быль

Часть 1

Жила-была девочка, которая не умела летать.

Это чистая правда, не удивляйтесь! Нет, крылья у нее были, вот только пользоваться ими она не умела. Просто не помнила, как это делается.

А еще она не помнила, кто она есть на самом деле. Она пыталась незаметно выспрашивать у разных людей про себя, как они ее воспринимают, читала много умных книжек, испытывала себя разными способами… Но ничего не помогало – все было не то. Понимала про себя какие-то частности,  отдельные черты… Но даже не могла вспомнить свое настоящее имя. Даже не была уверена, девочка ли она на самом деле. Может быть, вовсе и не девочка, а гусеница, которая обожает молодые листочки? Или бабочка, беззаботно порхающая в ласковых лучах двух сиреневых солнц? Которой лишь иногда снится, что она – бедная девочка. А может быть она - бесстрашный тюлень, которому всегда спокойно и комфортно – хоть в ледяной воде, хоть на пронизанном полярными ветрами каменистом берегу? Она даже приняла бы как факт, если бы наконец выяснилось, что она – какой-нибудь маньяк-убийца, получающий острое наслаждение от причинения боли и от ощущения власти…  Лишь бы быть уверенной.

Иногда ей снились странные сны. Как будто бы она… проснулась и наконец поняла, что все предыдущие ее мытарства как раз и были сном, долгим и мучительным. И вот сон закончился и она всё-всё вспомнила. И это было счастье!

Вот только длилось это счастье не долго – до ужасного, разочаровывающего пробуждения. И главное разочарование было в том, что уже через 5 секунд после пробуждения она ничего, абсолютно НИЧЕГО не могла вспомнить из этого прекрасного сна. Оставалось только послевкусие блаженства и какой-то мысли. Не сама мысль, а лишь понимание, что вот только что была какая-то очень важная мысль.

Так она и продолжала делать вид, что живет. Что учится (причем, учится хорошо), потом – что работает. Что выходит замуж, рожает ребенка, что является мамой, любит и заботится о своей дочке. Что влюбляется – ведь должен человек влюбляться! В-общем, делала все, что полагается, чтобы выглядеть как все.

И всё вроде бы ничего. Ведь нет же никакого горя. Она не калека, слава Богу, не нищая, не бездомная… Вот только эта тянущая пустота под горлом, внутри… И еще – постоянные трудности с подбором слов. Так много вариантов, каждое слово тянет за собой свой оттенок смысла, но который – ее? Какой вариант фразы должна она выбрать, как если бы знала, кто она есть? Как если бы знала,  что именно должна сказать миру ЕЕ душа, чтобы быть услышанной и понятой? Поэтому она часто оставалась немой и невидимой. Невидимой и немой. Взгляд собеседника скучал на ней, когда она произносила слова. В том и была катастрофа, что произносить эти слова было все равно, что молчать. Они были не ее.

И еще – мешали крылья. Что с ними делать? Сплошное неудобство.

И вот однажды, после очередного разочаровывающего пробуждения и привычно накатившего отчаянья, она взмолилась: «Господи! Ну почему мне нельзя остаться ТАМ?! Молю тебя, оставь меня там!»  Она повторяла и повторяла свою просьбу со все большей страстностью, сначала про себя, а потом уже и шепотом, и почти что голосом… Толком не понимая, к кому именно обращается и какого результата ждет, она просто чувствовала, что вот сейчас она может докричаться до какого-то вершителя судеб. Как он решит – так и ладно. Потому что сама она уже не знает, что делать со своей жизнью.

И вдруг!

Вдруг очень ясно и отчетливо она вспомнила: однажды она уже задавала Ему этот вопрос. Точнее, вопрос звучал тогда так: «Ну почему мне нельзя остаться ЗДЕСЬ?» Она как будто вновь очутилась в той ситуации, в том месте и в том времени. Ощутила твердый и холодный прозрачный пол, на котором сидела и смотрела на проплывающие далеко внизу зеленые луга и человеческие домики, на поблескивающую на солнце извилистую ниточку реки… Мир внизу был красив и ярок. Но от него исходила опасность. И в тот момент она знала, что может не прижиться в этом мире. А ЗДЕСЬ – здесь было так хорошо. Здесь она знала, кто она есть. (О, эта пронзительная радость от самоидентификации!) И здесь она была любима. Вот он – сидевший неподалеку, смотрел на нее с такой вселенской любовью, от которой она погружалась в нирвану, от которой она ощущала себя в полнейшей безопасности. И она бы все отдала, чтобы продолжать и дальше чувствовать эту любовь!

Но почему-то она ДОЛЖНА была спуститься и жить в том мире. И причина была абсолютной, спорить с которой – бессмысленно...  ->>>>>