БРАТИК И СЕСТРИЧКА

— Это Гена, Гена! — услышав звонок в дверь, закричала Леночка. — Мамочка, можно я открою? Я уже умею.

— Ну открой. Только сначала спроси, кто там.

— Кто там? — запела девочка. — Кто там? Кто там?

— Это я, почтальон Печкин! — густым голосом ответил Гена.

— Кто-о? Мама, там какой-то почтальон.

— Это из мультика про дядю Федора и кота Матроскина, — засмеялась Ольга. —  Гена так шутит.

— А-а-а, помню, помню! — захлопала в ладошки Леночка. — Как я сразу не догадалась? Мамочка, помоги —  что-то колесико не поворачивается. Гена, не уходи, не уходи, подожди, мы сейчас откроем. Замочек неподдающийся.

— Да я не ухожу.

Гена готов был ждать хоть до вечера. Но так долго не пришлось. Дверь отворилась, и дети кинулись друг к другу.

— Пойдем, пойдем ко мне! — Леночка схватила Гену за руку. — Я покажу тебе свои игрушки. Сам выбирай, во что будем играть. Как ты смешно придумал про Печкина! Я бы так не смогла.

Теперь буду все время придумывать, решил Гена, раз ей так нравится. Надо будет все смешное запоминать, а потом ей рассказывать. Как она смешно смеется, — как колокольчик. И в ладошки хлопает.

От обилия игрушек в ее комнате у него разбежались глаза. Ну просто, магазин игрушек. Какая у нее хорошенькая комната! Такая же, как у них с мамой, но здесь гораздо красивее. Какие цветочки на стенах! И картинки! И коврик на полу! И детский уголок! Много куколок сидит вокруг игрушечного столика, а на нем чашечки и блюдечки — совсем как настоящие. И как хорошо пахнет!

— Кто это? —  засмотрелся он на большую фотографию дяди с лицом его подружки. — До чего вы похожи! Как две капельки воды.

— Это мой папа.

— А где он? На работе?      

— Нет, он умер. Его застрелили.

— Застрелили? — Глаза мальчика стали еще круглее. — По-настоящему? А кто, бандиты?

— Да, он милиционером был. Мальчика украли у папы с мамой, а он его спас. За это бандиты его застрелили. Это давно было — я тогда только должна была родиться.

— А бандитам что было?

— Их убили тоже. Мама всегда плачет, когда говорит про папу. Ты ничего у нее не спрашивай, ладно?

— А моей маме сказать можно?

— Можно. Ну, во что будем играть?

Но Гена не отвечал. Он потрясенно смотрел на портрет  Леночкиного папы. Значит, так бывает на самом деле − а не только в книжках и в кино.

Но зачем люди так делают?  Зачем они украли мальчика? Неужели не знали, что их тоже могут убить? Могли же предполагать? Им бы отпустить мальчика, а самим убежать и спрятаться. И Леночкин папа живой остался бы. И всем было бы хорошо.

— Твой папа тебя любил? — задал он самый главный для него вопрос.

— Он даже не знал, что я должна родиться.

— Как не знал? Разве так бывает?

— Ну да. Его убили раньше, чем он узнал.

Рой вопросов закружился в голове Гены. Но он не успел их задать.

— Леночка, а оладушки? — позвал из кухни голос ее мамы. — Идите есть,  пока тепленькие.

— Да он только что пообедал, — послышался голос Гениной мамы. — Он не хочет.

— Очень даже хочу! — неожиданно заявил Гена. — Так вкусно пахнет!

— Тебе со сметанкой или с вареньем? — Маленькая  хозяйка с интересом наблюдала, как гость накладывает себе на тарелку целую гору оладьев.

— Со сметанкой. И с вареньем.

Гена полил оладьи сметаной, сверху положил варенье и с аппетитом принялся все это уминать. Как вкусно! Он давно не ел с таким наслаждением.

Цепляя на вилку сразу по две оладьи, мальчик пытался засунуть их в рот, но они не помещались. Сметана капала ему на колени − он весь измазался вареньем. Сопя и причмокивая, Гена поглощал вкусные оладьи, не замечая, как изумленно три особы женского пола взирают на него.

     Будто с голодного края, думала его мама. Еще решат, что мы его голодом морим. Ведь только что пообедал.                           

Вот это аппетит! — думала Ольга. Надо почаще его приглашать. Может, и Леночка рядом с ним станет есть получше. А то клюет, как птичка. После болезни совсем есть перестала.

Как он быстро кушает, думала Лена. Словно за ним гонятся. Наверно, хочет поскорее пойти играть. Но как много!

Беря с Гены пример, она тоже положила на оладушек сметану, а сверху варенье. Придерживая его вилкой, разрезала на четыре части и, подцепив одну из них, отправила в рот. Действительно, вкусно.

— Ты клади побольше сметаны, — посоветовал Гена, — так будет еще вкуснее. И жевать легче.

Он тоже разрезал оладушек и попробовал есть, как она. Оказалось, так удобнее и меньше пачкаешься.

— Гена, вытри ротик. — Леночка протянула ему салфетку. И вовремя: он как раз хотел его вытереть − только рукавом.             

Попив чаю, они вернулись в Леночкину комнату.

— Давай построим из твоих и моих кубиков башню, — предложил Гена, — высокую-высокую. Насколько кубиков хватит.

— Давай.

Пока дети играли, их мамы облегчали души, рассказывая друг другу о себе. Они быстро перешли на ты. Выяснилось, что Ольга будет преподавать как раз в том институте, который так и не окончила Светлана. Обсудив проблему детсада, решили, что Светлана попросит директрису, чтобы Леночку определили в одну с Геной группу. И ребятам веселее, и легче присматривать за ними.

Бедняжка, как же ей нелегко приходится, если с таким сроком она еще работает, думала Ольга. Буду ей помогать, чем смогу. А родятся малыши — научу Леночку о них заботиться.

— Пойдем, посмотрим, чем там ребята занимаются, — предложила она, когда посуда была вымыта, — что-то они притихли.

Посреди комнаты возвышалась высокая башня из кубиков. Сидя на ковре возле нее, дети рассматривали содержимое  трех коробок, снятых Леночкой с верхней полки. В каждой коробке было по детской железной дороге.

Забыв обо всем на свете, Гена любовался этими сокровищами. Железную дорогу ему доводилось видеть только в витрине "Детского мира". Приплюснув нос к стеклу, он жадно рассматривал все эти рельсы, вагончики, горки с тоннелями, крошечные станции и прочие атрибуты детского счастья. И вот, пожалуйста, — у Леночки их целых три.

— Давай, разложим! — с дрожащими от нетерпения руками предложил он.

— А у нас получится? — засомневалась Леночка. — Я еще ни  разу не пробовала. Это папины друзья подарили. Дядя Отар обещал, когда приедет, показать, как ее собирать − да все не едет.

— А может, попробуем? — умоляюще попросил Гена. — А вдруг получится? Ты будешь читать инструкцию, а я собирать.

Сам он читать  так и не научился. Охоты не было. Вот когда мальчик пожалел об этом. Но теперь, решил он, не отстану от мамы, пока не научусь.

Вдруг Лена, не говоря ни слова, схватила свою маму за руку и увела в коридор. Там они о чем-то пошептались. Потом вернулись. Взяв в руки самую большую коробку, девочка торжественно объявила:

— Гена! В честь нашего знакомства я дарю тебе эту железную дорогу.

Гена так и сел. Он даже забыл, что принято говорить в таких случаях. Так бы он и сидел, если бы его мама не напомнила:

— Гена, что надо сказать?

— Ой, спасибо, спасибо! — закричал мальчик, прижимая к груди свое сокровище. Сердце у него колотилось от радости, слезы выступили на глазах. Сколько счастья в один день! И все-все связано с этой девочкой, похожей на маленькую фею. Что бы ей такое сказать приятное?

— А у меня скоро будут два братика. Или две сестрички. Или братик с сестричкой, — выпалил он и сам удивился: чего это ему взбрело в голову?

— Я знаю, — засмеялась Лена, — они у твоей мамы в животике. Ты тоже там был, и я была у моей мамы − до того как мы родились. Я тебе так завидую! У меня есть двоюродные братики, но они живут очень далеко.

— А давай я буду тебе братиком, — вдруг предложил Гена, — а ты мне сестричкой. Хочешь?

— А можно? Мама, можно чтобы Гена мне был как будто братик, а я ему — как будто сестричка?

— А почему нет? — улыбнулась Леночкина мама, — Будете назваными братом и сестрой. Очень даже хорошо.

— И в садике можно будет сказать?

— И в садике можно. Будете заботиться друг о друге, помогать друг дружке, не давать в обиду — все поверят, что вы брат и сестра.

— Ну, сынок, пора и честь знать. — Светлана взяла сына за руку, — попрощайся с сестричкой. Завтра вместе в садик пойдете, там за день вдоволь наиграетесь.

Так закончился этот замечательный день — самый лучший день в жизни Гены.

От пережитого волнения мальчик долго не мог заснуть. А когда уснул, ему приснился страшный сон. Будто он машинист поезда и его поезд несется через длинный-длинный тоннель. Вот он вылетает из тоннеля на свет, и Гена видит Леночку. Она стоит близко, совсем близко от рельсов и машет ему рукой. А он силится крикнуть, чтобы она отошла подальше, но не может. От ужаса, что сейчас поезд ее сшибет, он проснулся.

Как хорошо, что это только сон, подумал Гена. Наверно, он означает, что я должен ее беречь. Я никому не дам ее в обиду — никому, никогда.

И с этой мыслью он снова уснул.