Альтернатива

По роду своей деятельности я имею дело с самыми разными людьми. Разные они не только от разности их характеров, но и тем, что все они из самых разных стран, народов, обычаев и культур. Такая разность меня в них особенно привлекает.

 Каждый человек может быть необычайно интересным, но всё это при условии, если хоть кто – нибудь, по - настоящему им заинтересуется.

 История же человека сложилась таким образом, что на смену всяких, самых непредсказуемых по силе жестокости и безумия событиям, приходят тихие и спокойные времена, отягощённые лишь прошлыми, чуть отдалёнными воспоминаниями о недалёком в прошлом бесчестии, которое кружится вокруг каждого из нас и никак не хочет отпустить. Да впрочем, это и невозможно вовсе. Никто из нас и не является свободным именно от того, что все мы имеем эти воспоминания, а потом уже и обиды, и злость, и ненависть к народам и к человеку.

История… Кто бы мог подумать, что уже с самого начала, тогда, когда, лицо человечества было представлено лишь несколькими его представителями, что эти несколько первых людей, пойдут на убийство. В дальнейшем, вплоть до наших дней, мало что изменилось, и мы топчемся по проторенной дорожке, словно она находится на самом краю земли, и боимся ошибиться в каждом нашем ничтожном шажке, ибо тогда нас ожидает неизвестность. Каин убил Авеля.   

В общем, всё может быть и не так уж и плохо, ибо мы всё ещё сохранили в себе человеческое, отличающее нас от дикой природы. И от того, когда, мы приходим в состояние отличия, то, искренне сожалеем -  о нашем, если можно так сказать никудышном прошлом. Нас одолевает печаль и глубочайшее сожаление. Мы сожалеем о наших жертвах, которых мы избирали, в порыве собственного безумия, для очищения земли и искупления наших же грехов. Но убив первую жертву, то есть, принеся её на жертвенник, на собственных ладонях, мы вдруг поняли, как мы заблуждались. Пытаясь облегчить собственное положение, духовно очиститься от убийственных помыслов, и по собственной воле, а думали, что по чужой, теперь, мы уже по -  настоящему превратились в убийц.

Проходит время, и мы начинаем всё это осознавать и ноша наша становится ещё более тягостной, и. мы ищем и  находим решение нашим тяготам следующим образом, - отбираем подходящих кандидатов для новых жертвоприношений, ибо теперь, жертв необходимо, -  как минимум две. Одна жертва за наши так и не искуплённые мысли об убийстве, а вторая, - именно за убийство на жертвеннике.

Так мы проваливаемся в эту страсть всё глубже и глубже, и когда понимаем, что нам уже не достаточно трёх, десяти и даже тысячи жертв, нам нужны миллионы, которые, один за другим искупят все наши грехи, то…

Но и это утопия, и от неё наше сознание грустит, печалится и впадает, наконец, в отчаяние, а там, ему  становится  совсем темно. Солнечный свет меркнет постепенно, мы проваливаемся в преисподнюю, хватаемся нашими грубыми лапами, с выпущенными когтями и залитыми кровью, за тягостную и не выносимую пустоту, отдаляясь от солнца, прощальным и теряющим надежду взглядом, который даже уже не просит о пощаде, о снисхождении, наконец!

Но в этом тягостном падении, мы находим и столь необходимое нам преимущество, которое превращаем в оправдание нашему падению, мы отдаляемся, бежим от прежнего позора, который преследует нас в основном ночью, ибо тогда мы уже не в силах ему противостоять. Но и это ещё не всё. Теперь же, углубившись в смысл, в подлинное понимание падения в преисподнюю, понимаешь и осознаёшь, что именно в нём мы и нуждаемся. Оно (падение) есть наша необходимость, сущность, а следовательно, безысходность.

 Именно так и выглядит падение в пропасть, и таков его смысл. Каждый раз падаешь всё глубже и глубже, а назад пути, кроме как нового жертвоприношения нет.

Правда, раньше, люди приносили в жертву животных; козлов, быков и коров, голубей и другую птицу…