Собор Парижской Богоматери настолько тесно ассоциируется с образом Франции, что кажется, будто он всегда был ее центром, ее сердцем, ее душой. За прошедшие восемь с лишним веков границы страны то расширялись, то сужались, она меняла династии и формы правления, но в центре парижского острова Сите по-прежнему непоколебимо высились башни Нотр-Дам как символ стойкости и неисчерпаемых жизненных сил французской нации. Вместе с тем, последние 230 лет жизни Собора были отмечены постоянными трудностями, а порою и смертельными для него опасностями, с которыми, однако, всякий раз глубочайшая преданность французов своей истории и культурной традиции позволяла справляться почти чудесным образом.

Первой из таких опасностей стала Французская революция XVIII века. В период гонений на католицизм, начавшихся осенью 1793 г. кампанией по «дехристианизации» и продолженных затем на законодательном уровне, Нотр-Дам подвергся разгрому и поруганию. Собор, преобразованный в храм квази-религиозного «культа Разума», лишился значительной части своего скульптурного декора. Погром не был спонтанной вспышкой насилия, а носил характер систематического разрушения на протяжении целого года. Следуя распоряжению Коммуны Парижа, предприниматель Варен организовал «работы» по уничтожению и вывозу статуй святых, ранее украшавших Нотр-Дам. В частности, с расположенной над порталом галереи были сброшены каменные фигуры Царей Иудейских, которых так же обезглавили, как ранее короля Франции из плоти и крови.

Впрочем, даже в этот жестокий век нашлись те, кто не побоялся пойти против течения, чтобы спасти бесценное достояние истории. Адвокат Жан-Батист Лаканаль, являвшийся роялистом по убеждениям, в отличие от своего брата Жозефа, члена Конвента и «цареубийцы», покупал части разбитых статуй под предлогом использования их в качестве строительного камня. К сожалению, сам он не дожил до того времени, когда католическая церковь была восстановлена в правах, и он смог бы вернуть ей то, что сохранил. Однако его труды не пропали даром: спасенные им фрагменты религиозной скульптуры были найдены в подвале его дома в 1977 году. Ныне они хранятся в парижском Музее средневекового искусства Клюни. Все остальное каменное убранство Собора, разрушенное в годы Революции, пропало без следа.

Хотя Наполеон Бонапарт примирился с Папой, вернул Нотр-Дам католическому духовенству и даже использовал его в 1804 году для собственной коронации, последствия произведенного Революцией погрома продолжали ощущаться еще
не одно десятилетие. Церковь, лишенная большей части своих богатств и прежних источников дохода, не имела средств на восстановление столь грандиозного сооружения, которое немало пострадало за эти годы от людей, времени и непогоды. Здание не использовалось по назначению, и встал вопрос о его сносе. Спасти Собор могло только чудо, и оно произошло. Молодой писатель Виктор Гюго, подгоняемый угрозой судебного преследования со стороны издателя, всего лишь за полгода создал грандиозное историческое полотно – роман «Собор Парижской Богоматери», один из величайших шедевров мировой литературы, увидевший свет в 1831 году. Главным героем произведения стал сам Нотр-Дам. Волшебная сила искусства оказалась столь велика, что Гюго сумел передать читателям свою горячую любовь
к истории и культурному наследию Франции. Под впечатлением от прочитанного
по всей стране и за ее пределами развернулся сбор средств на восстановление ставшего всемирно знаменитым памятника средневекового зодчества.

Творцом другого чуда оказался тогда еще молодой архитектор Эжен Виолле-ле-Дюк, в дальнейшем знаменитый историк архитектуры и основоположник исторической реставрации. Благодаря его недюжинной энергии и усилиям в 1845 году удалось сдвинуть с места махину реставрационных работ, которыми он продолжал руководить на протяжении почти двух десятилетий.

Едва лишь Нотр-Дам оправился от последствий первой из французских революций, как чуть не стал жертвой последней из них. В мае 1871 года, когда войска Парижской Коммуны вели последние бои, отступая под натиском правительственной армии, коммунары «в отместку» целенаправленно поджигали не только многочисленные жилые дома, но и наиболее выдающиеся архитектурные памятники французской столицы. Если устроенный ими в Лувре пожар служители музея все же сумели потушить, то Ратуша и дворец Тюильри сгорели дотла. Пытались коммунары поджечь и Собор Парижской Богоматери, однако подоспевшие студенты не дали огню распространиться: Нотр-Дам вновь спасся.

С тех пор «сердце Франции» билось ровно больше века. Ему не повредили
ни Первая, ни Вторая мировая война. Однако в последнее время в нем стали появляться сначала едва заметные, но затем всё более ощутимые «шумы». Регулярно бывая во Франции с середины 1990-х годов, я ни одного года не видел Нотр-Дам без строительных лесов, закрывающих то одну, то другую его часть. Длящаяся десятилетия реставрация ‑ свидетельство не только нарастающей агрессивности внешней среды современного города, постепенно разрушающей известняк, из которого построен Собор, но и явно недостаточного финансирования работ.

Трагедия 15 апреля 2019 года, когда весь мир, не отрывая глаз, смотрел в реальном времени на горящий Нотр-Дам, дала каждому почувствовать, что будет с нами
со всеми, если мы его потеряем. Поэтому мы вместе с французами молимся, чтобы случилось очередное чудо и непоправимого не произошло. Как Франции жить
без своего сердца?!

Александр Чудинов
Доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИВИ РАН, руководитель Лаборатории «Мир в эпоху Французской революции и Наполеоновских войн»
"Русская Idea", 16 апреля 2019