Хотя в 1980-х годах они имели большой успех на Дальнем Востоке и в Европе, мировой звездой Neoton Familia не стала, а ведь у Петера Эрдёша была возможность сделать это и он всё сделал для этого. Группа под руководством "поп-цезаря" сознательно стала "ABBA Варшавского договора" и альтернативой "чистому хард-року". В субботу они дают концерт на Арене - и мы заглянули на репетицию, побеседовали с Евой Чепреги.

hvg.hu: В 1979 году Петер Эрдёш ("повелитель" тогдашней мадьярской лёгкой музыки в производстве пластинок, менеджер Неотона, супруг Евы. - ред.) сказал, что в течение года он сделает из Неотона мировую звезду. Насколько это удалось?

Csepregi Éva: Нинасколько. Хотя мы добрались до многих мест, у нас был большой успех в Японии, Корее, Испании, Германии и в других местах, но мы не стали мировыми звездами. "Мы выиграли битвы, но не войну", - сказал Петер. Мы не смогли ворваться на англосаксонскую сцену. Кстати, фраза о звезде мирового класса была сказана Петером после большого концерта. Он придумал вывезти мадьярские поп-и рок-сливки в Канны, на фестиваль MIDEM. Звукозаписывающий лейбл Hungaroton участвовал до этого, главным образом, продукцией классической музыки, а в 1979 году впервые была представлена мадьярская легкая музыка. Мы дали великолепный гала-концерт, а затем отправились в бар, где мы неистовствовали, мы были счастливы от успешного выступления, и в пылу этого он сказал, вот увидите, что и у нас будет наша мировая звезда в течение года.

hvg.hu: И этой мировой звездой, очевидно, будет Neoton, который он откровенно поддерживал.

Cs É: Всегда оказывается, что легко нам было из-за Эрдёша, потому что это Неотону позволено было реализовывать себя за границей, а не другим. Но это неправда. Уже до нас множество исполнителей побывали на Западе, от LGT до Illés'а, Omega и других.

hvg.hu: На Ваш взгляд, почему не сбылось это предсказание или обещание ?

Cs É: Чтобы стать мировой звездой, помимо наличия таланта, исполнитель также должен был попасть в своеобразное кровообращение поп-музыки. Если «Green Day» выходит на сцену к стотысячной массе и говорит фронтмену: «Я не хочу быть американским идиотом», то все понимают, что имеет в виду Билли Джо Армстронг. Попав в такую среду извне, очень трудно добиться, чтобы каждый с первого взгляда, с одного движения понимал, что я хочу выразить. Чтобы сообщаемое дошло. Как, кстати, везде на родине или в Трансильвании, все понимают нас с полуслова. С другой стороны, мы здесь можем, максимум, только следовать за модой, а не диктовать её. Петер предложил нам стать диско-группой, облачённой в рок-одеяние.

hvg.hu: Правда ли, что диско-Неотон был придуман в качестве альтернативы группам популярного в то время «чистого хард-рок»?

Cs É: Да. В то время и Питер, и Борш (Енё Борш, директор Хунгаротона) знали, что западные звукозаписывающие фирмы, с одной стороны, работают над поиском талантов, а с другой стороны, сами создают исполнителей. Они решили, что в Венгрии нужен ответ на действительно успешный тогда рок . Они искали поп-оркестры, которые могли быть пригодны для этого. Так мы попали в кадр. Петер начал управлять нами. Он, кстати, делился идеями, придумками со всеми мадьярскими исполнителями, но факт, что в Неотон он влез больше всего. Он сказал, что наш эклектичный стиль нужно очистить и повернуться в сторону диско. Я помню, когда он впервые сказал это, Дюри Якаб залился слезами, «как он будет смотреть в глаза своих джазовых коллег, если станет играть в этом стиле».

hvg.hu: Многие (например, испанские газеты) называют Neoton "ABBA Варшавского договора". Была ли ABBA главной моделью?

Cs É: Это был эталон, да. Мы считали их примером и музыкально, и сценическим обликом. Мы видели простых людей, которые о простых вещах говорят просто. Это нам очень нравилось, да и Петер сказал, что и нам это это хорошо подойдёт. Нам повезло, что мы смогли работать вместе со звукоинженером Ференцом Добо, который смог смесить абсолютно гениальное, уникальное, полноценное дискозвучание. Вдумайтесь только: "Санта-Мария" была сделана в 1979 году, и она до сих пор абсолютно держит своё место!

Cs. É: Диско требует всеобъемлющего оснащения, начиная от костюмов до огней, до сценических элементов. Мы не могли собрать это вместе. Петер очень любил рок, он думал, что его успех связан с тем, что выходят Дьюла Викидал или другие рокеры и с невероятной силой передают зрителям свои послания. Эти сценические представления имеют различные техники, которые переняли и мы. Конечно, важно было и послание.

hvg.hu: У Неотона было послание?

Cs É: Многие думают, что песни Неотона такие легкие, беззаботные, ничего не значащие. Но это не так. Всегда было какое-то скрытое содержание. "Лето" лишь на первый взгляд гладкий летний шлягер, но его можно петь и сегодня , потому что хорош его текст. Кроме того, совсем разное означает, «сжигаю себя на солнце» у двадцатилетних и за шестьдесят. Многие из наших фанатов говорили, что раньше они и не знали, о чём говорят наши песни, только сейчас дошло. Перед "Свыше двухсот двадцати" я всегда говорю, что речь идет не об автогонках, а о жизни в целом. Петер каждый год просил Эмеша Хатвани (автора текстов величайших хитов Neoton - ред.) писать такие песни, которые говорят о том, что мы чувствуем, о наших проблемах, о том, что мы мы видим в мире . И он мог это сделать. Написание текста песен - хотя для этого необходимо и вдохновение, - это, в конечном счете, ремесло. Но ведь и поп-музыка - это такое же искусство ремесла: необходимо создать нечто употребимое.

hvg.hu: Где-то Вы высказались, что примером сценического облика и поведения являются, прежде всего, фронтмен "Green Day" Билли Джо Армстронг и певец "Red Hot Chili Peppers" Энтони Кидис. Это просто поразительное заявление от диско-певицы.

Cs É: Да, я очень их люблю,, может быть, причислила бы сюда и Рода Стюарта. Очень вдохновляющие, когда они выступают на сцене. Наши песни имеют особое Неотоново чувство жизни, и его необходимо каким-то образом выразить просто самим нашим присутствием. Требуется своего рода актёрство. Кстати, Петер и это придумал: он устроил сцену. Назначил главных героев: Адам Вегвари стал бонвианом, Янош Барач - танцором-комиком, а я была примадонной. Задний ряд обозначал зрителей. Так на наших концертах возникал небольшой театр, и это было созвучно тому, как пелись наши тексты. С годами, конечно, призошли изменения в движениях.

hvg.hu: Песни Неотона зачастую реагировали на актуальные события: комету Галлея, Олимпиаду в Сеуле или даже появление Горбачева. Это довольно необычно в поп-музыке.

Cs. É.: В 1986 году мы впервые были в Южной Корее, где как раз вышло несколько альбомов Неотона. Наш японский издатель сказал, что было бы хорошо, если бы мы приняли участие в Сеульском фестивале песни. Когда мы путешествовали, то встретились в самолете с группой Dschinghis Khan. (Они, конечно, путешествовали в первом классе, в отличие от нас.) Лаци Мандоки же тогда начал вести беседы с Петером об общей песне, которую мы бы приурочили к Олимпиаде. И издатели схватились за эту идею. Когда песня "Корея" была готова, долгое время полагали, что она станет гимном Олимпиады. В конце концов местная группа дала официальную песню, но и мы смогли исполнить свою в большом праздничном шоу перед открытием Олимпиады, где участвовали и Лора Брэниган, и Мирей Матьё и многие другие.

hvg.hu: А как мадьярской исполнительнице диско пришло в голову написать в 1989 году песню о советском генсеке ?

Cs É: Горбачев тогда был на первой странице журнала "Тайм", как "Человек года". А Петера не оставляла в покое возможность международного прорыва, он как раз думал о иностранном композиторе. Так на сцене появился Боб Хилли (отец моего сына), который тогда как раз написал очень успешный шлягер «Японские мальчики». Петер сказал ему, что он должен написать песню о Горбачеве. Боб и написал "Clap Your Hands For Michael Gorbatsjov". Мы предложили это японцам, но они ответили, что, если там появится песня о таких россияне, окна штаб-квартиры Toshiba-EMI забросают камнями. Затем через месяц они снова написали, что песня может пойти, и даже стать названием компакт-диска. Мадьярский текст мы сначала не хотели писать, но потом на нас насела отечественная пресса, почему мы восхваляем советского лидера. Наконец, вместе с Питером мы написали венгерский текст. Он говорил о том, что люди не чувствуют: приходит новое поколение, вот перестройка, перемены, которые, к тому же, приходят как раз оттуда, где до сих пор шло угнетение.

hvg.hu: Был ли железный занавес преимуществом или недостатком в иностранной оценке Неотона?

Cs É: Недостатком никоим образом не был, скорее это делало нас интереснее. На пресс-конференциях нас спрашивали о цензуре, возможностях путешествий, различных ограничениях и т. п. Мы всегда старались отделаться шуткой. Но мы были очень подготовлены к журналистским вопросам. Было и так, что Петер ещё дома писал возможные вопросы и ответы. Это переводилось нашим английским другом, а я всё зазубривала. Дело шло, поэтому я всегда могла использовать эти шаблоны. Так я, собственно говоря, и выучила английский.

--------------------
Balla István - hvg.hu, 2018. október. 12.