Горе тому, кто говорит дереву: «встань!» и бессловесному камню: «пробудись».

Библия,  Авв. 2:18-20.

* * *

И положил Иаков обет, сказав: если [Господь]

Бог будет со мною и сохранит меня в пути сем,

[ ] и я в мире возвращусь в дом отца моего,

и будет Господь моим Богом, - то этот камень,

который я поставил памятником,

будет [у меня] домом Божиим.

Библия, Быт.28:20-22.

Он лежит на почётном месте, потеснив многочисленные сувениры, привезённые мною из путешествий. Но те из-за границы, а он, этот белый камень, исполняющий желания, был найден в родной России на вершине Шаман-горы, что в Забайкалье.

Три года назад меня потянуло в места, окутанные легендами. Репортажи и даже слухи, что в некоторой труднодоступной деревеньке или в таком-то лесу имеется нечто необъяснимое: долина смерти, странные захоронения и постройки, доселе неизвестный народ, волшебный источник…, вызывали во мне душевный отклик. И вот, я уже зависаю в чате, выведываю интересующую меня информацию и ищу единомышленников.

Египет, Турция, Италия – это, ясное дело, хорошо. Но чувства, что я испытывал там, будучи пассивным туристом, не были похожи на открытие тайн. Скорее, их можно назвать созерцанием чуждого. То ли дело, как оказалось, отправиться в поход в Забайкальские или им подобные леса, пить вкуснейшую воду и рыбачить в горных реках, спать в палатке, видеть географические чудеса планетарного масштаба. Сомнительное удовольствие, скажете, наверно, вы. Но я в ответ скажу, что вдали от цивилизации я впервые почувствовал настоящую свободу от её «благ». Например, когда в экспедиции к Шаман-горе у меня закончились сигареты, исчезла  и тяга к курению. «Ломки» от невозможности воспользоваться сотовой связью я также не испытывал. Похоже обстояло дело и с остальными «привычками».

В день восхождения на уже упомянутую гору близ реки Витим, известной как Угрюм-река, об этой вершине я знал лишь два факта.

Первый: в 1940-м году там совершил вынужденную посадку самолёт АНТ-4 под управлением А.С. Шведовского. Экипаж чудом уцелел и был спасён, а остатки самолёта в 1984-м году перевезли в Северобайкальск.

Второй: там находится захоронение шамана, который и по сей день не всех пускает на свою священную гору. А у тех счастливых, кто допущен, есть уникальный шанс найти там белый камень, способный помогать в сложных жизненных ситуациях. К такому камню якобы прикасалась рука шамана, говоря языком обывателя, камень исполняет желания, приносит удачу и счастье.

Когда он исполнил несколько моих желаний (мне, неудачнику, повысили зарплату, потом повысили в должности, и я купил квартиру в кредит), во мне не осталось сомнений в «святости» этого камня. Я был так счастлив!

Счастье… Какой я несчастный теперь, потому что знай я настоящую, более «полную версию» легенды о белых камнях с Шаман-горы, я бы в жизни к ним не прикоснулся. Это огромная ответственность и опасность.

Священные горы способствуют очищению и духовному восхождению людей, думал я, и легенды этому не противоречат. Взять, к примеру, Белуху на Алтае. И мог ли я, поднявшийся на Шаман-гору, подумать, что моя жизнь изменится в тот самый момент, когда я…

…возьму белый камень?

* * *

Этим летом мне пришлось взять отпуск за свой счёт, чтобы поправить здоровье и кое-что выяснить. Физически я в порядке, мужчина в расцвете сил. Но душа моя испытывает натиск неясной этимологии. Началось это пару месяцев назад. На фоне моей успешности, когда всё задуманное осуществлялось в короткие сроки, внезапно появилось чувство некоего присутствия. Врагов за мной не имелось. Тот, кто наблюдал за мной, был сущностью невидимой. Поначалу я решил, что это домовой, но день за днём невидимка, будто желая быть замеченным, становился всё более назойливым, как визуально, так и вербально.

Ужас первой встречи с ним я до сих пор ощущаю каждой частицей себя.

Офис, план повышения продаж на мониторе, мой расфокусированный взгляд, устало медитирующий на компьютер…, и вдруг на экране возникло подобие лица. Оно преодолело плоскую преграду и приблизилось ко мне вплотную. У лица было продолжение: расплывчатая шарообразная фигура. Не помню, как я оказался в противоположной части офиса, догадываюсь, что в результате прыжка. С того дня «прозрачный гость» стал навещать меня регулярно, особенно он любил подкрадываться, когда я закрывал глаза. И часто, оставаясь невидимым, он устраивал мне музыкальные сцены с пением, напоминающим горловое. Иногда его голос шептал на неизвестном мне языке, иногда выл зверем, хрипел и скулил. Мягко говоря, я стал забывать, что такое тишина.

Позднее к этому присоединились ему подобные существа. Они пугали меня по ночам звуком, средним между «а» и «о», который можно было бы назвать приятным, будь он в другом месте, например, в церковном хоре. У меня появилась постоянная головная боль, а люди стали видеться с расплывчатым контуром. Казалось, я схожу с ума и умираю. Возникло естественное желание помолиться при свечах у иконы.

На полке среди мелких сувениров лежит камень, исполняющий желания. Не помню, кто мне это сказал, наверно, мои друзья Миха и Иван. Белый камень, действительно, «слышал» мои просьбы и реагировал без исключений. Самое время обратиться к нему теперь, подумал я, одновременно стыдясь, что сразу после молитвы поддаюсь суеверию.

В тот миг, когда я полушёпотом выражал камню просьбу избавить меня от навязчивых видений, мои слова заглушил чей-то более громкий шёпот, исходивший, как мне показалось, из нескольких источников. Я будто оказался один в кинозале, стены которого обрушивали на меня слова «огонь, огонь» и «свечи, свечи» одновременно. Шёпот скоро исчез, но я не сомневался в его реальности. Могут ли они бояться огня, подумал я тогда и без зажженной свечи более не засыпал.

Камнем, который исполняет желания, я очень дорожу, считаю его живым. Но он не вывел меня из странного состояния, не только позволяя видениям захватывать мой разум, а то и душу, но и помогая им.

То, что камень шамана теряет силу, а, возможно, даже «настраивается» против меня, я понял, когда увидел сон, в котором стоял у подножия горы и ждал. Ко мне спустился старик азиатской внешности в коричневой одежде и протянул руку. От его взгляда шла сила, по ощущению напоминающая вибрацию орущего саббуфера. Я наблюдал, как моя рука сама потянулась в сторону старца. В ладони я держал белый камень.

Сейчас я снова собираюсь в путешествие по Забайкалью, но не на гору Шаман. В этот раз я побываю в самой северной пустыне мира, развеюсь и, надеюсь, избавлюсь от видений. Правда, среди моих видений появились новые, имеющие положительные черты. Я стал видеть энергию людей в цвете. Теперь я понимаю, как экстрасенсы взглядом определяют больные органы тела.

* * *

Путешествие подходило к концу, когда наша группа на лесной тропе встретила коренного жителя тех мест, эвенка, с настоящими оленями. На наш вопрос, можно ли сфотографироваться, Иосиф, так его звали, ответил встречным вопросом о наличии у нас сигарет. А, узнав, что у нас есть и немного алкоголя, путник вообще перестал спешить, и мы надолго остановились: развели костёр, заварили чай и завели приятную беседу, в процессе которой я упомянул, что в здешних местах я не впервые.

- А где именно был? – поинтересовался Иосиф, закуривая следующую сигаретку. В его голосе звучал приятный акцент.

- Мы сплавлялись на катамаранах по Витиму, а потом поднялись на гору Шаман, – ответил я.

- О, это гора великого шамана. Века три назад он принёс на вершину много камней, деды говорят, что их было девять тысяч, - эвенк изменился в лице и поднял вверх указательный палец, - столько духов, значит, ему и помогало.

Заинтригованный, я попросил Иосифа рассказать эту легенду от начала до конца и слушал с вниманием пятилетнего ребёнка.

Легенда гласила, что около трёх веков назад в племени Илэ жил великий Шаман Илан, достигший высшего для шаманов, девятого, уровня совершенства. Илан значит свет, но, конечно, никто не смеет называть Шамана по имени.

Всякую проблему мог решить тот шаман: охотникам помогал искать животных, больным возвращал здоровье, провожая злых духов обратно в древние миры, и дождь с ветром мог усмирить. Шаман хранил в голове древние тайны эвенков, их многовековую историю и культуру, а письма в племени не знали. И никто не знал, сколько лет было шаману, но несколько поколений подряд носили имена, которые дал им он.

Радиус силы шамана был  велик: ему помогали целые тысячи духов, многие из которых обитали там, куда и за несколько лет не дойти. Всю жизнь шаман собирал в тайге и на берегу реки предметы силы, которые помогали ему в общении с духами. Предметы силы сами «звали» шамана и «просили», чтобы он взял их. Иногда он просыпался среди ночи от голосов, которые говорили ему, куда он должен идти и зачем. Предметами силы чаще всего были белые камни, которые шаман тщательно прятал. Они копились десятилетиями, и старому шаману пришлось построить для них отдельный чум «дю».

Достойного преемника у шамана в племени не могло найтись, так велик он был, хотя несколько молодых учеников-боо обучались у него. Каждого ученика шаман выбирал сам из тех, кто прошёл тяжёлую болезнь-посвящение. Духи могли и лично сообщать любому человеку, что он избран, как это и было с шаманом Иланом.

В те времена, как и ныне, шаманы имели личную священную гору, на которую остальным членам племени восходить было непозволительно. Теперь говорят, что на таких горах обитают духи. Хотя духи - они повсюду.

Однажды старый шаман созвал учеников и попросил их перенести его камни на определённую высоту горы. Там кончался лес, и пересекать эту грань ученикам было не дозволенно. Они построили чум для шамана, и он поведал им, что за камни они несли.

Рассказал шаман, что более девяти тысяч духов долгие годы ему помогали. Он звал их из глубин мирозданья. Звал потому, что немногим духам есть дело до людей. Духи обещали, что и после смерти шамана продолжат помогать племени при условии, что у каждого будет свой «дом». То нужно было не духам, а людям-илэ, чтобы знать точное место обитания духов, которые раньше занимали тело шамана, а теперь заняли камни. При этом они не были внутри камня. Но каждый камень обмотан незримой нитью силы, которую создали духи и шаман Илан. Нить ведёт от камня к духу. Тот, кто берёт камень или даже просто к нему приближается, тянет эту нить. А на ней, образно говоря, ещё и звенящие предметы, слышимые только духу этого камня. Дух придёт на зов.

- Дух, что, как джинн, помогает тем, кто взял камень? – спросил я. Иосиф усмехнулся.

- Дух помогает, только если сам захочет. Одно правда: если кто взял камень, он потревожил духа, который точно отреагирует.

Теперь меня волновало, может ли дух принести вред человеку.

- Просьба должна исходить от чистого помыслами человека, - отвечал Иосиф, - великий шаман знал, что камни будут манить людей, и разрешил их брать, но только…

- Только что? – Мне не терпелось услышать вердикт.

- Только один камень и только на три года. Потом его нужно вернуть.

- А если нет? – Я чувствовал волнение и ожидал очередной приступ головной боли.

- Опасно. Дух камня, помогая человеку, может захотеть вселиться в его тело навсегда, чтобы быть в этом прекрасном мире. Так что брать ли камень - это ещё вопрос. – Иосиф посмотрел на меня узкими, и оттого кажущимися хитрыми, глазами. – Ты взял камень, да?

- Да, как раз три года назад. Теперь я понимаю причину моих видений. Мной, что, овладеет дух? Что же делать?

Эвенк не смог ответить, что это был за дух: с верхнего или нижнего мира. Я-то, при всём уважении к шаману, верил, что камень исполнял мои желания при помощи добрых сил.

- Великий шаман говорил, что берущий камень может и не вернуть его. Тогда «должник» обязан передать с кем-то другой белый камень или любой белый предмет и умолять духов переселиться в новый «дом». Гора не каждого пускает, я видел белые предметы у её подножия. Хочешь – поступи так же, потрать для этого пару дней. Туристы, знающие легенду, когда берут камень с горы, сразу оставляют взамен что-нибудь белое на случай, если вернуться через три года не удастся. Нужно просить духа покинуть камень, то есть отвязать от него невидимые нити Силы и направить на оставленный тобой белый предмет, но дух решает сам.

Поверите ли, я так и сделал. Сделал крюк и оставил у подножия горы другой белый камень. Да простят меня святые отцы, я просил духа, меня преследовавшего, переселиться в другой камень. Голоса ещё несколько суток пели и выли мне в ухо, но в день моего возвращения домой меня вдруг оставили в покое.

Когда возвращаешься в родные стены после долгого отсутствия, всё кажется иным, видится в более радостных тонах. В этот раз изменилась и моя полка сувениров.

Камень исчез.

Дух согласился на новый «дом».

* * *

Камень, который отвергли строители, соделался главою угла:

это - от Господа, и есть дивно в очах наших.

Псалтырь, псалом 117:-23