Черный волк на фоне кровавой луны воет так, что в жилах стынет кровь. Предвестник беды - он  растет в размерах, становится все больше и больше, закрывая собой полнеба, поглощая луну и опоясавшее ее кольцо. Его вой невыносим. Смертная тоска стальными тисками сжимает сердце, готовое разорваться от страшной муки. О ком твоя прощальная песнь? Кому пророчишь гибель?

Вот он заслонил все небо, последняя звезда погасла.  Мрачный вой обрывается на самой высокой ноте, когда  кажется, что нет уже спасения от смертельной песни, забирающей сердце.

Тьма и могильная тишина...

Легкое касание и мир взорвался сонмом запахов и звуков.

Открываю глаза. Прямо надо мной, гонимый легким ветерком, кружит кленовый лист. Золотисто-багряный, последний из немногих, что не слился еще с мертвым слоем опавшей листвы.

Снаружи моросит дождь. В пещере сухо. Пахнет прелой травой и мышиным пометом. Но сильнее всего - запах угрозы. Он гонит прочь от уютного пристанища, как можно дальше в промозглый лес.

Палая листва угодливо проваливается под ногами, оставляя отпечатки. Через несколько минут следы затянутся, но что с того - собак это не обманет.

Бежать! Бежать навстречу закату! Там - еще одна ночь передышки.

 Жажда гонит меня туда, где слышен шум ручья. Спускаюсь в овраг. Наклоняюсь над водой и вижу свое отражение - остроконечные уши, зеленые глаза с темной обводкой, свежий шрам на клинообразной волчьей морде, некогда белоснежная шерсть под слоем засохшей грязи.

Жадно припадаю к живительной влаге. Вода обжигает язык, дерет пасть ледяными когтями. Пью и не могу напиться. Хватит. Достаточно! Остановись, впереди долгий бег. 

Живот сводит от голода. Последний раз удалось наспех перекусить три луны назад. Пришлось бросить обед. Проклятые собаки! Почти схватили меня за хвост.

Из-под голых кустов на противоположной стороне оврага порскнул русак, прытко оставляя позади заросли пожухлой крапивы. Ушел. Туда, где разверстой пастью нависла угроза. Будто знает, что для него там спасение.

Ухо улавливает еле различимый звук - писк полевки. Рыть! Когти рвут траву, земля податлива. Я слышу тебя, я чую твой страх. Добыча близка. Смыкаю челюсти - хруст позвонков. Вскидываю голову - теплая кровь течет в горло,  наполняя жизненной силой, каждой каплей согревая  и даря надежду на спасение. Слишком мелкая добыча. Придется рыть еще.

Серое небо помутнело и опустилось так низко, что казалось, можно его лизнуть. Много воды утекло в ручье , когда удалось хоть как-то насытиться. Ветер опять принес тревожный запах. Бежать!..

Они настигли меня. Когда огненный шар клонился к закату. Когда спасение, казалось, уже близко. Когда не было уже сил. Лай собачьей своры я услышала издали, но бежать быстрее не могла. Подушечки лап сбиты и изодраны в кровь. Я шла напролом, не петляя и не прячась. В отместку  деревья хлестали меня, обрушивая водопады скопившейся за день влаги. Острые щепы вонзались в лапы. Что это было - корень или камень? Какая уже разница - полетела кубарем, словно неопытный щенок. Листва смягчила падение. Яма.

Туримые азартом, гончаки сходят с ума от злости . Не решаются прыгнуть вниз. Лай перемежается воем, в память о нашем древнем родстве. Лютая ненависть капает с клыков ошметками пены, в память о нашей вечной вражде. Топот копыт, крики, запах конского пота. Отозвали собак. Вижу  людей.

- Смотри-ка! Белая!

- Неси тенеты!

 Черным зверем  небо упало на меня.  Калейдоскопом разноцветных картинок промелькнула прошлая жизнь.  Там, где закат не бывает рассвета...

Просыпаюсь. Все как всегда. Старая "двушка". Свет, пробив прорехи в шторах, рассыпается мерцающей дымкой. За стеной надсадно хрипит Высоцкий: "Идет охота на волков, идет охота".

Моя таксячья стая, тихо переругиваясь, пытается что-то раскопать в складках сброшенного на пол одеяла. Четыре мельтешаще-напружиненных хвоста выдают охотничий азарт.

- Фу! - звучит ударом хлыста.

Резким движением срываю покров тайны. На паркете - влажный, будто от росы, желтый кленовый лист.

Поднимаю. Кручу в пальцах. Собаки смотрят настороженно. Мокрые "пятачки" усердно втягивают воздух, смешно подергиваясь из стороны в сторону. Находка пахнет терпким осенним лесом и первыми заморозками.

- Удивительно, - произношу вслух. - Зима на дворе, откуда ты взялся?

Сомнение, закравшееся где-то на пороге сна и яви, заставляет подойти к зашторенному окну. Взмах рукой, и свет  нагло врывается в обнаженную комнату. Обилие белого слепит. Зима. Снег. Сугробы. Все как положено.

Под окном завьюжило - закружило. Снежный вихрь поднялся в воздух, рисуя четкий абрис - белая волчица взметнулась в прыжке и ...  осыпалась снежными искрами по оконному стеклу.