Чехов А.П.  Палата №6

….Его задержали, привели домой и послали хозяйку за доктором. Доктор Андрей Ефимыч, о котором речь

впереди, прописал холодные примочки на голову и лавровишневые капли, грустно покачал головой и ушел, сказав

 хозяйке, что уж больше он не придет, потому что не следует мешать людям сходить с ума.

Так как дома не на что было жить и лечиться, то скоро Ивана Дмитрича отправили в больницу и положили его там

в палате для венерических больных. Он не спал по ночам, капризничал и беспокоил больных и скоро, по

распоряжению Андрея Ефимыча, был переведен в палату № 6.

Через год в городе уже совершенно забыли про Ивана Дмитрича, и книги его, сваленные хозяйкой в сани под

навесом, были растасканы мальчишками....

На всю больницу было только два скальпеля и ни одного термометра, в ваннах держали картофель. Смотритель,

кастелянша и фельдшер грабили больных, а про старого доктора, предшественника Андрея Ефимыча,

рассказывали, будто он занимался тайною продажей больничного спирта и завел себе из сиделок и больных

женщин целый гарем.

В городе отлично знали про эти беспорядки и даже преувеличивали их, но относились к ним спокойно; одни

оправдывали их тем, что в больницу ложатся только мещане и мужики, которые не могут быть недовольны, так

как дома живут гораздо хуже, чем в больнице; не рябчиками же их кормить!

Другие же в оправдание говорили, что

одному городу без помощи земства не под силу содержать хорошую больницу; слава богу, что хоть плохая да

есть

Осмотрев больницу, Андрей Ефимыч пришел к заключению, что это учреждение безнравственное и в высшей

степени вредное для здоровья жителей.

По его мнению, самое умное, что можно было сделать, это — выпустить больных на волю, а больницу закрыть

. Но он рассудил, что для этого недостаточно одной только его воли и что это было бы бесполезно;

если физическую и нравственную нечистоту прогнать с одного места, то она перейдет на другое; надо ждать,

когда она сама выветрится.

 К тому же, если люди открывали больницу и терпят ее у себя, то, значит, она им нужна; предрассудки и все эти

житейские гадости и мерзости нужны, так как они с течением времени перерабатываются во что-нибудь путное,

как навоз в чернозем.

На земле нет ничего такого хорошего, что в своем первоисточнике не имело бы гадости.

Андрей Ефимыч чрезвычайно любит ум и честность, но чтобы устроить около себя жизнь умную и честную, у него

не хватает характера и веры в свое право.

 Приказывать, запрещать и настаивать он положительно не умеет. Похоже на то, как будто он дал обет никогда не

возвышать голоса и не употреблять повелительного наклонения. Сказать «дай» или «принеси» ему трудно; когда

ему хочется есть, он нерешительно покашливает и говорит кухарке: «Как бы мне чаю»... или: «Как бы мне

пообедать».

Сказать же смотрителю, чтоб он перестал красть, или прогнать его, или совсем упразднить эту ненужную

паразитную должность — для него совершенно не под силу.

Когда обманывают Андрея Ефимыча или льстят ему, или подносят для подписи заведомо подлый счет, то он

краснеет, как рак, и чувствует себя виноватым, но счет все-таки подписывает.

В первое время Андрей Ефимыч работал очень усердно. Он принимал ежедневно с утра до обеда, делал

операции и даже занимался акушерской практикой.

Дамы говорили про него, что он внимателен и отлично угадывает болезни, особенно детские и женские.

Но с течением времени дело заметно прискучило ему своим однообразием и очевидною бесполезностью.

Сегодня примешь 30 больных, а завтра, глядишь, привалило их 35, послезавтра 40, и так изо дня в день, из года в

год, а смертность в городе не уменьшается, и больные не перестают ходить. Оказать серьезную помощь 40

приходящим больным от утра до обеда нет физической возможности, значит, поневоле выходит один обман.

Принято в отчетном году 12000 приходящих больных, значит, попросту рассуждая, обмануто 12000 человек.

Класть же серьезных больных в палаты и заниматься ими по правилам науки тоже нельзя, потому что правила

есть, а науки нет;

 если же оставить философию и педантически следовать правилам, как прочие врачи, то для этого, прежде

всего, нужны чистота и вентиляция, а не грязь, здоровая пища, а не щи из вонючей кислой капусты, и хорошие

помощники, а не воры.

Да и к чему мешать людям умирать, если смерть есть нормальный и законный конец каждого?

Что из того, если какой-нибудь торгаш или чиновник проживет лишних пять, десять лет?

 Если же видеть цель медицины в том, что лекарства облегчают страдания, то невольно напрашивается вопрос:

зачем их облегчать?

Во-первых, говорят, что страдания ведут человека к совершенству, и, во-вторых, если человечество в самом

деле научится облегчать свои страдания пилюлями и каплями, то оно совершенно забросит религию и

философию, в которых до сих пор находило не только защиту от всяких бед, но даже счастие.

Пушкин перед смертью испытывал страшные мучения, бедняжка Гейне несколько лет лежал в параличе; почему

же не поболеть какому-нибудь Андрею Ефимычу или Матрене Савишне, жизнь которых бессодержательна и

была бы совершенно пуста и похожа на жизнь амёбы, если бы не страдания?

Подавляемый такими рассуждениями, Андрей Ефимыч опустил руки и стал ходить в больницу не каждый день.

С приятною мыслью, что, слава богу, частной практики у него давно уже нет и что ему никто не помешает, Андрей

Ефимыч, придя домой, немедленно садится в кабинете за стол и начинает читать. Читает он очень много и

всегда с большим удовольствием. Половина жалованья уходит у него на покупку книг, и из шести комнат его

квартиры три завалены книгами и старыми журналами. Больше всего он любит сочинения по истории и

философии; по медицине же выписывает одного только «Врача», которого всегда начинает читать с конца.

Чтение всякий раз продолжается без перерыва по нескольку часов и его не утомляет. Читает он не так быстро и

порывисто, как когда-то читал Иван Дмитрич, а медленно, с проникновением, часто останавливаясь на местах,

которые ему нравятся или непонятны. Около книги всегда стоит графинчик с водкой и лежит соленый огурец или

моченое яблоко прямо на сукне, без тарелки. Через каждые полчаса он, не отрывая глаз от книги, наливает себе

рюмку водки и выпивает, потом, не глядя, нащупывает огурец и откусывает кусочек.

«Я служу вредному делу и получаю жалованье от людей, которых обманываю; я не честен. Но ведь сам по себе я

ничто, я только частица необходимого социального зла: все уездные чиновники вредны и даром получают

жалованье... Значит, в своей нечестности виноват не я, а время... Родись я двумястами лет позже, я был бы

другим».

Родись я двумястами лет позже, я был бы другим»  -    эх, Антон Павлович.....:)...........идеалист...

— Раз существуют тюрьмы и сумасшедшие дома, то должен же кто-нибудь сидеть в них. Не вы — так я, не я —

так кто-нибудь третий

………

«Кто из нас обоих сумасшедший? — думал он с досадой. — Я ли, который стараюсь ничем не обеспокоить

пассажиров, или этот эгоист, который думает, что он здесь умнее и интереснее всех, и оттого никому не дает

покоя?»

…….

Болезнь моя только в том, что за двадцать лет я нашел во всем городе одного только умного человека, да и

тот сумасшедший. Болезни нет никакой, а просто я попал в заколдованный круг, из которого нет выхода.

……………………

Вот он просидел уже полчаса, час, и ему надоело до тоски; неужели здесь можно прожить день, неделю и даже

годы, как эти люди? Ну, вот он сидел, прошелся и опять сел; можно пойти и посмотреть в окно, и опять пройтись

из угла в угол. А потом что? Так и сидеть всё время, как истукан, и думать? Нет, это едва ли возможно.

…………………..

Иван Дмитрич опять сплюнул и лег.

— Проклятая жизнь! — проворчал он. — И что горько и обидно, ведь эта жизнь кончится не наградой за

страдания, не апофеозом, как в опере, а смертью; придут мужики и потащут мертвого за руки и за ноги в

подвал. Брр! Ну, ничего... Зато на том свете будет наш праздник... Я с того света буду являться сюда тенью и

пугать этих гадин.

…………….

«Вот она действительность!» — подумал Андрей Ефимыч, и ему стало страшно.

…………………..

— Я пал духом, дорогой мой, — пробормотал он, дрожа и утирая холодный пот. — Пал духом.

— А вы пофилософствуйте, — сказал насмешливо Иван Дмитрич.

………………..

Слабы мы, дорогой... Был я равнодушен, бодро и здраво рассуждал, а стоило только жизни грубо прикоснуться

ко мне, как я пал духом... прострация... Слабы мы…

Человек в футляре

Чего только не делается у нас в провинции от скуки, сколько ненужного, вздорного! И это потому, что совсем не

делается то, что нужно.

Ну вот к чему нам вдруг понадобилось женить этого Беликова, которого даже и вообразить нельзя было

женатым?

Директорша, инспекторша и все наши гимназические дамы ожили, даже похорошели, точно вдруг увидели цель

жизни.

15 июля 1904 года Антон Павлович Чехов скончался. Перед смертью он спокойно сказал врачу: «Я

умираю», не торопясь выпил бокал шампанского, лег в постель и вскоре ушел из жизни... 

Антон Чехов любил говорить несколько необычные комплименты: «собака», «актрисулька», «змея», «крокодил души моей».

Однажды, получив от аптекаря слишком большие ампулы с лекарством, Чехов отправил их назад, приписав: «Я не лошадь».

Чехов имел целую армию «фанаток», которых прозвали «антоновками».

Однажды Чехов задумал написать толстенный роман под названием: “О любви”. Долгие месяцы Антон Павлович

писал, потом что-то вычеркивал, сокращал. В итоге от романа осталась единственная фраза: “Он и она полюбили

друг друга, женились и были несчастливы”...

Романов Антон Павлович пережил немыслимо много, и каждый раз не он бы инициатором, и каждый раз ему

скоро становилось скучно, и каждый раз, не успев даже как следует очароваться, он горько разочаровывался.

И все же время от времени Чехов подумывал о женитьбе. И даже объявлял знакомым о близкой свадьбе. Но

только было у него одно непременное условие, сформулированное в письме к одному приятелю: “Если вы хотите,

женюсь, но все должно быть, как было до этого. То есть она должна жить в Москве, а я в деревне. Я буду к ней

ездить. Счастья же, которое продолжается каждый день от утра до утра, я не выдержу … Дайте мне такую жену,

которая, как луна, будет являться на моем небе не каждый день”. И стоило Чехову более или менее определенно

высказать свои требование, как очередная свадьба расстраивалась.

ЖЕНЩИНА, КОТОРУЮ КОНЕМ НЕ ОБЪЕХАТЬ

“Ну, милая моя Олечка, тебе только одной удалось окрутить моего брата! — говорила Мария Павловна

Чехова. — Тебя конем трудно было объехать!” И правда, с Ольгой у Чехова с самого начала вышло не совсем

так, как с другими. Она не была ни особенной красавицей, ни большим философом. Она даже не была молода

: шутка ли! Двадцать девять лет. Но ее энергия, жизнелюбие, веселость, словно вливали в него, слабнущего и

больного, новые силы. В ней было очень много того, что сегодня называется “сексапильностью”, а в начале

ХХ века звалось “очарованием зрелой женщины”. Не даром она никогда не играла девушек, а всегда женщин,

пусть даже старше себя. “Всегда не весна, а лето, всегда зрелость, полнота, женское, а не девичье “смятение

чувств”, — писали про нее. И эта ее “зрелось” пробудила в Чехове настоящую страсть. “Целую тебя в спинку, в

шейку!”, “Переворачиваю и подбрасываю”. “Сжимаю в объятьях так, чтоб захрустели все твои косточки” —

таких слов, как Ольге, он никому никогда не писал и, похоже, не говорил.

Привлекательной чертой казалась Чехову и привязанность Книппер к Москве, к Художественному театру. И с

ней “счастье с утра до утра” Антону Павловичу не грозило. Но, пожалуй, главное, что его привлекло в Ольге —

она была актриса. Именно такая, какая нужна была, чтобы играть в его пьесах, так не похожих ни на какие

другие пьесы в мире.

Пьесы Чехова и до МХТ шли на театральных сценах — с огромным неуспехом. “Иванов” провалился в Малом

театре в Москве, премьера “Чайки” в Санкт-Петербурге закончилась скандалом… Ее устроили в бенефис

комической актрисы Елизаветы Левкеевой (она сыграла Аркадину), и публика, ожидавшая комедии, была

разочарована и стала топать и орать: “Прекратите этот бред!”. Чехов скрылся из зала, его до утра не могли

найти, а когда нашли, пришлось везти в больницу: у Антона Павловича открылось страшное кровохарканье.

К счастью, Станиславский уговорил Чехова сделать еще одну попытку. И вот премьера. Касса доложила: сбор

— жалкие 600 рублей — видно, Петербургский провал отбил желание смотреть “Чайку” и у москвичей.

Премьера шла в абсолютной тишине — и пьеса, и исполнение, и декорации привели публику в недоумение. А

когда последний акт был сыгран и занавес опустился, полупустой зал взорвался аплодисментами. Кое-кто из

зрителей даже вскакивал на стулья, чтобы получше рассмотреть мало кому известную актрису Ольгу Книппер,

так проникновенно, так блестяще сыгравшую роль, которую незадолго до этого провалила знаменитая

Левкеева. Увидев Ольгу Леонардовну в “Чайке”, Чехов принялся ухаживать…

“Здравствуй, последняя страница моей жизни, великая артистка земли русской”, — написал Чехов Ольге из

Ялты. Так начался их “роман по переписке”, длившийся много лет и плавно переросший в “супружество в

письмах”. Немирович, которому Чехов написал письмо с объяснениями, как благородный человек, препятствий

чинить не стал, и пожелал молодым счастья. Тем более, что театра Ольга, кажется, бросать не собиралась.

Все попытки Ольги перебраться в Ялту на сколько-нибудь значительный срок мягко, но решительно

отклонялись Чеховым. Впрочем, он объяснял это скорее интересами театра, чем собственной боязнью

“счастья от утра до утра”. И писал Ольге: “Если теперь мы не вместе, то виноваты в этом не я и не ты, а бес,

вложивший в меня бацилл, а в тебя любовь к искусству”.

Свадьба была тайной — это было условие Чехова: “Ужасно почему-то боюсь венчания и поздравлений, и

шампанского, которое нужно держать в руке и при этом неопределенно улыбаться”. И даже родному брату,

случайно встреченному на улице за час до женитьбы, Антон Павлович ничего не сказал, а сестре пост-фактум

написал: “Я женился. Сей мой поступок нисколько не изменит моей жизни. Мать, наверное, говорит уже Бог

знает что, но скажи ей, что перемен не будет решительно никаких, все останется по-старому”.

Иногда Ольга бунтовала. В письмах, разумеется: “Получается чепуха из нашей жизни”! Антон Павлович писал:

“Я ведь знал, что женюсь на актрисе, т.е. когда женился, ясно сознавал, что зимами ты будешь жить в Москве

. Ни на одну миллионную я не считаю себя обиженным или обделенным, — напротив, мне кажется, что все идет

хорошо”. А она все не могла поверить в то, что он говорит совершенно искренне: “Я ужасная свинья перед

тобой. Какая я тебе жена? Я очень легкомысленно поступила по отношению к тебе, к такому человеку, как ты.

Раз я на сцене, я должна была остаться одинокой и не мучить никого”. А Чехов отшучивался в своей манере:

“Значит, ты меня уже бросила? Уже не любишь? Если так, то напиши, и я вышлю тебе твои сорочки которые

лежат у меня в шкафу, а ты вышли мне калоши мои глубокие. Если же не разлюбила, то пусть все остается по-

старому”.

При этом оба супруга страстно хотели детей. Первая беременность Ольги Леонардовны в 1901 году

закончилась выкидышем. “Дуся моя, замухрышка, собака, дети у тебя будут непременно, так говорят доктора.

— Пишет ей Чехов. — У тебя все в целости и исправности, будь покойна, только недостает у тебя мужа,

который жил бы с тобою круглый год. Но я так и быть уж, соберусь как-нибудь и поживу с тобой годик

неразлучно и безвыездно”. И вот весной 1902 года Ольга Леонардовна снова поняла, что беременна. Она

очень береглась, просилась у Немировича уйти из театра (“О, только на время!”), но он уговорил ее съездить

напоследок на гастроли в Санкт-Петербург. Люк во время спектакля на сцене почему-то оказался открытым…

После перенесенной операции детей у Книппер быть не могло. “Скоро получишь осрамившуюся жену.

Оскандалилась”, — пишет Ольга Леонардовна Чехову.

К счастью, “сломать” Ольгу Леонардовну было трудно, и она, смирившись с бездетностью, очень скоро снова

стала ждать счастья. И, кажется, оно было очень близко: любимый муж, раньше ненадолго навещавший Ольгу

в Москве (преимущественно, в дни премьер во МХТе), согласился пожить там несколько месяцев. Была

приготовлена квартира, светлая, теплая и сухая, с хорошей печкой и уютным круглым слотом. Да только, чуть

ли не в день приезда, Антон Павлович сильно простудился в сандуновских банях: одеваясь, в предбаннике

увидел одного знакомого — навязчивого, болтливого, глупого, и сбежал от него на улицу, даже как следует не

обсохнув.

В результате туберкулез так обострился, что врачи велели срочно ехать на курорт для легочных больных, в

городок Баденвейлер на юге Германии. Ольга Леонардовна, наконец-то сумела взять отпуск в театре… Она,

наконец, воссоединилась с мужем, но счастье опять обмануло ее: Антон Павлович был очень плох. Страшно

похудевший, с узким бескровным лицом и страшными, мертвенными руками, он целыми днями лежал на

диване, обложенный подушками и закутанный в шерстяной плед. В ночь с первого на второе июля (по новому

стилю — с четырнадцатого на пятнадцатое 1904 года) Чехов попросил позвать доктора, сказал: “Ich sterbe” (“Я

умираю” — нем.). Доктор осмотрел больного и велел … выпить шампанского. Антон Павлович взял бокал, а

Ольга Леонардовна смотрела на него и улыбалась: она вспоминала, как перед свадьбой Чехов “ужасно боялся

шампанского”. Даже в эту ночь она не верила, что ее муж вот так возьмет и умрет. Ольга Леонардовна

слишком любила жизнь, слишком ждала и верила в скорое счастье… Она не заметила, когда Чехов перестал

дышать, потому что прогоняла непонятно откуда появившуюся в комнате огромную черную бабочку,

обжигающую крылья о раскаленное стекло электрической лампочки…

..............

Известный российский писатель Антон Павлович Чехов известен всему миру своими рассказами и пьесами о

любви. Однако самая интересная любовная история Чехова - это его собственные отношения с ведущей

актрисой МХАТа Ольгой Леонардовной Книппер.

 Почти все пять лет своего брака Чехов жил вдали от жены, но их брак поддерживали 800 писем, написанных

друг другу. Они встретились в сентябре 1898 года на чтении Чеховым его новой пьесы "Чайка". Ему было 38

лет, ей только что исполнилось 30.

 В течение шести лет отношений их роли менялись: вначале это были драматург и актриса, затем - любовники,

потом - муж и жена и в конце - инвалид и сиделка при нем до смерти Чехова в возрасте 44 лет.

 В силу жизненных обстоятельств большую часть времени им приходилось жить вдали друг от друга: Книппер

играла на сцене МХАТа, а больной туберкулезом Чехов жил в Ялте. Они проводили время вместе летом, но

даже тогда проблемы Чехова со здоровьем сказывались на качестве их отношений. И несмотря на это, они

хранили свою любовь.

Они писали друг другу 5 лет.

 За эти годы Чехов и Книппер отправили друг другу примерно по 400 писем. Впоследствии они были

опубликованы на русском и английском языках. Переписка шла с 1899 по 1904 годы, в исторический для театра

период, когда происходило рождение МХАТа и на его сцене ставились четыре пьесы Чехова, в каждой из

которых Ольга играла главную роль.

  Ольга Книппер:

Антон Павлович тихо, покойно отошел в другой мир. В начале ночи он проснулся и первый раз в жизни сам

попросил послать за доктором. Ощущение чего-то огромного, надвигающегося придавало всему, что я делала,

необычайный покой и точность, как будто кто-то уверенно вел меня. Помню только жуткую минуту

потерянности: ощущение близости массы людей в большом спящем отеле и вместе с тем чувство полной моей

одинокости и беспомощности. Я вспомнила, что в этом же отеле жили знакомые русские студенты -- два брата,

и вот одного я попросила сбегать за доктором, сама пошла колоть лед, чтобы положить на сердце

умирающему. Я слышу, как сейчас, среди давящей тишины июльской мучительно душной ночи звук удаляющихся

шагов по скрипучему песку...

   Пришел доктор, велел дать шампанского. Антон Павлович сел и как-то значительно, громко сказал доктору

по-немецки (он очень мало знал по-немецки): "Ich sterbe"... Потом взял бокал, повернул ко мне лицо, улыбнулся

своей удивительной улыбкой, сказал: "Давно я не пил шампанского...", покойно выпил все до дна, тихо лег на

левый бок и вскоре умолкнул навсегда... И страшную тишину ночи нарушала только как вихрь ворвавшаяся

огромных размеров черная ночная бабочка, которая мучительно билась о горящие электрические лампочки и

металась по комнате...

   Ушел доктор, среди тишины и духоты ночи со страшным шумом выскочила пробка из недопитой бутылки

шампанского... Начало светать, и вместе с пробуждающейся природой раздалось, как первая панихида,

нежное прекрасное пение птиц и донеслись звуки органа из ближней церкви. Не было звука людского голоса, не

было суеты обыденной жизни, были красота, покой и величие смерти...

   И у меня сознание горя, потери такого человека, как Антон Павлович, пришло только с первыми звуками

пробуждающейся жизни, с приходом людей, а то, что я испытывала и переживала, стоя одна на балконе и глядя

то на восходящее солнце и на звенящее пробуждение природы, то на прекрасное, успокоившееся, как бы

улыбающееся лицо Антона Павловича, словно понявшего что-то, -- это для меня, повторяю, пока остается

тайной неразгаданности... Таких минут у меня в жизни не было и не будет...

Ольга Книппер:

Даже за несколько часов до своей смерти он заставил меня смеяться, выдумывая один рассказ. Это было в

Баденвейлере. После трех тревожных, тяжелых дней ему стало легче к вечеру. Он послал меня пробежаться по

парку, так как я не отлучалась от него эти дни, и, когда я пришла, он все беспокоился, почему я не иду ужинать, на

что я ответила, что гонг еще не прозвонил. Гонг, как оказалось после, мы просто прослушали, а Антон Павлович

начал придумывать рассказ, описывая необычайно модный курорт, где много сытых, жирных банкиров,

здоровых, любящих хорошо поесть, краснощеких англичан и американцев, и вот все они, кто с экскурсии, кто с

катанья, с пешеходной прогулки, -- одним словом, отовсюду собираются с мечтой хорошо и сытно поесть после

физической усталости дня. И тут вдруг оказывается, что повар сбежал и ужина никакого нет, -- и вот как этот удар

по желудку отразился на всех этих избалованных людях... Я сидела прикорнувши на диване после тревоги

последних дней и от души смеялась. И в голову не могло прийти, что через несколько часов я буду стоять перед

телом Чехова!

...............................

.............................

По утрам Антон Павлович обыкновенно сиживал в саду и при нем всегдашние адъютанты -- две собаки-

дворняжки, которые откуда-то появились и прижились очень быстро благодаря симпатии, с которой Антон

Павлович относился к ним, и два журавля с подрезанными крыльями, которые всегда были около людей, но в

руки не давались. Журавли эти были очень привязаны к Арсению (дворнику и садовнику вместе), очень

тосковали, когда он отлучался. О возвращении Арсения из города весь дом знал по крику этих серых птиц и

странным движениям, которыми они выражали свою радость, -- что-то вроде вальса.

……………………..

...............

Ольга Книппер:

……А внутри росло и крепло чувство, которое требовало каких-то определенных решений, и я решила соединить

мою жизнь с жизнью Антона Павловича, несмотря на его слабое здоровье и на мою любовь к сцене. Верилось,

что жизнь может и должна быть прекрасной, и она стала такой, несмотря на наши горестные разлуки, -- они ведь

кончались радостными встречами. Жизнь с таким человеком мне казалась нестрашной и нетрудной: он так умел

отбрасывать всю тину, все мелочи жизненные и все ненужное, что затемняет и засоряет самую сущность и

прелесть жизни.

……………..

………………………

Отец — Павел Егорович Чехов был весьма интересной личностью. Он имел в Таганроге бакалейную лавку,

будучи купцом 3-й гильдии, но занимался торговлей без особого рвения, больше уделяя внимание посещению

церковных служб, пению и общественным делам. Обстановка в доме Чеховых была традиционно —

патриархальной: дети воспитывались в строгости, часто применялись и телесные наказания, бездельничать

никому не дозволялось. Помимо учебы в гимназии, сыновьям Павла Егоровича приходилось иногда замещать

отца в лавке, конечно в ущерб занятиям. По вечерам пели хором. Отец прекрасно играл на скрипке, пел, Маша

аккомпанировала на фортепиано, в общем, устраивались целые музыкальные семейные представления.

Мать — Евгения Яковлевна, прекрасная хозяйка, очень заботливая и любящая, жила исключительно жизнью

детей и мужа. Но, при этом, страстно любила театр, хотя и посещала его нечасто. В ранней молодости она

была отдана в таганрогский частный пансион благородных девиц, где обучалась манерам, танцам и хорошим

манерам. Евгения Яковлевна оказывала огромное влияние на формирование характеров своих детей,

воспитывая в них отзывчивость, уважение и сострадание к слабым, угнетённым, любовь к природе и миру.

Антон Павлович Чехов впоследствии говорил, что «талант в нас со стороны отца, а душа — со стороны

матери».

…………….

В 1876 году произошел переезд семьи Чеховых в Москву. Торговля в Таганроге стала убыточной, Павел

Егорович разорился и вынужден был бежать от кредиторов.

В Москве семья Чеховых долго, почти три года, живет в тяжкой бедности. Несмотря на это, все дети

продолжали учиться, а Антон, зарабатывая на жизнь репетиторством, остается до окончания учебы в гимназии

в Таганроге и приезжает в Москву только в 1879 году для того, чтобы сразу поступить на медицинский

факультет Московского университета, где слушал лекции знаменитых профессоров — Н. Склифосовского, Г.

Захарьина и др.

……………………………

………………………..

…..И это при том, что в доме почти постоянно были гости. На втором этаже толклась молодежь, звучало

фортепьяно, шли разговоры, а в это время на первом этаже Чехов сидел за столом и писал…..

В 1890 году Чехов отправляется в Сибирь, чтобы затем посетить остров Сахалин -место ссылки осужденных

на каторгу. Путешествие по сибирским рекам и дорогам писатель во всей полноте отобразил в очерках «По

Сибири».

Подвижническая работа была проведена Чеховым на Сахалине. Он произвел перепись населения острова,

составив около 10 тысяч статистических карточек. Было собрано огромное количество документального

материала о труде, быте сахалинских каторжников и местных жителей, о тюремных начальниках и чиновничьем

произволе. Чехов посещал тюрьмы, подробно изучал их техническое и санитарное состояние, встречался и

беседовал со множеством людей. После возвращения с Сахалина Чехов систематизировал свои записи и

написал книгу «Остров Сахалин». Это произведение вызвало огромный резонанс в России. На Сахалин

обратили внимание официальные лица. Министерство юстиции и Главное тюремное управление

командировали на Сахалин своих представителей. Сахалинский врач Н.С.Лобас отмечал: «С легкой руки

Чехова Сахалин стали посещать как русские, так и иностранные исследователи».

……………………..

Маршрут Сахалинского путешествия таков: из Ярославля по Волге до Казани, затем по Каме до Перми, оттуда

по железной дороге до Тюмени, а затем через всю Сибирь на тарантасе и по рекам. На Сахалине Чехов

пробыл более трех месяцев, затем через Индийский океан, Средиземное и Черное моря, посетив Японию,

Гонконг, Сингапур, Цейлон, Константинополь, прибыв в порт Одессы, он на поезде возвращается в Москву.

Жизнь в Москве после такого путешествия кажется Чехову неинтересной, и он отправляется в Петербург,

чтобы встретится с Сувориным. Они решают вместе ехать в Западную Европу и посещают Вену, Болонью,

Венецию, от которой Чехов приходит в восторг, а также Флоренцию, Рим, Неаполь, где писатель совершил

восхождение на Везувий. Из Ниццы Антон Павлович отправляется в Монте-Карло, где проигрывает в рулетку

900 франков, затем в Париж.

В 1891/92 годах часть средней полосы России и Поволжья из-за неурожая и засухи переживала сильнейший

голод. Чехов организует сбор пожертвований в пользу голодающих Нижегородской и Воронежской губерний, сам

дважды выезжал туда. Чехов возмущен тем, что о положении в деревне нет объективных статей в газетах…

В 1892 году Чехов покупает имение в Мелихово. Давняя мечта жить в деревне, быть землевладельцем

осуществилась. Усадьба находилась в селе Мелихово Серпуховского уезда Московской губернии, была в

запущенном состоянии, но обошлась Чехову относительно недорого. Так, в марте месяце семья, состоящая из

отца, матери, сестры Марии и самого Антона Павловича переехали в Мелихово. Первое время с ними живет

младший брат Михаил. Сразу начались работы по обустройству дома, территории. Чехов с огромным

энтузиазмом взялся за дело, новая жизнь увлекала его. В чеховском доме у каждого была своя хозяйственная

роль: Павел Егорович, благообразный старик, когда-то строгий, взыскательный и в некоторой степени

деспотичный воспитатель, теперь полностью признавал главенство Антона Павловича. В его задачи входил

уход за садом. Мать, Евгения Яковлевна, вела домашнее хозяйство, вставала раньше и ложилась позже всех.

Сестра Мария занималась огородом, при этом она регулярно уезжала в Москву, так как работала

учительницей в гимназии. Михаил занимался полевым хозяйством, он даже перевелся на службу в Серпухов,

чтобы быть поближе к Мелихову. Павел Егорович начинает вести свой дневник — лаконичную летопись

мелиховской жизни , отражающей состояние природы, хозяйства, визиты многочисленных гостей, приезды и

отъезды родных.

Мелиховский период — это не только вдохновенный литературный труд Чехова и активная медицинская

практика, это колоссальная общественная деятельность писателя. Во время холерной эпидемии Чехов

работает земским врачом, обслуживает 25 деревень. Открывает на свои средства в Мелихове медицинский

пункт, принимая множество больных и снабжая их лекарствами. В Мелихове и его окрестностях Чехов строит

три школы для крестьянских детей, колокольню и пожарный сарай для крестьян, участвует в прокладке

шоссейной дороги на Лопасню, ходатайствует, чтобы на лопасненской железнодорожной станции стали

останавливаться скорые поезда и там же добивается открытия почты и телеграфа. Кроме того, организует

посадку тысячи вишневых деревьев, засевает голые лесные участки лиственницами, вязами, кленами,

соснами и дубами.

…………………..

В Мелихове Чехову приходит идея создания общественной библиотеки в родном Таганроге. Писатель жертвует

туда более 2-х тысяч томов собственных книг, среди которых немало уникальных изданий с автографами

музейной ценности, а также составляет для библиотеки галерею портретов деятелей науки и искусства.

Впоследствии Чехов постоянно отсылает в библиотеку закупаемые им книги, причем в больших количествах.

Несмотря на трудную дорогу (иногда от станции приходилось идти пешком 12 верст), к Чеховым беспрестанно

наезжали гости…

Чехов не ведет жизнь деревенского затворника. Он часто ездит в Москву и Петербург, где встречается с

писателями, художниками, артистами, посещает театры, концерты, бываете редакциях журналов и газет,

принимает участие в литературных вечерах, юбилеях, официальных обедах и т.п. Вообще, появление Чехова

вызывает большой резонанс в творческих кругах…

В Мелихово, несмотря на бесконечный хоровод гостей, кстати говоря, не всегда желанных и тактичных, Чехов

постоянно пишет. В 1894 году он выстроил небольшой деревянный флигель, о котором сам писал в одном из

писем: «Флигель у меня вышел мал, но изумителен». Первоначально уютный домик, окруженный ягодными

кустарниками, предназначался для гостей, но вскоре стал рабочим кабинетом писателя. Когда Чехов был дома,

над флигелем поднимался флаг…

… доктора настаивают на переезде Чехова на юг….

В Ялте Чехов начинает строительство дома. Деньги на постройку появились от продажи сочинений известному

книгоиздателю Марксу. Вскоре по проекту архитектора Шаповалова была построена прекрасная дача.

(Чеховский сад) Чехов с упоением занимался благоустройством участка, сажал деревья. Зима 1899 года в Крыму

была чрезвычайно суровой, со снегом, морскими бурями. Писатель затосковал о Москве, где в это время с

успехом шли его пьесы, кипела творческая жизнь. Весной он едет в Москву, затем в Мелихово. Но, в конце

августа вновь оказывается в Крыму. Имение в Мелихове продано, и Чехов с матерью и сестрой окончательно

перебирается на жительство в Ялту. Здесь он начинает активную общественную деятельность: как местный

житель, он избирается в члены попечительского совета женской гимназии, жертвует 500 рублей на строительство

школы в Мухолатке, хлопочет об устройстве первой биологической станции. В Ялте, будучи сам тяжело болен

туберкулезом, работает в Попечительстве о приезжих больных. В то время очень многие чахоточные приезжали

в Ялту, причем почти без денег, только потому, что были наслышаны об Антоне Павловиче Чехове, который

помогает устроиться и даже может похлопотать о виде на жительство для людей еврейской национальности.

«Литератор не кондитер, не косметик, не увеселитель; он человек обязанный, законтрактованный сознанием

своего долга и совестью». Это — жизненное и писательское кредо…

В 1900 году Чехова выбирают в почетные академики Петербургской Академии наук. Но в 1902 году Чехов

выходит из её рядов в знак несогласия с решением Академии об исключении Горького по причине его

политической неблагонадежности.

«Я презираю лень, как презираю слабость и вялость душевных движений», — сказал он как-то о самом себе…

«Вишневый сад» — это последнее произведение великого писателя и драматурга.

...................

...............

(Конец  1 ч.)

Тантьяна, спасибо!

Чехов - именно тот автор, который всегда лежит на прикроватной тумбочке. Еще со школьных лет. Каждый раз, когда настроение становится неважным, Чехов помогает жить дальше.

Сначала не могла понять: при чем тут анекдоты? Вот, что значит стереотип... Заглянула в рубрику, где ты поместила свою заявку... :) Все встало на свои места!

Танюша, Спасибо! Очень понравилось!!! Жду продолжения...

Таня, очень-очень.... Спасибо... Добрый вечер!

Ира!  А  я только сейчас открыла...

Очень эмоционально все...:)

Сначала не могла понять: при чем тут анекдоты?

:)

Долго думала, Куда...?

Спасибо! 

Оля!   Добрый вечер! :)

Спасибо... :)

Сама под впечатлением от найденного...не ожидала...Еще от рассказов не отошла...:)....  ( и Чайку уже прочитала ...:))

Таня, спасибо!

Чехова читала...много...понравилось повествование Книппер-Чеховой, прочитала охотно.

Не фанатка Чехова, но-нравится......

Копеечка от меня:)

Один из рассказов  Антоши Чехонте(один из псевдонимов А.П.Чехова)

Лошадиная фамилия- А.П.Чехов.

Послушайте, если есть желание.

Чехов И Горький...

А вот Книппер-Чехова-легендарная Раневская (Вишневый Сад)...нравится эта пьеса.

Спасибо, Татьяна, еще раз за интересную подборку.

В детстве мне папа читал Чехова. Не один раз читана "Дочь Альбиона". Я честно не понимала тогда, почему он смеется... Но ему было смешно. Именно поэтому я просила его читать эту повесть снова и снова. Интересна была именно его реакция. И каждый раз он находил там новый повод улыбнуться... Потом, повзрослев, я поняла, что это значит - читать Чехова. Это на самом деле кладезь... Всего.

Танюша, спасибо!  (Как говорит Татьяна (Сеньора), "цветочек из нашего гербария"... :) )

Таня, и тебе спасибо за добавки ! :)

Вишневый Сад еще не читала, собираюсь...

"Дочь Альбиона"

Почитаю!

Я честно не понимала тогда, почему он смеется...

Вот-вот :)

Мне в детстве нравились  фантастика про космос и Шерлок Холмс :), а задавали "какую- то"  Даму с собачкой....

Отбили охоту на всю жизнь.

Случайно  через  Астрологию пришла.......искала Водолеев...... удивилась - мне не нра..., а водолей тоже...хм....начала копать...:)......и.....Открытие!!!

..............

"цветочек из нашего гербария"

Я тоже оценила этот перл Тани-Сеньоры :)

Высоцкий там играл Гаева

Ух, ты....

Станиславский предложил Чехову такое название...Вишневый сад

! 

Почаще нам надо делать такие тематические заявки-

От души получилось....:)

:)

....лимон без  коньяка...

:)

:):)

СПАСИБО, ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО:)

Надеюсь, эта вставка как -то дополнит страницу музыкально)))                                       На мой вкус - вполне неплохо исполняют.

:)

Надеюсь, эта вставка как -то дополнит страницу музыкально)))  

Спасибо, Саша, хорошее дополнение !