Найти себя не в годы странствий,

А лишь теперь-на склоне лет,

Когда ветхО твоё убранство

И никаких иллюзий нет.

 

Найти себя,когда сломалась

пружина тела,сникла прыть...

И невзирая на усталость,

С людьми дышать и говорить.

 

Найти себя,когда столь утлым

Всё мирозданье предстаёт.

Когда не звёзды гаснут утром,

А просто-камень,газ да лёд.

 

И всё ж найти себя в сей бездне!

И сохранять в груди восторг

И к этой женщине,и к песне

И к звону времени...

 

И вздор,

И сущий вздор,что нет причала

Твоей, забредшей в мир,душе...

Найти себя и жить сначала

Вон там,

На новом этаже!

 

РУССКАЯ ДЕРЕВНЯ.

 

Не крыши крытые соломой,

Не труд с рассвета до зари,

Не вкус слезы её солёной-

А свет,идущий изнутри!

 

Не путы права крепостного,

Не худоба пустых полей,

Не гомон пения хмельного-

А совесть нации моей!

 

Не только с поля-огорода

Делилась сущею едой,

Но кровь огромного народа

Своей питала чистотой!

 

И если что-то есть и дышит

В моей стране,сверля покой,

Оно идёт на сердце-свыше:

От тех избушек над рекой.

 

МАТЕРИ

 

Предвоенные дождики лета,

На Варшавском вокзале цветы!

...Я впервые на поезде еду!

...Десять дней до Великой Черты.

Провожает меня,задыхаясь

От улыбок и жалобных слёз,-

Мама...Мама моя молодая,

Золотой одуванчик волос!

Умоляла попутчиков слёзно

Присмотреть за мальчишкой в пути...

Слышишь,мама,гудок паровозный!

От вагона,прошу,отойди.

...Мы расстались.И время проворно

Понесло нас по рельсам своим.

Напиталась война...И тлетворный

Над дорогой рассеялся дым.

Далеко мы заехали,знаю.

До седин.И тебе не в укор,-

Всё я вижу-не ты,а другая

Провожает меня до сих пор.

Вижу лето и солнце,как мячик,

Над перроном...И люди в купе...

Золотистых волос одуванчик

Всё мелькает в нарядной толпе.

Провожает меня исступлённо,

За окном продолжает бежать...

И уже до последнего стона

Будет в жизни меня провожать.

 

ПИСЬМО

 

На дне окопного оврага

Добыл я гильзу из стены.

А в ней-истлевшая бумага,

Письмо,пришедшее с войны.

 

Должно быть,кто-то перед боем

Смочил графит карандаша

И с перемазанной губою

Писал,как думал-не спеша.

 

Вручал слова бумаге бренной,

Писал,склоняясь к фитилю.

...И вот слова сожрало время,

И лишь одно сквозит:"лю-блю"...

 

Одно осталось...Но упрямо

Горит сквозь всё,что в жизни есть!

...Что он "лю-бил..."? Отчизну?Маму?

Иль ту,которую?..Бог весть.

 

Любил,и всё.Не по приказу.

А по приказу он в тот раз,

Наверно,встал и умер сразу.

И вот воскрес.

Во мне.

Сейчас.

 

РУКИ.

 

Стареют прежде-руки:

Мы их видим.

Лицо нам заменяют зеркала.

В обратном.искажённом,плоском виде

Зеркальной сказкой молодость прошла.

 

А руки...

В шрамах,линиях,узорах,

В подробностях-они и в смертный час,

Уложенные накрест перед взором,-

Последнее,что видит влажный глаз.

 

***

 

Разорву воротник.Приспособлю под голову кочку.

В рот налью ледовитой небесной воды.

Я сегодня устал.Я едва дотащился до ночи.

Капли пота как птицы в колючих кустах бороды.

Я пишу эту песню широким размером сказаний.

Это зрелый размер.Это говор дремучих лесов.

Я на солнце смотрю раскалёнными злыми глазами,

А затем закрываю глаза на железный засов.

И живу.Тишина.Только кровь куролесит.

Зверь обходит меня.Облетает меня вороньё.

Я серьёзен.Я камень.

Я всё перетрогал и взвесил.

И всего тяжелее- раздетое сердце моё.

 

ПИСЬМО ИЗ ЭКСПЕДИЦИИ.

 

Нынче ночь сырая...Ночь,как яма.

Напишите мне письмишко,мама.

Не ходите,мама,нынче в гости,

Напишите,в синий ящик бросьте.

Если адрес мой попал в корзину,

Напишите просто:"Север.Сыну".

Отчим сам пускай готовит ужин.

Напишите,мне ваш почерк нужен,

Запах ваш от присланной бумаги...

Первым снегом заметает лагерь-

Наши две притихшие палатки...

Напишите,не играйте в прятки.

Сын у вас бродяга,невидимка,

Но и вы-как призрачная дымка.

Напишите,разгоните тучи.

Нам обоим сразу будет лучше.

 

***

 

Как поздно я познал язык добра,

А ведь язык тот не был иностранным...

И жил я не в пещере в шкуре драной,

А в граде-возле медного Петра.

 

Но лишь теперь,когда на сердце соль,

А на душе-досадные осадки,

Я полюбил и цель свою,и роль,

И этот тополь собственной посадки.

 

Гляжу на мир из глаз-не из окна,

И нива дум колышется и зреет...

И верю я,что время не стареет,

Что для кого-то мир мой-Новизна!

 

***

 

Уже по будням песен не поют,

А если запоёшь-окрестят пьяным...

Пою теперь наедине с туманом,

Где над болотом комары снуют.

...Стесняться петь и не стесняться врать.

А там придёт пора-стесняться думать,

Стесняться жить,стесняться умирать

(Ах,как бы не наделать в доме шума!).

Так что ж вам спеть?

Прошу,любой заказ.

О тишине? О нерождённых звёздах?

О том,как листья поедают воздух?

Иль-что-нибудь вполголоса-про нас?

А что владеет сердцем-

Радость,грусть ли-

Не всё  ль равно!

Звенели б только гусли.

 

***

 

" Загадочная русская душа..."

Какая чушь!

Она открыта-настежь

И для веселья,

И для мятежа,

И для молчанья гордого в ненастье.

 

На Западе гадалки,морща лоб,

Как будто нет занятия полезней,

Затаскивают душу в гороскоп...

А русская душа туда не лезет!

 

Видать,сердечный этотаппарат

Чуть посложней досужего расчёта...

" Загадочность души..."

Какого чёрта

Рядить её в затрёпанный наряд!

 

Её удел-гореть,не остывая!

О русская душа!

Душа-живая...

 

ПРОСЬБА.

 

Когда я буду стар для песен

И для тебя-а это будет,-

Когда виски покроет плесень

И голос станет хил и нуден,

Тогда не нужно в богадельню:

Свези меня,как в сказке,-в лес.

Пусть будет утро.Будет ельник,

И что-то будет лить с небес.