Гликерия Богданова родилась 26 мая 1904 года в Санкт-Петербурге. Семья жила в чистеньком, уютном домике на Выборгской стороне. Мама Лики владела пошивочной мастерской. Начитанная, изысканная. Лика была "вся в бабушку", из сибирских казаков. И росла такой же крупной, энергичной и смешливой. С таким же большим, "очаровательным" носиком. Такая же певунья. Как и бабушка, могла любую мелодию повторить с голоса. Станцевать – пожалуйста! Лика училась в гимназии в Санкт-Петербурге. Училась хорошо. Память – от Бога, уникальная! Мама водила Лику по театрам – в Александринку, в Мариинку. Девочка охотно посещала школьный театр.

Озорная и любопытная, Лика Богданова была в курсе абсолютно всех событий в Петербурге. И однажды чуть было не оказалась… в большой политике. В 1917 году, в возрасте 13 лет, Лика сделала безрассудный шаг, в ночь штурма Зимнего дворца она, в составе вооруженного отряда Выборгской стороны, пошла штурмовать Зимний дворец.
Уже позже, когда в кино впервые показали взятие Зимнего, штурм знаменитой арки, Гликерия Васильевна страшно расстроилась. Она увидела солдат и матросов, карабкающихся по воротам, и подумала, что в ту ночь попросту опоздала: "Я ничего этого не застала! Я пришла слишком поздно! Там уже все кончилось, всё было взято!".

в 1919 году

После окончания учёбы в гимназии, Лика Богданова отправилась поступать в Школу академической русской драмы при Александринском театре. Комиссию возглавляли великие мастера В.Я.Софронов и В.А.Мичурина-Самойлова. И поступила! Курс этот был невероятно звёздным, фантастическим! Он вошел во все театральные энциклопедии - сразу десять будущих народных артистов, и каких! Михаил Царёв, Николай Черкасов, Юрий Толубеев, Николай Симонов, Александр Борисов, Елизавета Уварова, Борис Чирков, Константин Адашевский, Василий Меркурьев и Гликерия Богданова. Их дружба протянулась через всю жизнь.

с Николаем Черкасовым у Гликерии Васильевны возник роман, и молодые актеры чуть не поженились. Озоровали вместе. В те годы, когда Черкасов даже не подозревал, что сыграет Александра Невского и Ивана Грозного, он пробовал свои силы в комическом жанре. Причем, экспериментировал, находясь на одной сцене с самим Шаляпиным. Федор Иванович пел "Дона Кихота", а будущий "экранный" Дон Кихот кривлялся за его спиной, и великий певец никак не мог понять, почему зрители хохочут. А когда понял, остановил спектакль и прогремел: "Вон со сцены!"

Но однажды Николай выкинул еще более злую шутку. В одном из спектаклей была сцена праздника Масленицы, и девушки закидывали Шаляпина ватными снежками. Черкасов пронес за кулисы настоящий снег и подсунул его Лике Богдановой. "Весе-о-о-о-о-лая... - затянул было Федор Иванович и получил ледяным снежком в плечо. - Ма-а-а-асленица!" От неожиданности голос певца прокатился бархатной волной, выдав невероятный звуковой кульбит. А потом начались разборки. "Девчонки! Паразитки! Соплячки! - кричал директор театра. - Вы только представьте, что бы я сделал с вами, если бы Шаляпин сорвал голос! Марш отсюда! К Федору Ивановичу извиняться! Быстро!"

В гримерной Шаляпина Лика заголосила первой, но певец был неожиданно мягок: "Да будет вам, не убивайтесь. Но больше не шалите... А я и не знал, что еще и ТАК могу петь". Из театра вышли вместе, и Шаляпин повез девочек в ресторан на ужин.

Театральную школу Богданова окончила в 1922 году и поступила в Александринку. Благодаря счастливой случайности, почти сразу получила роль - служанку Люси в "Мещанине во дворянстве". На этом везение закончилось, ролей больше не было.

Зато начался нэп, и в Питер понаехали в огромном количестве провинциальные труппы, выступали в садах, в парках. Одновременно появилось много театров и в самом городе. И тут в биографии Гликерии Богдановой началась новая глава, которая и предопределила всю ее дальнейшую судьбу.

В судьбе Лики появился знаменитый украинский актёр Дмитрий Фёдорович Васильчиков. В то время он был уже заслуженным артистом Республики, работал в труппе Николая Николаевича Синельникова - знаменитого провинциального актёра, режиссёра и антрепренера. У него в театре шли и трагедии, и драмы, и водевили, и оперетты, и балеты. Это было уникальное имя, уникальная труппа.
Дмитрий Фёдорович подвел Гликерию к афише и стукнул тросточкой: "Это моя фамилия!". Он искренне заинтересовался юной Ликой и предложил: "Вам никогда здесь не дадут сыграть то, что нужно молодой актрисе для багажа. Вам надо наиграть, накричать голос… Поедемте со мной. У меня турне: Кисловодск, Пятигорск, Одесса, Крым…"

И она поехала.

Где-то на юге, в одном из городов Дмитрий Фёдорович и Гликерия Васильевна обвенчались. В том же 1922 году у них родилась дочь Лида. Но брак продлился недолго. И он, и она по натуре были лидерами, уступать не любили. И эти взаимоотношения переходили на сцену.
В 1928 году в Харькове появился первый государственный театр музкомедии. Новый коллектив возглавил Дмитрий Васильчиков. Лика с ним не поехала. Поняла, что в театре у мужа надо стать рабой и забыть об амбициях. Кроме того, работать предстояло исключительно на украинском языке, который она не понимала и не признавала.
Но это решение стоило ей немало горя. Дмитрий Федорович категорически отказался отдавать дочь и оборвал всякие контакты со своей бывшей женой. А потом его родня постаралась сделать все, чтобы Лида долгие годы ничего не знала о своей матери, и пресекала любые попытки Гликерии Васильевны связаться с дочерью.

В Ленинграде Гликерия Богданова работала в мюзик-холле под руководством Леонида Утёсова, куда привела её Рина Зелёная, в Театре эстрады и миниатюр под руководством Аркадия Райкина.

В 1931 году Богданова дебютировала в кино - снялась в первой советской звуковой картине "Путёвка в жизнь". На съемочную площадку ее привела та же Рина Зелёная. В образах девиц из шайки Жигана они пели блатные песенки. Но пленка оказалась бракованной, и в фильм вошел лишь последний куплет. Гликерия Васильевна мелькнула на экране всего один раз.

Эстрадный номер "Отцы и дети". Г. Богданова с супругом С. Чесноковым. 1936 г.

Вторым мужем Лики Богдановой стал замечательный комедийный актер Семён Иванович Чесноков. С Чесноковым познакомила, как легко можно догадаться, всё та же Рина Зелёная. Они вместе работали в Вольном театре, в мюзик-холле, а потом стали партнерами и на эстраде.

...Чесноковы были людьми богатыми. У него и у неё были обручальные кольца с тремя бриллиантами. Это плохая примета, к слёзам. Так и получилось. Она недолюбила. И была недолюбима. Помешала война.
В 1940 году Гликерия Васильевна родила ему дочку - Олю.

Перед самой войной Богданова-Чеснокова прошла конкурс в Театр музкомедии. Казалось, теперь её мечта осуществилась, но… С первыми бомбардировками работников театра поставили на воинский учет, и все штатные артисты оказались лишними ртами. В этой ситуации Гликерии Васильевне сразу дали "от ворот поворот". Тогда же и Семён Иванович получил лестное приглашение в Ленинградский театр музыкальной комедии, но отказался от него, так как не брали жену. В первые же дни войны оба поступили в ансамбль оперетты под руководством Валерии Бронской. И с первых же дней они начали свои бесчисленные выступления для защитников города.

Они выступали в концерах на всех фронтах - в Ораниенбауме, Кронштадте, на палубах кораблей, в военных частях на Ладоге, в окопах, в землянках, на ленинградских заводах, в госпиталях.
"Уходили, когда было темно, приходили глубокой ночью и не знали, застанем ли в живых родных и свои дома. Уверены были только в одном, что завтра утром во что бы то ни стало надо встать и идти работать. Назло фашистам будут люди ходить в театр, будут петь и смеяться".
Однажды ансамбль Валерии Бронской попал под обстрел. Артисты перебирались через Ладогу, и снаряд разорвался рядом с машиной. Всех распределили по разным грузовикам, Чесноковы оказались в одной машине с ранеными и несколькими солистками кордебалета. Причём, Гликерия Васильевна села в кабину. Но обстрел еще не кончился, и по дороге рядом с грузовиком вновь разорвалась бомба. На это раз тяжело ранило водителя.
"Хватай руль!" - закричал он.
Я схватила этот руль, туда-сюда...
"Жми на педаль!"
...И я вывела машину на Большую землю. Вывезла всех - и раненых, и мужа с кордебалетом. А они ничего и не знали, что шофер ранен, а машину веду я.
На берегу какой-то офицер спросил:
- Кто за рулем?
- Я.
- Вези дальше, в госпиталь!
- Но я же артистка.
- Какая ты артистка?! Вези дальше.
И я повезла....

Когда все выяснилось, её наградили медалью "За боевые заслуги".

В городе был страшный голод. Обе семьи - и Богдановых, и Чесноковых - не могли уехать по разным причинам. Одна из них - старые родители. Сели и решили: выживем, так выживем. Умрем - так умрем...
Гликерия Васильевна ни на минуту не забывала о своих родных. Артистов кормили в госпиталях, в частях, но она не ела, а складывала пищу в судок и несла домой, к маме и дочке. Сама же порой питалась канцелярским клеем.
В блокаду Гликерия Васильевна испортила себе весь организм, но близких все равно не спасла...

Умерла от голода Оленька. И в тот же день в дом, где находилась мама, попала бомба.
И надо было встать и идти работать.
А вскоре умер Семён Иванович. Сразу после Победы.
"Блокада его догнала..."
Гликерия Васильевна через всю жизнь пронесла чувство вины перед близкими. А после войны у нее началась болезненная мания копить запасы продуктов. Она во все углы своей небольшой квартиры постоянно запихивала пакеты с сухарями и всевозможные консервы. А потом щедро делилась этими запасами с друзьями: "Покушайте бычки в томате! Я покупала их двадцать лет назад на случай войны. Они еще свежие".

У Гликерии Васильевны осталась только работа. И тут в ее жизни вновь появился Ленинградский государственный театр музыкальной комедии. Теперь уже навсегда.

Она сразу же стала играть много и с большим успехом, блистая в опереттах Легара, Кальмана, Штрауса, Дунаевского, Милютина. Город, переживший блокаду, истосковался по спектаклям, а уж по таким светлым и озорным, как оперетта, - тем более.

Год от года Гликерия Васильевна становилась настоящей примой труппы, при том что главных ролей не играла никогда. Популярность актрисы в её родном городе была безграничной. "У вас в Москве — Раневская, а у нас — Богданова-Чеснокова", — любили говаривать ленинградцы. На афишах стали появляться надписи "С участием Г.Богдановой-Чесноковой", а ленинградцы интересовались в кассах, участвует ли в спектакле их любимая актриса.

Гротеск, буффонада, каскад уморительных трюков, потрясающая музыкальность и непременное исполнение танцев сопровождало буквально каждое появление Гликерии Васильевны на сцене. Она умела мгновенно перевоплощаться и обладала удивительной легкостью импровизации. Недаром, в середине 50-х годов Богданова-Чеснокова появилась и в цирке, где выступала в паре с известным клоуном Вяткиным. Она бегала, прыгала, кувыркалась, свистела, и все это в образе коверного. Знатоки циркового искусства утверждали, что такую клоунессу русский цирк еще не видел.

А когда на экраны вышел фильм "Мистер Икс", Гликерия Васильевна стала настоящей звездой.

Это был шедевр, образец - как надо снимать на пленку оперетту. Мастеров этого жанра - Георга Отса, Григория Ярона, Зою Виноградову, Анатолия Королькевича и, конечно, Гликерию Богданову-Чеснокову - узнала вся страна. На спектакль в "Музкомедию" попасть было невозможно. Записывались в очереди, ночевали на улице.

В кино первая заметная роль —

Мария Михайловна в комедии "Укротительнице тигров", которая мечтает сосватать свою бездарную доченьку за знаменитого мотогонщика. Подобный образ был создан и

в "Летучей мыши", где Амалия, жена прокурора, учит дочь "стрелять глазками". Перешла на экран и галерея стареющих примадонн:

Рыкалова в "Крепостной актрисе",

Придворная дама в "Каине XVIII" и

Актриса в "Зайчике". Ей довелось дважды исполнить

1966 год

1971 год

роль Елены Станиславовны Боур в телеспектакле и фильме "Двенадцать стульев", Леонид Гайдай специально звонил коллеге режиссёру Александру Белинскому с просьбой пригласить Богданову-Чеснокову в свой фильм. Елена Станиславовна в гайдаевской экранизации, мечтательно покручивая у виска мокрым носком, затягивает: "Отцвели уж давно хризантемы в саду".
Из общего числа киногероинь Богдановой-Чесноковой выбивается разве что старая казачка в "Донской повести". Единственная серьезная работа комедийной актрисы в кино, хотя и эпизодическая.

На сцене Богданова-Чеснокова сыграла обольстительную Хиврю ("Сорочинская ярмарка"), решительную тетю Дину ("Севастопольский вальс"),

хлопотливую Парасю Никаноровну ("Трембита"), невозмутимую Полину Дмитриевну ("Шар голубой"), искрометную Цецилию ("Королева чардаша"),

чудаковатую Биби-ханум ("Кавказская пленница"),

расчетливую Матрену ("Сто чертей и одна девушка"), старую казачку Семеновну ("Бабий бунт"). Для актрисы писали Ю.Милютин, И.Дунаевский, В.Дмитриев, Г.Портнов, В.Баснер, А.Петров, Е.Птичкин.

Гликерия Васильевна была рождена для жанра музыкальной комедии. Не будучи балериной, не зная, что такое "пятая позиция", она была танцевальна от Бога. Могла сымпровизировать целый танец. Но в то же время, она не была артисткой только оперетты, она была актрисой будущего.

Тем временем здоровье Богдановой-Чесноковой стремительно ухудшалось. "У Вас не желудок, а завод по переработке камней, - говорили врачи. – Если бы Вы поменьше двигались, было бы намного лучше. И уж тем более Вам противопоказаны любые танцы!"
"А что я буду делать на сцене? Люди пришли смотреть на Богданову-Чеснокову, а я выйду, посижу, пошучу и уйду?".

Ей можно было питаться только морковкой, а она обожала кремовый рожок. Гликерия Васильевна покупала его у "Елисеева" на Невском проспекте украдкой от врача, опекавшего ее. Елена Сергеевна Васмут была дочерью знаменитого петербургского доктора, лечившего всю семью Богдановых. Он умер в блокаду, и с тех пор Елена Сергеевна сроднилась с такой же одинокой Гликерией Васильевной. Когда здоровье актрисы стало ухудшаться катастрофически, Елена Сергеевна взяла всю заботу о ней на себя - готовила диетическое питание, очищала организм, делала уколы, хлопотала по хозяйству. Она подарила Богдановой-Чесноковой ещё почти тридцать лет жизни.

1970 год

В 1970 году Гликерия Васильевна упала на сцене, и ее увезли на "Скорой" прямо на операционный стол. Великий хирург Алёхин совершил чудо. Он удалил остатки желудка, заменив его на искусственный. Эта операция стала вторым рождением для Гликерии Васильевны.

Когда она выписывалась из больницы, то попросила всех соседей по палате подойти к окну. А на улице, на глазах у всех, сделала шикарный батман. И это было для нее – для актрисы, и для них – безнадежно больных, символом жизни.

Юрий появился в её жизни в середине 60-х. Он воспитывался в семье Васильчиковых и долго не подозревал, кто его настоящая бабушка. Узнал случайно. И написал письмо от имени поклонника. В конверт вложил фотографию, на которой он сидел на коленях у деда. Подпись гласила: народный артист СССР Д.Ф.Васильчиков с внуком Юрой Правиковым.

В Юрии для нее сошлось все: и Митя, и Сеня, и рано утраченная любовь, и так и не создавшаяся семья. Они разговаривали часами, гуляли по городу, ходили в гости. Слухов о молодом любовнике Богдановой-Чесноковой моментально распространились по всему городу. А Гликерия Васильевна и не опровергала их: пусть болтают, что угодно. Она никому ничего не скажет. Теперь у нее есть человек, которому она открыла все свои тайны и рассказала всю свою жизнь…

Сегодня Юрий Борисович бережно хранит память о своей великой бабушке, редко кого допуская до семейных реликвий...

Внук Гликерии Васильевны - человек тоже не совсем обычный, с долей "богдановочесноковской" чудинки. Юрий Борисович Правиков - человек довольно известный в кругах кинематографистов и деятелей театра. Он сценарист, продюсер, режиссёр, театровед и собиратель всего того, что связано с именем Гликерии Богдановой-Чесноковой и Дмитрия Васильчикова - его деда, легендарного украинского актера, основателя первого в республике театра музыкальной комедии.

Спасибо кинематографистам, запечатлевшим Богданову-Чеснокову на пленке! Пусть немного, пусть не по таланту, но сохранившим частичку того, что сделала актриса в искусстве. Эти фильмы популярны, они будут смотреться еще много лет. А значит, Гликерия Васильевна насмешит еще не одно поколение поклонников хорошей комедии.

Использованы материалы книги Сергея Капкова и открытые источники сети...