Ветераны банно-прачечного дела зачастую оказываются незаменимыми помощниками стражам порядка. В этой детективной истории ключевую роль сыграла бывшая смотрительница мужского отделения городской бани.

...Нина Юрьевна, серьезная женщина и по совместительству следователь районного отделения милиции, сидя за столом у себя в кабинете, сдерживая нарастающее раздражение, с нажимом спрашивала у крепенькой старушки с унылым взглядом:

- Вы мне скажите, свидетельница, что вы видели, а не что «люди говорят».

- Вы лучше спросите, чего я не видела, - оживилась невпопад очевидица происшествия, – рассказать – не поверите. Вы представьте, тридцать лет! Тридцать лет в бане в мужском отделении отработала, а вы спрашиваете, что я в жизни видела. Да всё! Вот к нам ходил мыться начальник автобазы, так у него...

- Бабуля, не надо, - взмолилась хозяйка кабинета и закрыла ладонями уши.

- А что такого? Все знали, что у него сын жил с матерью в другом районе, а ходил в нашу баню. Так вот этот сын...

- Всё! Молчать! – Хлопнув ладонью по столу строго приказала Нина Юрьевна, – если вы, свидетельница Мышьякова, будете мешать следствию или давать ложные показания, я вас привлеку к уголовной ответственности. Понятно?!

- Понятно, - поджав губы, ответила Мышьякова. - Теперь всё понятно, как людей ни за что сажают. Я тридцать лет в бане отработала, чужого обмылочка не взяла. У меня пять почётных грамот, мне сам начальник автобазы, между прочим, ключи от квартиры и кошелёк на хранение доверял. И этот охламон, которого вы ищете, мне доверился, чемодан посторожить оставил, а что он краденым оказался, так кто его знал?

- А почему подозреваемый именно вас попросил за ним посмотреть?

- А потому что в это время на лавочке кроме меня никто не сидит. Он чемодан тяжеленный из подъезда вынес и говорит: «Вы, бабуся, за чемоданчиком посмотрите, пожалуйста, я пока в квартиру за сумкой схожу», и шмыг опять в подъезд. А когда обратно выходил, увидел нашего соседа из тридцать третьей квартиры при форме и при дубинке, и так по стеночке, по стеночке с сумкой дал дёру, а чемодан оставил, – сообщила свидетельница, прямо глядя в глаза следователю.

- Сосед из тридцать третьей в органах работает? – задала логичный вопрос Нина Юрьевна.

- Нет, охранником в офисе за углом пристроился, сутки через трое при дубинке, как штык.

- Ясно, а раньше этого с чемоданом вы видели?

- Нет, конечно, да и где я могла его видеть, если меня десять лет назад из бани с лёгким паром на пенсию проводили, - дала исчерпывающий ответ на нелепый вопрос старушка, хлопая бесцветными ресницами.

- Но рассмотреть-то вы его успели? – задала очень ценный вопрос Нина Юрьевна.

- Не очень, в глазах что-то в последнее время туман, как в парилке. Помню только, что высокий, худой, волосы бобриком, нос как у дятла, внизу зуба нет, - отбарабанила свидетельница.

- Ну вот, это уже другое дело, - похвалила работница следственного отдела свою трудную подопечную, – а если ещё раз его увидите, узнаете?

- Обязательно, он когда с сумкой вышел, у него лицо было красное, как после бани. Я ещё подумала: «на сына начальника автобазы похож», но не он.

- Почему вы так решили?

- А тому сейчас лет пятьдесят должно быть, а этому с чемоданом двадцать пять, не больше. Или, может, это внук начальника автобазы, в смысле сын его сына? – понизив голос напоследок выдвинула оригинальную версию Мышьякова. – Конечно, я не уверена, если бы этого беззубого в бане посмотреть, то тогда бы я сказала точнее.

- Всё может быть, мы обязательно проверим ваше предположение, - поспешила заверить ветерана банно-прачечного дела женщина в форме, подвигая к той лист бумаги с её свидетельскими показаниями, - пожалуйста, прочитайте и распишитесь, где галочка.

- С удовольствием, - неожиданно обрадовалась свидетельница, - у меня на всю баню самый красивый почерк был, - и с размахом поставила закорючку в указанном месте.

- Спасибо, - пряча ценные сведения для следствия в казённую папку, поблагодарила посетительницу хозяйка кабинета. – Можете быть свободны.

- Что, прямо сейчас? – удивленно спросила многое повидавшая на своём веку Мышьякова.

- Да, можете идти со спокойной душой париться... То есть, я хотела сказать домой отдыхать. Если вдруг что-то важное вспомните, сообщите...

И не дожидаясь, когда за посетительницей закроется дверь, окунулась с головой в пухлую папку с очередным делом, профессионально напрягая свою женскую логику и богатый милицейский опыт в раскрытии дела о квартирной краже, замешанной на мужской неверности и девичьей доверчивости...

Подняв голову на звук открываемой двери, она отстранённо встретила радостную старуху, недавно вышедшую из кабинета.

- По какому делу?

- Ну как же, вы сами сказали, что если что вспомню, то сразу к вам, - надула губки бабуля.

- А, это вы, Дустова, я, извините, сразу вас и не узнала, - подобрев, заговорила Нина Юрьевна, продолжая при этом решать головоломку из лежащего перед ней уголовной истории.

- Я не Дустова, я Мышьякова – свидетель, помните? - напомнила свою фамилию старушка.

- Конечно, кража в бане..., - не отвлекаясь от своего занятия, поддержала тему женщина-следователь.

- Нет, милая, обворовали не баню, соседей, а в бане я трудилась как дважды герой социалистического труда...

- Хорошо, хорошо, - остановила начинающий водопад воспоминаний находчивый следователь уголовного розыска, - что вы хотите сообщить?

- Самое главное, - снизив голос, раскрыла тайну Мышьякова, – я знаю, где тот носастый с чемоданом живет.

- Где?

- Напротив бани...

Виктор Просин,

Санкт-Петербург