым. Он ведь знает - она ночами его искала, прибегала сюда, собиралась начать с начала... Приносила коту игрушки и молоко. Тихо гладила мягкую шерсть, утыкалась носом и шептала: "Ну ты подумай, какой философ... Он ведь знает про все, кроме самых простых вопросов. Это видимо, кот, чересчур для него легко".

Мальчик гладит кота. Тот мурлычет надсадно, громко. Повторяет вопрос: "Где ж ты был так долго? Она замужем, слышишь? Она уже ждет ребенка от того, кто лишил ее этих пустых забот, кто не ждал что она превратится в одну из многих... Слышишь, глупый? Ты больше ее не трогай!"

Этот мальчик здесь каждый вечер. Чуть больше года. Его ждет здесь, пожалуй, один только серый кот.

...

...

...

Кесслер Оксана

Плачет небо – прожженный зонтик, звезды тлеют из года в год.
Кошка снова по крышам ходит. Кошка снова кого – то ждет.
Пьет мартини, клубок катает и не верит чужим рукам.
Жизни пугаными мышами разбегаются по углам.
Счетчик щелкнул на цифру девять. Цифра девять последний шанс.
Кошка   учится быть добрее. Кошка делает реверанс.

Начинаю смотреть прогнозы - просыпаюсь в конце программы. Нужно срочно забыть о «после», сделать ужин, поздравить маму.
Избегать непонятных полос. Подготовить себя к охоте. Научиться смеяться в голос. Постараться не выдать когти.
Вместо голоса хрип и точки. У погоды настрой паршивый. Я сворачиваюсь клубочком и залечиваю ушибы. Я сворачиваюсь клубочком. Я залечиваю ушибы.

Под карнизами – суматоха. Над карнизами тишина.
Кошка плачет, но ей не плохо. Кошке села в глаза луна.
Кошка видит уставший город. Кошка видит его насквозь.
Люди серы в квартирах - порах. Улыбаются не всерьез.
Каждый хочет быть кошке Богом. И заглядывает в глаза.
А у кошки своя дорога.  Лаской кошку не привязать.

Перестать доверять прогнозам. Сигарета заменит хлеб. Мама ставит на столик розы. Полос много, но белых – нет. На охоте любить паршиво, когти спрятаны на потом. Я зализываю ушибы и сворачиваюсь клубком. Я зализываю ушибы. И сворачиваюсь клубком.

...

...

...

Про Город и его Кошку

Саша Бест

Она ходила по крышам домов и машин
Она забывала всех тех, кто портил ей жизнь
Она была кошкой и грацией и душой
А Город под ней был уютный и небольшой

Она ненавидела всех кобелей и сук
Она обожала птиц за свободу рук
Она не умела летать, но любила высь
Она хохотала над тем, кто шипел ей: «Брысь!»

Она признавала лишь воду и молоко
Всегда обходила то место, где глубоко
Смотрела своими зелеными сказки снов
И знала: Слова бесполезны - важно без слов

Она улыбалась, мурлыча простой мотив
Была импозантна лишь с теми, кто был учтив
А Город под ней был уютный и дорогой
Ведь Город ее понимал как никто другой

Всего доброго вам и вашей кошке!

СПАСИБО!