⁣

Майя появилась на радио в 1959 году.
⁣Первым человеком, который встретился здесь Майе, был Чермен Касаев,
заместитель заведующего отделом эстрады; о Кристалинской Касаев много
слышал, искал встречи с ней - и вот она сидит перед ним, улыбается,
глядя прямо в глаза. Их беседа была недолгой и закончилась, когда Касаев
коротко сказал: "Ну что ж, Майя Владимировна, будем записываться". И не
ошибся в ней, этот умница Касаев. Он был из тех, кто слов на ветер не
бросал, всегда готовый со всей своей кавказской яростью выполнить любое
затеянное им самим дело. К тому же, опять-таки по-кавказски, был широк,
щедр и обладал тонким музыкальным вкусом. К нему тянулись многие, кто
однажды побывал в этой комнате на четвертом этаже. С одними он мог
попрощаться быстро, если не обнаруживал божьего дара, с другими же не
расставался долгие годы. Так сложилось и с Майей - Чермен Касаев стал
одним из ее ближайших друзей, а это было не просто: к себе в душу Майя
редко кого пускала.
⁣Через несколько дней Майя записала три песни молодого композитора, недавно закончившего Гнесинку, ученика Арама Хачатуряна. ⁣Это был Микаэл Таривердиев.

⁣Сегодня его жена, Вера Гориславовна, знающая музыку Микаэла
Леоновича так, как знал ее он сам, и даже больше, разбирает шкафы в их
квартире, полные пленок и нот. И находит то, что за многие годы осело в
них. Шкафы таят в себе открытия. Вот так она нашла несколько записей
Майи Кристалинской. Как послания начала шестидесятых.
Я слушаю
"Песню о Москве" из документального фильма "Москва приветствует вас" -
да кто сегодня помнит такой? А между прочим, песня - замечательная,
автор ее стихов - Николай Добронравов.

Знаешь, Москва,
Ты сплетена из сотен контрастов,
И звучит в тысячах ритмов
Песня твоя…
Голос
Кристалинской, в обрамлении многокрасочного ожерелья звуков
Таривердиева, удивительно ласков и удивительно тепл. Гармонический склад
песни, ее мелодичность и оркестровка.
⁣Эта песня оказалась прочно забытой. Вера Гориславовна рассказывала,
что, когда началась подготовка к московскому юбилею, к 850-летию,
Микаэла Леоновича спросили: нет ли у него песни о Москве? Он ответил
отрицательно.
И как жаль, что песня не прозвучала в юбилейные
дни, да вот только кто бы ее мог спеть так искренне и просто, как это
сделала "Майя? Сложилось впечатление, что Таривердиев писал ее - для
Кристалинской.
⁣"Я не знала об этой работе, но вот о другой знала точно, -
продолжала рассказ Вера Гориславовна. - Это фильм "Человек идет за
солнцем". Микаэл Леонович работал над ним с Михаилом Каликом в
шестидесятом году. В нем есть песня, которую поет Кристалинская. Этот
фильм - одна из революций в советском кинематографе, это смена
стилистики. Он новаторский как по киноязыку, так и по языку
музыкальному, это тот фильм, с которым для кинематографа родился Микаэл
Таривердиев, потому что те картины, над которыми он работал до того,
были с элементами эксперимента, где есть его интонация. Но вот
окончательно он проявился здесь, потому что здесь слились многие вещи и
потому что это был один из самых его любимых кинорежиссеров, легендарный
Михаил Калик, с которым они всегда работали интересно, легко. Они
совместно искали способы выражения себя, мира, нового ощущения мира, и
вот в этом фильме все получилось.
В нем много музыки и песня -
"У тебя такие глаза". Это некая смесь джаза, элементов старинной
музыки, это свобода, импровизационность, кстати говоря, Майя
Кристалинская поет в джазовой манере, смешанной с камерным, очень тонким
пением.
И вот этой песней Микаэл Леонович начал довольно
долго длившийся новый период в его жизни. Ему хотелось найти такую
интонацию, которая, с одной стороны, была бы изысканной, тонкой, а с
другой - была бы понятной большому кругу людей. В фильме, в песне "У
тебя такие глаза", ему это удалось. И Майя Кристалинская была первой
певицей, с которой он добился уже в исполнительской манере этого стиля.
Он требует прекрасного владения вокалом, душевной тонкости, владения
массой нюансов, понимания этого необычного, авангардного текста
Кирсанова. Это - не песня, это - монолог, тонкая вокальная лирика,
решенная при помощи голоса и микрофона, и это было новым музыкальным
словом, а Кристалинская послужила для него удивительно тонким
инструментом".
Вера Гориславовна включила магнитофон. Музыка
дышит в мягких щеточках, поглаживающих в руках ударника металлические
диски-тарелки, тихо-тихо, неожиданно, осторожными аккордами вступает
фортепиано, и мне видится, как пальцы Таривердиева бегут по клавишам,
замирают, и снова бегут и снова шелестят щеточки. Запела певица: в
громкой тишине ночного города идет мальчик, ему навстречу несутся
огненные круги фар, а голос звучит где-то рядом с ним, словно добрая
фея, невидимая мальчику, разговаривает с ним так нежно и ласково, как,
может быть, не говорила никогда его мать… Мальчик идет, и огни
отражаются в его глазах, озаряя их.

У тебя такие глаза,
Будто в каждом по два зрачка,
Как у самых новых машин.
По ночам из шоссе в шоссе
Пролетают машины, шумя
Двумя парами фар.
У тебя двойные глаза,
Их хватило б на два лица,
И сияет весь океан
От помноженных на два глаз.
Понимаешь, твои глаза -
Двух земных полушарий карты,
И ты когда закрываешь их,
Погружается на ночь экватор…

Кто
сказал, что у Майи слабый голос? Как она спела, с какой силой, эти
слова - "у тебя двойные глаза"! А как она тихо рассталась с мальчиком -
ее голос исчез, растворяясь в тишине вместе с замирающими щеточками на
дисках-тарелках.
…Но фильм "Человек идет за солнцем" еще не
начали снимать, это произойдет только через несколько месяцев, а пока
Чермен Касаев знакомит Майю с высоким, стройным, по-спортивному
подтянутым двадцатисемилетним композитором Микой Таривердиевым, который,
кроме музыки, любил еще море, оно было для него не только образцом
красоты, но и - водой, где он любил подолгу плавать разными стилями,
лететь сквозь столбы сверкающих на солнце брызг на водных лыжах,
прицепившись к сумасшедшему скутеру.
Они сделали записи, песни
у Микаэла были такими же изящными, как и он сам, они легко
запоминались. Одна из них-. "Бывает так" - поразила Майю своим
внутренним мягким светом, идущим от каждого звука музыки. И так же
светел в ней голос Майи, и есть в нем немного женского лукавства - нет
ни тени сомнения в том, что ее героиня любима и вскоре об этом узнает…

Бывает так: чудесный
вечер И есть о чем сказать,
Но ты приходишь к месту встречи,
Молчишь опять.
В глазах прочту я ожиданье,
Тихо погляжу.
Ты хочешь, все слова признанья
Подскажу.

После
фильма "Человек идет за солнцем" был еще "проходной" для московских
мастеров кинофильм "До завтра", который снимался на студии
"Туркменфильм". "С каким-то детективным сюжетом, какая-то туркменская
столовая, шофера", - вспоминает Вера Гориславовна. Музыка Таривердиева
существовала отдельно, сама по себе, и наверняка была украшением фильма,
вполне возможно далекого от шедевра. Но это была уже "его" музыка. Есть
в картине песня, запись которой найдена Верой Гориславовной в очередном
из шкафов, - как еще один ценнейший, скрытый веками черепок из
археологических раскопок. Поет Майя Кристалинская. Песня об одиночестве,
об отрешенности женщины от мира, от большого города. В голосе
Кристалинской - тоскующие, тревожные интонации. "По вечерам танцуют за
каждым окном, по вечерам за каждым окном зигзаги людей неистово пляшут,
пытаясь спасти свое хрупкое счастье за хрупким, как лед, стеклом… По
вечерам темнеют в углах экраны, и поют провода о судьбах коротких, как
телеграммы. По вечерам мы остаемся втроем - ты, я и город, но даже в
объятьях твоих я тоже одна, пойми, я всегда одна…"
А потом музыкальная тема песни становится вокализом, его с теми же интонациями великолепно поет Кристалинская.
Кто
и когда, кроме бездомных парочек, целующихся на последнем ряду в пустом
кинотеатре, мог увидеть этот фильм? Видели ли его в Туркмении?
Пути Майи Кристалинской и одного из ярчайших композиторов нашего столетия разошлись после "туркменского прощания".

⁣Передачу "С добрым утром!" придумала в начале шестидесятых группа
молодых людей, ребят и девушек, преданных радио, не умеющих хорошо петь и
читать, но зато знающих, как это нужно делать.
⁣А литературные редакторы образовали мощную колонну: все впоследствии
стали писателями, а один - режиссером московского театра.
Писателями-сатириками стали Дмитрий Иванов и Владимир Трифонов (они
через несколько лет покинули радиоэфир и перебрались на волны более
современные, телевизионные, став авторами передач "С днем рождения" и
"Будьте счастливы!" и фигурами, очень заметными на Шаболовке), Владимир
Войнович (тогда еще не создавший своего солдата Ивана Чонкина, он писал
стихи для Оскара Фельцмана "Комсомольцы 20-го года", "14 минут до
старта", "Футбольный мяч" для Аркадия Островского, ее пел Олег
Анофриев), Владимир Санин (он известен как автор книги об Антарктиде, в
которой ему довелось побывать) и Марк Розовский.
⁣Музыкальных редакторов было двое: элегантная ироничная рижанка - Гуна
Голуб и очень серьезный человек, создавший позднее оркестр
электромузыкальных инструментов Вячеслав Мещерин.

⁣В декабре 1960 года в студии передачи "С добрым утром!" впервые
появилась Майя Кристалинская, которую привел на запись собственной песни
Юрий Саульский. Их совместная работа в "Первом шаге", медаль на
фестивале, а потом и "разборка", учиненная "Советской культурой",
способствовали тому, что между ними сложились какие-то ностальгические
отношения - при встрече было что вспомнить. Но Саульский, при всей своей
занятости, следил все же за тем, как продвигается вперед по
многоступенчатой лестнице успеха Майя, которая так славно пела на
фестивале "Колыбельную" в его "Дуниаде". Конечно же Саульскому хотелось
помочь, а тут у него появилась новая песня, и он без колебаний позвонил
Майе домой и предложил дебютировать в передаче "С добрым утром!", на что
Майя сразу дала согласие. И дебют состоялся. Она в тот же день записала
не только "Новогоднюю", но и сверх программы песню Островского "Я иду",
которую до этого вечера Майя никогда не слышала.
⁣Вскоре в "Добром утре", куда ее стали часто приглашать, она стала
своим человеком, пела много, и если бы в отделе сатиры и юмора была
штатная единица вокалистки, была бы одной из первых претенденток. Она
продолжала петь у Рознера и постоянно ждала звонка от Гуны, которая
предлагала очередную новую песню. Иногда звонила и сама, но - редко,
проявляя терпение и сдержанность. Те, кто не знал ее накоротке, считали,
что Майя - одна сплошная улыбка и врожденная доброжелательность.
Последнее - действительно так, но знавшие Майю ближе понимали, что за
внешним спокойствием и сдержанностью, как это часто бывает, прячутся
сильные чувства, что человек она глубоко ранимый и незащищенный, а ее
сдержанность и закрытость объясняются боязнью уколов, поджидавших ее на
каждом неверном шагу.
И все-таки иногда Майя приезжала на
Пятницкую, 25, в многоэтажное, покрытое, как чешуей, светлой, с
коричневатым оттенком, плиткой здание напротив метро "Новокузнецкая",
где находился отдел сатиры и юмора, а стало быть, передача "С добрым
утром!", чтобы просто посидеть, отдохнуть от нахлынувшей на нее
эстрадной круговерти, послушать анекдоты, шутки, дружелюбное
пикирование, стук пишущей машинки, телефонные трезвоны, никогда не
умолкавшие в комнате с широким окном. Она видела эту полную хлопот,
нервов, иногда ссор жизнь беспокойных людей, кто силой своей энергии и
мерой отпущенного таланта отдавал свои лучшие годы тому, чтобы передача
выходила по воскресеньям одна лучше другой и, как всегда, - теплая и
уютная: сядь в кресло, товарищ, и слушай нас, это тебе награда за
прожитую нелегкую неделю, а ведь легкой жизни ни у кого не бывает, даже у
самых ленивых.
Но чаще всего Майя бывала в студии № 3 в Доме
звукозаписи на улице Качалова, где шли записи песен. Сюда приходили
композиторы, заглядывали и поэты, здесь Майя записала впервые песни
"Аист", "Летят стрижи", "Возможно" Островского; "Падает белый снег",
"Иду я", "Не в этот вечер" Эшпая; "В нашем городе дождь", "Добрый день"
Колмановского; "Девчонки танцуют на палубе", "Усть-Илим" Пахмутовой;
"Царевну Несмеяну" Шангина-Березовского; песни Фрадкина, Шаинского,
Птичкина, Блантера… А всего за шестидесятые годы - более ста песен.

⁣

За пультом в аппаратной, за микшерами, сидел суховатый человек в
больших очках, он был похож скорее на шахматного гроссмейстера, как
подметил Дмитрий Иванов, но был гроссмейстером среди звукорежиссеров,
лучшим среди лучших, каких за пультом в Доме звукозаписи сиживало
немало. Звался он Виктором Борисовичем Бабушкиным - имя, вызывавшее
уважение среди музыкантов, певцов, работников радио. Он чувствовал себя
здесь хозяином, и не только благодаря священнодействию за пультом, но и
потому, что мог резким тоном приказать не мешать записи, прикрикнуть на
того, кто тихо разговаривал в аппаратной или даже слегка кашлянул.
Суровым и необщительным он оставался и после работы. Вот таким человеком
был этот чародей звукозаписи, Бабушкин.
Но Майя любила с ним
работать и не боялась его, могла и возразить, не согласившись с
замечанием. Работали они вместе несколько лет, пока Виктор Борисович не
ушел на "Мосфильм". Его характер на самой элитной студии страны не
изменился, он и здесь вскоре прослыл лучшим звукорежиссером, хотя на
"Мосфильме" были свои асы. Бабушкин в душе, как оказалось, был человеком
трепетным, а такие люди, несмотря на маску недоступности, бывают
настоящими творцами.
И вот, подчиняя себе безропотные микшеры
на пульте, Бабушкин зажегся одной идеей записать песню одним голосом, но
сделать так, чтобы звучала она, будто ее поют несколько голосов. Это
было невероятно сложно в технических условиях, которые существовали в
начале шестидесятых.
Часто в "Добром утре" бывал аранжировщик и
композитор Арнольд Норченко. Майя не раз записывала его песни, но
признаться - с не очень большой охотой. И вот Норченко уговорил Диму
Иванова написать с ним песню. Иванов в это время начал писать тексты
песен для Птичкина. Он согласился, и появилась песня для Майи -
"Возлюбленная тень".

Мы поссорились весной,
Только кто-то вслед за мной
Так и ходит каждый день.
Это - кто? Твоя же тень.

Вся
песня - разговор с тенью, в котором участвовало четверо. И когда
Бабушкин услышал песню, он понял, что пришла пора взяться за
осуществление своей идеи. Он записал Майю и принялся колдовать с
техникой, переводил голос на один канал, затем - на второй, сводил,
переводил на третий и так далее, выжимая из аппаратуры все, что можно
было выжать. Майя была рядом, вместе они пробовали разные варианты, и
Бабушкин прислушивался к тому, что говорила Майя, и, если результат ей
не нравился, начинал все сначала. Когда свели три голоса, начали
"сводить с эхом" - и получилось нечто фантастическое в полном смысле
этого слова. Такого еще стены аппаратной не слышали. Бились с этим
"радиофокусом" ровно два дня.
Слушать пленку собралась чуть ли
не вся редакция; запись прослушали в тишине, потом - буря восторгов,
поздравлений, и в первую очередь Бабушкину; он же невозмутимо смотрел на
собравшихся сквозь стекла очков.
Это была маленькая революция
на радио, которую так и не заметили слушатели передачи "С добрым
утром!". Они же не могли знать, каких невероятных усилий стоил этот
радиофокус тем, кто его сотворил. Может быть, виновата в том сама песня,
которая не произвела впечатления на слушателей.
Кристалинскую
же Бабушкин готов был носить на руках: он, музыкант с консерваторским
образованием, боготворил этот самородок, как он называл Майю, считая
одной из самых талантливых певиц, с которыми доводилось ему работать.
⁣Но эта запись имела продолжение. Следующий раз подобное предложила
сама Кристалинская. Это уже касалось не одноголосой песни, а целого
трио, да еще из оперетты. Ее как раз готовили к постановке, автором был
самый первый по рангу композитор страны Тихон Николаевич Хренников,
композиторский генсек.
Как-то Майя была в гостях у Тихона
Николаевича, которого знала с давних послевоенных лет, - он часто бывал в
доме у тети Лили и дяди Паши. За чайным столом Тихон Николаевич
рассказывал о своей новой работе в театре оперетты - спектакле "100
чертей и одна девушка". И по просьбе Майи показал ей за роялем трио,
которое в спектакле поют три певицы. Номер назывался "Осенняя песня".
На
следующий день Хренникову позвонила Гуна и попросила разрешения
показать это трио в "Добром утре", но в исполнении одной Майи, которая
сама же и навела Гуну на эту мысль.
- Я очень люблю Майю, - сказал Хренников, - не ведь эта партия для русских народных голосов, а у нее голос эстрадный…
- Мы попробуем, - только и сказала Гуна.
Хренников согласился.
Бабушкина
уговаривать было не нужно, и они втроем принялись за этот нелегкий
труд. Но теперь уж дорожка была проторена. Результат оказался блестящим.
-
Меня это невероятно поразило, - покашливая, рассказывал мне Тихон
Николаевич, сидя у себя в кабинете в кресле. Он был нездоров, но
трудился, заканчивая партитуру "Капитанской дочки", которую писал для
Кремлевского балета (большая работа, а ведь ему - восемьдесят пять!). И
продолжил: - Она сначала записала один голос, потом - второй, потом -
третий. Когда она записывала второй и третий голоса, у нее были
наушники, она слушала первый голос, напевала - второй, потом слушала оба
голоса - напевала третий. И все это было так слитно. Это говорило о
том, что у нее был исключительный слух, потому что без такого слуха
невозможно сделать эту запись. Они мне потом показали ее, было такое
впечатление, что поют три певицы с очень непохожими тембрами голосов.
"Фокус",
как мы видим, удался на славу, но русского народного пения у
Кристалинской не получилось, оно оставалось эстрадным - это понимал и
Хренников, давая разрешение выпустить "трио" в эфир. Имела же Майя право
по-своему спеть эту песню, уж не говоря о том, что оперетта еще не шла,
и об особенности голосов, исполняющих "Осеннюю песню", никто не знал. А
знал бы, все равно одобрил.

Спасибо!

Последний гигант Майи. Записи 1984 года, звукорежиссер Бабушкин

Кристалинская - Пахмутова - Бабушкин

Спасибо, Валера!Очень интересная подборка, многое я вообще не знала и фото Кристалинской, что в начале заявки, не видела ни разу.
Большое Спасибо!

Фото студентки МАИ, подборка из книги Гиммертверта про то, как все начиналось. Но не все, конечно.

Просто молодчина ты, замечательный материал.Классно! И за песни-спасибо!

Большое спасибо, Валера, за информацию о замечательной певице и её песни...

Валера! Просто нет слов. Такой материал, такой труд. Спасибо.

Здравствуйте, Валерий! Недавно посмотрел фильм 1969 года " Я его невеста". В нём на 35 минуте песню на слова М.Матусовского за кадром исполняет Майя Кристалинская. Возможно Вы уже знаете кто из двух композиторов фильма автор?

Валерий, здравствуйте!
У меня В. Дехтерев- М. Матусовский стоит в тегах.
А из фильма "До завтра" песню записала на пластину Гюлли Чохели - подружка Майи по Рознеру, также она записала песню Зацепина "Горизонт" из фильма "Петух".

Большое спасибо! Никак не ожидал, что существует запись с третьим куплетом этой песни.