...Встретились на одном бережку, озаряемые блеском на глубине, таинственным, таким, что не мог не привлечь внимание бравых Спасателей, отдыхавших на море.

- Что бы то могло быть? - полюбопытствовал смышленый бурундучок, не расстающийся с любимой шляпой даже на пляже, словно живом причудливом человечке, жонглирующем кокосами, солнечными лучиками и свежестью моря.

Рокфор играл в бадминтон со Вжиком, Гаечка подставляла солнышку то носик, то хвостик, а Дейл, быстренько обставив свое место, принялся жевать булку с арахисом, едва ли размером не с него самого.

Чип прищурился и еще раз подошел к глади сине-зеленого свойства, в ней резвились водоросли, камушки, рыбки, вдали все маячило что-то блестящее; надо непременно исследовать это.

С этой мыслью бурундучок решительно спрыгнул с надувного круга и направился к своему красноносому напарнику, работе пухлых щечек коего мог позавидовать самый усердный хомяк.

- Дейл, вперед, у нас новая миссия... - ободряюще начал он, хоть кислая улыбка шептала Чипу: "Ну он ж ест... И опять, и снова...".

Его собеседник торопливо дожевал массивный шмат булки, уставясь на друга, с многозначительной громкостью и паузой проглотил добычу, всеми силами стараясь показать: "Я голоден, и ничто, кроме этой, самой вкусной на свете, булки не спасет меня... Я сейчас, я еще пару крошек".

Второй бурундучок опустил хвостик от разочарования, было приготовившись к приключениям: "пару крошек" оказался еще большим кусанищем, который Дейл ухитрился медленно-быстро протолкать в себя.

И, со злостью потоптавшись лапками, как бык, бьющий копытом, в сторону злосчастного угощения товарища, на прощание, Чип, огорченный, но гордый и одинокий, бурча направился к морю; делая смелые шажки, ехидно приосанясь и задрав мордочку. "Пусть, пусть до ближайшего отлива есть свою булку, если к тому времени доползшие черепахи не отберут... А я сам! Сам все сделаю!"...

Шагал Чип в море, по бокам радостно ощущая волны, приветливо расступавшиеся и щекочущие, воображал, как сейчас в одиночку достанет блестяшку на берег и еще раз докажет, что он лучший в мире Спасатель; шел-шел... Бултых!

Бурундучок оказался под водой, попав на глубину так, точно упал. От испуга малыш рефлекторно вспушился, чем испугал проплывавших рыбок-дикобразов, кругом было мутно и холодно. Чип забарахтался, поспешно к поверхности, но водоросли, очевидно, скучавшие в своей безмолвной компании, не отпускали его, хоть убей.

И тут он вспомнил, что всюду, где бы они не оказались - поймали ли преступника, летали ли к новым землям, были вместе - он, Дейл, Рокки, мушка и мышка. И лишь тогда по силу были им любые трудности, опасности, и блестящие лучики славы и сокровищ щедро озаряли их носики; а теперь... Чип совсем один, среди важных кораллов, тины и бескрайней глубины.

"Я - никуда без других Спасателей! - пришла умная мысль в тяжелую головку бурундучка, вот-вот грозившую столкнуться с камешком. - Зачем я сюда пошел, как же я один?" - он едва не плакал.

И тут Чип, от отчаяния готовый уж было вопить, хотя понимал, что захлебнется, ощутил прикосновение мягоньких длинных ручек маленького существа, с урчанием тенью скользнувшей где-то под ним; изумившись, он вытянул лапки - они свободно балансировали в густой киске лучиков и сине-зеленых теней; в них мелькнула еще одна, как блик.

Чип, как очарованный, поплыл вперед к ней; больше он не пугался моря - одно ее присутствие раскрыло ему дверцы сказки глубин, где возятся в песке малыши крабики, как капельки волшебства, распускаются в лепестках ракушек жемчужинки, арки и ступеньки из разноцветных кораллов, рассыпанная радуга рыбок, радостно гладивших Чипа и болтавших пузырьками с ним о...

Ком-то маленьком, воздушном, как перышко, стеснительно-быстро упорхнувшем за занавес джунглей из водорослей; сгорая от любопытства, бурундучок скользнул туда, краем лапок угощая малюток моря крошками с булки ("Спасибо тебе, приятель, кушай на здоровье... Я вернусь!" - с теплотой в тот миг подумал он и еще ловчее зашевелил ушками, стараясь уловить шорох загадочной тени)...

Отодвинув завесу из изумрудных морских травинок, Чип... чуть не захлебнулся от радости - перед ним робко переминалась с щупальцы на щупальцу крошечная, приятной расцветки, как бледная розочка, медуза; опустившая глазки. Чип поплыл поближе и увидел: она грустила. Ее крошечные бусинки глаз тосковали тихо, но трогательно так, что море шелестело грустнее.

И тут бурундучок принялся осматриваться внимательнее, не может ли он чем-то помочь, ведь он Спасатель, как и его друзья и совсем непротив, если подружиться и с этой малюткой-медузой. Чип едва не нырнул в песок от рвения, и даже ударился макушкой обо...

Ту самую сверкающую штуку, что, можно сказать, и привела его сюда. То был крошечный кусок золота, придавивший лапку белоснежному малышу-тритончику. "Вот оно в чем дело!" - сказал сам себе Чип, утешающе гладя медузку. Они так весело играли в волейбол ракушкой, им было хорошо... Но тут - эта злобная безмолвная золотушка, хоть и блестит, надо ее быстро убрать.

Впитав в себя хорошенько данный настрой, бурундучок воинственно набросился на кусок, упершись обеими лапками, чтобы сдвинуть; в спинку его подталкивала медузка. Но упрямое золото не двигалось с места.

Тут над головой зарокотал звук - малышка сжалась и поспешила, перебирая потешной юбочкой, скрыться в водоросли, испуганно навострил розовый воротничок тритончик, Чип храбро выступил, прикрывая их собой. К счастью, то...

На вертолете реяли Рокфор, Вжик и Дейл с Гаечкой, бросили веревку, спасая незадачливого шалуна. Он набросил ее на золото и притворился, что ухватился и ему страшно. Спасатели с энтузиазмом потянули ее - оп! - и кусок золота формочки статуэтки вытащили. Любитель всякого такого, Рокки, прыгал в кабине вертолета от счастья, чуть не позабыв о Чипе.

- Прыгай сюда! - протараторил сквозь булку Дейл, надсаживаясь и свешиваясь с вертолета, что витал над самой кромкой воды. Но бурундучок не слышал - он играл вместе с медузой и тритончиком, ловя радужные узоры на песке и купался в ласковых пушинках водорослей, забыв обо всем на свете...

Он долго потом вспоминал ее - маленькую живую жемчужину моря, с пухлой юбочкой и бусинками глаз, ускользающую от него в глубины, сквозь занавес бликов и кораллов, ее звали Бузя...