Чудак и правда
(рассказ-шутка)

«Если правда не указывает того, что мы должны
делать, то она всегда укажет то, что мы
не должны делать или должны перестать делать».
Л.Н. Толстой

Глава 1: Чудак

Жил-был один сноровистый мужичок в дальней глухой деревеньке за Уралом, - там, где нынешней школьник, глядя на карту, знать не знает, что Китаю принадлежит, что к Якутии относится, что такое Монголия и чем она от Киргизии отличается. Там вообще много всяких мужичков проживает, но этот был особенный: то крылья смастерил и летал с ними по небу, пока местные власти безобразие не запретили, так как законом самовольные летания не дозволяются; то он, неугомонный, из болотной воды научился нефть получать с угрозой подрыва казенной экономики, за что его сослать хотели, но не придумали куда; а то он в другой раз придумал ветряк использовать для отопления своей избы, но это ему разрешили, так как этого не может быть, хотя у мужика невозможная конструкция исправно работала. Видать, почуял он послабление после последнего случая и удумал он вовсе немыслимое: решил он правду найти и не только для себя, а и с людьми поделиться. Не жадный был мужик, но и не то, чтобы глупый, а так, - со странностями.
Засел мужик за умные книги: читал, читал, много полезного и интересного узнал, а правды не доискался. Кажется, что вот ведь она, только руку протяни и хватай ее за загривок, а она – шасть в другую книгу или еще неизвестно куда, ускользнет и невдалеке маячит, манит к себе, а не дается. Стал тогда мужик письма к умным людям с вопросами писать, уйму сбережений на одни конверты извел, а ответа не одного не получил – наверное, политики с академиками тоже не знают правды, а только говорить о ней могут.
Пошел тогда мужик к себе в сарай, где у него немудреная мастерская была, закрылся в ней надолго, толком не ел, не пил, спал как попало, а то и того меньше, но рано ли, поздно ли, смастерил он правду своими руками. Не ахти какая хитрая штука оказалась, если с душой к ней подходить, не столько головой, сколько сердцем ее понимать и не шибко умствовать. Тут ведь как? Чуть-чуть недомудрил или перемудрил, и уже истина со справедливостью между собой не стыкуются, приходится их грубым инструментом друг к дружке подгонять, а они такого обращения не терпят – гнутся, иногда ломаются, приходят в полную негодность.

Внешний вид самоделки не очень презентабельный получился, так как материала у мужика было мало, да и тот, в основном, из того, что народ за ненадобностью повыбрасывал, но ведь тут не видимость главное, не косметика с парфюмерией, а суть, нутро, самое что ни есть содержание.

После того в деревне интересные явления стали происходить: у всех жителей мальчишки-озорники по садам яблоки трясли, ягоды обирали, а у мужика вся растительность в безопаске стояла, словно заговоренная. Кое-кто уж грешным делом подумывать начал, не сам ли мужик по чужим садам лазит, фрукты для какого изобретения заготавливает, но таким подозрениям не поверил: по общему убеждению, никакой мужик из яблок, кроме бражки, ничего изобрести не может. А наш мужик вовсе чудак, хмельного в рот не брал, хотя не старовер, не язвенник – в общем, не нужны ему яблоки из чужих садов, да и немолод он уже ночами через заборы с колючей проволокой лазить. Мальчишек по избам втихаря лупили, чтоб они и к мужику в сад наведывались, но только зря, - не слушается старших подрастающее поколение, пропащая смена растет.

Еще стали замечать, что если идет кто по селу и по сторонам глазеет, про кого бы сплетню придумать, кого бы обругать за бесплатно или хотя бы дулю показать, чтоб не торчал во дворе с радостной физиономией, то возле дома мужика такие желания как колотушкой по голове отбивает и сразу всякие глупости в мыслях появляются: про смысл жизни хочется думать, про красоту, доброту и прочую ерунду. Кузьма у Антипа как-то курицу удачно спер и домой ее нес, а дошел до дома мужика – повернул назад и отдал ворованную птицу обратно Антиповой жене с советом получше за хозяйством смотреть. Скандал получился сильный, Кузьма потом долго с поцарапанной мордой ходил, однако в долгу не остался – улучил момент и в уборную Антипа три горсти дрожжей засыпал, чтобы на жаре весь накопленный навоз забродил. Только он уже, когда с дрожжами шел, по другой улице дом мужика обходил, чтобы не поступить по честности и у себя в туалете начинку не заквасить.

Запомнился всем такой случай, когда мужик со своей правдой в мешке через плечо в единственный сельский супермаркет явился, вроде как за покупками. Если за покупками, то зачем тогда правду с собой брал? Не понятно. А супермаркет – это такое название магазина, который раньше был лавкой, потом универмагом, потом торговым домом, в котором почти ничего не менялось со времен царя Гороха, кроме названия. Товар на полках стоял еще от военной поры, частью американцами вместо второго фронта присланный, частью у немцев отобранный, ну и немного новинок импортных не на продажу, а как выставка: два брата Кока Коля и Пепси Коля, которых иностранцы вместо кваса пьют, прокладки на каждый день, которые к нашим тракторам не подходят ни разу в месяц, жвачка, которую коровы есть отказываются и прочая чепуха, подписанная непонятными зарубежными словами.

Продавщица как правду в мешке учуяла, то ли по запаху, то ли по какому-то невидимому излучению, так сразу в слезы ударилась, заканючила жалобно, заскулила: ах, я, говорит, такая-сякая, товар-то у меня, люди добрые, весь разбавленный да порченный, неисправный да бракованный. Я ведь, говорит, даже чайную заварку сама использовала, а потом вам продавала, заботилась, чтоб у вас цвет лица не ухудшился…
С той поры народ, чтобы продавцовыми объедками не пользоваться, в магазине только соль и спички покупал, которые не разбавляются и не портятся, по два раза не используются. Обидно бабам в деревне, что мужнину получку или навар от браконьерства, прибыток от тайного промысла растранжирить не получается, не на что и мужьям свои заначки потратить – скукотища для человека, испорченного рыночными отношениями. Начали между собой торговать: сегодня Никодим у Евстигнея топор покупает, расплачивается щедро, денег не жалея, чтобы и обмыть приобретение соответственно, а назавтра он ему обратно тот же топор за ту же цену продает – оба похмеляются. Вроде наладилось все, да тут непредвиденный казус приключился: взял Антип у Кузьмы флюгер с крыши за тыщу рублей, а тот его обратно брать не хочет, не надо мне, говорит, этого глупого механизма, без него моя хата лучше смотрится. Но не совсем без совести Кузьма, предложил Антипу четвертную за безделушку, которой красная цена – пятерка. Опять скандал получился. А кто виноват? Мужик, конечно, отшельник нелюдимый, изобретатель хренов. Кузьме-то нельзя виноватым ходить, он один на всю деревню коновал, ветеринар по научному. Ты его, предположим, бессовестной личностью назовешь, а потом у тебя корова начнет кефиром доиться – кому такое надо? А мужик наш механизатором работал, их в селе хватало с избытком, одного-другого не жалко, учитывая отсутствие запчастей и рост цен на горюче-смазочные материалы.

Собрали на деревне общий сход и там единогласно объявили мужику: или закрывай обратно свое открытие или выметайся из поселка – чем быстрее, тем дальше. А тот говорит, что сам, как раз, собрался свое изделие в Москву везти, чтобы предложить его для массового производства, для пользы всей державе, а может быть, для пользы в мировом масштабе. Обрадовались все за Москву, за державу и за весь мир, потому как далеко они от деревни располагались, скинулись сообща мужику на билет в один конец и тут же проводы закатили такие, что все окрестные медведи еще долго с битыми мордами ходили, а волки до сей поры ту деревню за сто верст обегают.

Отправился мужик в Москву – сначала пешком туда добирался, потом на телеге его подбросили, потом на грузовике попутном, верхом на кузове, потом на маршрутном автобусе, внутри салона, а уже в поезде он с землячкой познакомился. Та землячка от его деревни всего в паре тысяч километров жила, а в Москву ехала на «Поле Чудес», по телеграфному приглашению самого Якубовича, как она сама сказала. Так оно, видимо, и было, потому что врать во время той поездки никто в вагоне не мог, на станциях у того вагона спекулянты пирожки задарма раздавали, а пассажиры им насильно деньги в карман запихивали.

Землячка как узнала, что мужик самостоятельными руками настоящую правду изобрел, то удивилась искренне, а потом услышала про затею дойти хоть до самого президента и убедить его в том, чтобы произвести в стране одну большую правду или, на худой, много маленьких для всех городов и сел с учетом, так сказать, местных особенностей, и запечалилась и загрустила. Бесполезное, говорит, это мероприятие, до президента не допустят, а ходу делу не дадут, замусолят в конторах, затеряют по преднамеренной случайности или заставят всю оставшуюся жизнь справки собирать. С правдой надо не к начальству, а в обратном направлении идти, в связи с чем, я для вас, говорит, уникальный вы наш саморо-док, достойный потомок Левши, Ползунова и Кулибина, пожертвую единственной путевкой к славе, победе и желанному автомобилю, вручаю вам свое приглашение выступать в игре «Поле Чудес» по заказу телекомпании «Вид». Там вы сможете на всю страну показать свое хитромудрое приспособление и продемонстрировать миллионам людей его благотворную деятельность. Не забудьте только в конце добавить, что спонсором моей поездки является Госсельпромхозсбытснабтрахбах, так как простому человеку посещение столицы не по карману. Поблагодарил ее мужик сердечно и обещал, что если выиграет кочан капусты или другой овощ, то вышлет его землячке.
 

Глава 2: И правда, чудак!

…Пришел мужик в Останкино, а там народу собралось множество. Он со всеми не то, что познакомиться, а даже поздороваться не успел, как тут настоящий Якубович пришел и начали очередность столоверчения делить, кому вперед дух колеса фортуны в свою пользу уговаривать. Выпало мужику выступать третьим в третьей тройке, по поводу чего какой-то зеленый юнец из технического персонала его панибратски по плечу похлопал и фамильярно подмигнул:

- Ну, дед, - говорит юнец мужику, - ты теперь наверняка выиграешь, потому что бог троицу любит.

- Спасибо на добром слове, - отвечает мужик, - а только дурак ты, прости Господи. Бог по православной вере сам есть Троица и, по-твоему получается, что он сам себя любит. А он не себя, а нас всех любит и тебя, болвана, в том числе, которого в первопрестольной, в белокаменной да златоглавой поселил и работать на телевидение устроил. Кое-кто об этом и мечтать не смеет…

Пока они между собой этак переговаривались, первая тройка сыграла. Начал мужик наблюдать за участниками второго забега.

Первым колесо крутил беженец из Пакистана, который передал привет всем радикальным террористам и подарил ведущему мешочек конопляной соломки. По традиции игры предложил тут же презент распробовать, закурив трубку мира по индейскому обычаю, так как Якубович после предыдущего тура стоял в одной только подаренной набедренной повязке и в лохматом парике от работников домостроительного комбината имени Диогена Синопского – на том заводе парики заместо касок носили, а в свободное от работы время ими детишек пугали. Якубович понюхал мешочек внимательно, так, что глаза отстраненно затуманились, а потом вдруг заявил, что очень любит Пакистан и всех пакостников, которых в России скоро будет больше, чем коренного населения, что он даже знает наизусть одну пакостную песню из репертуара известного шансонье, но только мелодию не помнит и слова забыл.

Вторая была тетка, которая сообщила о себе, что она участник Отечественной войны 1812 года и в виде доказательства спела «Марсельезу» на мотив известного Лазаря, ожидая традиционного подарка ветерану. Приехала она из бывшей союзной республики, в название которой очередным переименованием был введен еще