Александра Вертинского в 1940-х годах знала вся русская колония Шанхая. По­являясь на сценах дорогих ресторанов, он завораживал публику своими пронзитель­ными песнями, тонкими дви­жениями рук, каким-то осо­бенным, не существующим ныне русским языком.

В дыму ресторана...

Юная Лидия Цургеава -   наполовину грузинка, на­половину русская, дочь служащего КВЖД (Китайско-Восточной железной дороги) - впервые увидела Александра Вертинского в густом си­гаретном дыму шанхайского ресторана. Она пришла туда с компанией. Но услышав и уви­дев мага и волшебника сцены, юная красавица отвлеклась от беседы и, как завороженная, уставилась на него. Артист показался ей немолодым и необыкновенно аристокра­тичным: высокий, тонкий, профиль, как у римского па­триция, подчеркнутый гладко зачесанными назад волосами.

Лидия в свою очередь просто потрясла Александра Николаевича. На самом деле ее красота не могла не произ­вести впечатления. Она была невысокого роста, с тонкой, точеной фигурой. Но больше всего поражало лицо. Резкие, немного восточные черты: яр­кие брови дугой, зеленые гла­за в пол-лица, чувственный рот. И все это - в обрамлении темных пышных волос.

Исполнив номер, шансо­нье подошел к столику той самой компании, с которой пришла в ресторан Лидия: он был знаком с кем-то из ее спутников. Девушка сказала:

- Садитесь, Александр Ни­колаевич.

Он послушался. Примо­стился рядом. Потом вспоми­нал:

- Сел - и навсегда.

Оба сразу понравились друг другу.

Уже после кончины Алек­сандра Николаевича Лидия Владимировна вспоминала: главным чувством, которое, кроме влечения и симпатии, она испытала в тот миг, была жалость. Да, жалость. Юная, неопытная, ослепительно красивая девочка как-то без­отчетно посочувствовала не­молодому, видавшему всех и вся мужчине. На самом деле у Вертинского за плечами была большая и нелегкая жизнь.

После эмиграции из Рос­сии он жил и в Америке, и во Франции, и в Польше, и в Гер­мании. Везде его знали, везде он был знаменит, со многими великими водил знакомство... Тем не менее дела его шли не особенно хорошо. Кроме того, расставание с Родиной вели­кий шансонье считал ужасной ошибкой - мальчишеством, дурацкой страстью к путеше­ствиям. Он уже устал от жизни на чужбине и мечтал о воз­вращении в Россию. Пусть со­ветскую, пусть не ту, которую он оставил после революции 1917 года. Лидия же родилась в эмиграции и родины пред­ков не видела никогда...

Неравный брак

Они начали встречаться. Для нее это был первый ро­ман. Для него – последний вчереде самых разных отно­шений с женщинами. Он даже некогда был женат - правда довольно мимолетно. Но как ни странно, эта история любви стала романом нерастрачен­ных чувств. Лидия обрушила на Александра весь пыл своей молодости. Он считал: жизнь до встречи с ней была пуста.

Вот какие строки Вертинский написал о своей юной возлюбленной в 1940 году:

Она у меня, как иконка -

Навсегда. Навсегда.

И похожа она на орленка,

Выпавшего из гнезда.

Несмотря на потоки страстных признаний Александра - и в письмах, и в стихах, и на словах, - мать Лидии Владимировны пребывала в полном ужасе от этой связи. 

Еще бы: 34-летняя разница в возрасте не могла не настораживать. Вертинский практически сразу заявил о своих серьезных намерениях. Но это заявление привело в еще больший ужас Циргваву-старшую. Да уж, не такого мужа она желала своей необычай­но красивой девочке.

Тем временем дела рус­ской колонии в Шанхае шли хуже день ото дня. Начались боевые действия на Тихо­океанском фронте. Японские оккупационные войска, во­шедшие в Шанхай, не жало­вали русских иммигрантов. Матери и дочери пришлось оставить казенную квартиру. Наверное, Лидия тяжелее пе­реносила бы все тяготы, если бы не любовь Александра Ни­колаевича. Это была сказка, которая продолжалась как бы параллельно со всеми тяго­тами быта. В память о любви остались письма Вертинского:

«Вы - моя любовь. Вы - ан­гел. Вы - невеста! Все, что вы сказали, - закон. Все, что Вы делаете, - свято. На Вас нет критики! Вы вне закона и над ним. Выше Вас ничего нет!

Так я принимаю Вас. Вы даже не женщина. Потому что я как-то не думал никогда об этом. Вы - самая красивая на свете. Самая нежная, самая чистая».

Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье по­могло. Дела матери и дочери стали настолько плохи, что родительница дала согласие на брак Лидии с Вертинским: она растерялась и не знала, что еще можно сделать для спасения в сложившейся си­туации. А тут - хоть какая-то надежда.

В патриотическом порыве

На их венчание по право­славному обряду весной 1942 года пришел весь русский Шанхай. Вертинский был звездой. Несмотря на это стало ясно: в Китае делать абсо­лютно нечего, и надо куда-то двигаться. Александр Никола­евич, измученный странстви­ями по чужбине, страстно мечтал о возвращении в Рос­сию.

Поначалу Лидию и ее маму подобные разговоры, мягко говоря, смущали: слухи о ста­линских репрессиях береди­ли умы русских иммигрантов. Александра Николаевича страшная информация не волновала: он не то чтобы верил в советскую власть, но весь отдался патриотическо­му порыву. СССР стал един­ственным оплотом в борьбе с фашистской Германией. И в эти трудные для Родины дни великий поэт и певец хотел быть со своим народом.

Забегая вперед, скажем: сталинские репрессии семью Вертинских счастливо мино­вали.

Постепенно юная супруга стала на сторону Александра Николаевича. Тем более в Шанхае стало еще хуже. Рабо­ты не было ни у кого, а война подошла к самым дверям.

 В июле 1943 года в семье по­явилась дочь, которую на­звали Марианной. А в ноябре Вертинский с женой, тещей и дочерью тронулся на запад - в Россию. С просьбой разре­шить ему вернуться на роди­ну, чтобы прожить там остаток жизни, шансонье обратился к самому Молотову. Прошение советские власти удовлетво­рили.

Путь домой оказался до­лог: Япония, Забайкалье, Си­бирь. Александр Николаевич дал несколько концертов в Чите - они прошли с аншла­гами...

В Москве семью встретили тепло, поселили в шикарной гостинце. Так началась со­ветская жизнь Вертинских.

В 1944 году уже в столице СССР у Вертинских родилась вто­рая девочка - Анастасия. Обе дочери стали актрисами. Их считали главными красавица­ми советского кино.

А счастливый отец написал в 1945-м о них одну из лучших своих песен - «Доченьки»:

У меня завелись ангелята,

Завелись среди белого дня!

Все, над чем я смеялся когда-то,

Все теперь восхищает меня!

Единственное, что мешало безоблачному счастью, - веч­ные гастроли Александра Ни­колаевича. Но без них он не смог бы нормально зарабаты­вать. Теперь немолодой уже человек колесил с концерта­ми по всей стране. А в столицу неслись письма к Лиле - так, «с грузинским акцентом», он иногда именовал супругу:

«Дорогая Лиличка, и Пекуля, и Муничка, и Лапочка! И "Птица Феникс" и... на­конец, "Герцогиня"! Недо­статок ласковых слов в на­ших отношениях - это тоже результат нашей серой со­бачьей жизни, где любовь и нежность - не в фаворе, где человеческие нежные, глубо­кие чувства, вечные чувству - Ромео и Джульетты, Фау­ста и Маргариты, Тристана и Изольды - нечто чуждое, "ис­копаемое", с которыми зна­комятся только по книжкам, и только для того, чтобы не показаться окончательны­ми дураками и невеждами. И мы уже привыкли стеснять­ся. Иногда мне очень хочется написать тебе все то ласко­вое и нежное, что у меня есть в душе к тебе, моей первой и настоящей любви, матери моих чудесных детей... Но разве это напишешь?»

Советские режиссеры за­метили поразительную, ори­гинальную красоту Лидии Владимировны - она снялась в роли птицы Феникс в карти­не «Садко» и сыграла герцоги­ню в «Дон Кихоте».

В1957 году Александр Вер­тинский умер от сердечной недостаточности. Это горе его семья не может пережить до сих пор. Его жена, которой в 1957-м было всего 34 года, больше замуж не вышла. Она просто не могла представить себя с кем-то другим. Лидия Владимировна, которой сей­час уже 90 лет, посвятила мно­го времени и сил увековечи­ванию памяти своего мужа и собиранию его архива.

Мария КОНЮКОВА

Лидия Владимировна Вертинская

(14 апреля 1923 года – 31 декабря 2013 года)

Лидия Вертинская скончалась 31 декабря в возрасте 90 лет в больнице после продолжительной болезни.

Похороны актрисы пройдут на Новодевичьем кладбище.

Татьяна,большое спасибо Вам!Царство небесное Лидии Владимировне!Я верю,что на небесах души людей встречаются.

Раиса,  эту статью начала оформлять за несколько дней до нового года. Сегодня решила ещё раз пробежаться по фотографиям и...такое печальное известие. А души их обязательно встретяться.

Земля ей пухом.

Татьяна,я тоже думаю,что встретятся.Да,Вы подготовили во время этот материал.Спасибо!

В 1955 окончила Художественный институт им. В. Сурикова. Увлекшись гравюрой, посвятила свое творчество искусству эстампа, работала как профессиональный художник на полиграфическом комбинате. Принимала участие в выставках.

Автор книги "Синяя птица любви".     

Лидия, Марианна и Анастасия Вертинские на церемонии открытия мемориальной доски Александру Вертинскому. 2002 год, улица Тверская, дом 12.

Светлая Память....   

Надоело в песнях душу разбазаривать,
И, с концертов возвратясь к себе домой,
Так приятно вечерами разговаривать
С своей умненькой, веселенькой женой.
И сказать с улыбкой нежной, незаученной:
"Ай ты, чижик мой, бесхвостый и смешной.
Ничего, что я усталый и замученный,
И немножко сумасшедший и больной.
Ты не плачь, не плачь, моя красавица,
Ты не плачь, женулечка-жена.
В нашей жизни многое не нравится,
Но зато в ней столько раз весна!"
Чтоб терпеть мои актерские наклонности,
Нужно ангельским терпеньем обладать,
А прощать мои дежурные влюбленности -
В этом тоже надо что-то понимать!..
И, целуя ей затылочек подстриженный,
Чтоб вину свою загладить и замять,
Моментально притворяешься обиженным,
Напчиная потихоньку напевать:
"Ну не плачь, не плачь, моя красавица,
Ну не злись, женулечка-жена,
В нашей жизни все еще поправится!
В нашей жизни столько раз весна!"
А потом пройдут года, и, Вами брошенный,
Постаревший, жалкий и смешной,
Никому уже не нужный и изношенный,
Я, как прежде, возвращусь к себе домой
И скажу с улыбкой жалкой и заученной:
"Здравствуй, чиженька, единственный и мой!
Ничего, что я усталый и замученный,
Одинокий, позабытый и больной.
Ты не плачь, н плачь, моя красавица,
Ты не плачь, женулечка-жена!
Наша жизнь уж больше не поправится,
Но зато ведь в ней была весна!.."
1930   

"Садко", 1952 год. Феникс - Лидия Вертинская.

АЛЕКСАНДР ВЕРТИНСКИЙ.....         

ПАНИХИДА ХРУСТАЛЬНАЯ...

Вспоминайте, мой друг, это кладбище дальнее,

Где душе Вашей бально-больной

Вы найдете когда-нибудь место нейтральное

И последний астральный покой.

Там поют соловьи панихиды хрустальные,

Там в пасхальную ночь у берез

Под церковного звона аккорды финальные

Тихо сходит к усопшим Христос.

Там в любовь расцвела наша встреча печальная

Обручальной молитвой сердец,

Там звучала торжественно клятва прощальная

И нелепый печальный конец.

И когда догорят Ваши свечи венчальные,

Погребальные свечи мои,

Отпоют надо мной панихиды хрустальные

Беспечальной весной соловьи. 

                             1916 год.

    

   

За Вертинских и их красивую Историю Любви-СПАСИБО, Сеньора Татьяна...

Какая удивительная история! Спасибо, Татьяна!

Замечательный пост!Искала одно стихотворение Вертинского, заглянула к нам...и забыла,какое стихотворение искала, стала листать посты Танюши.      

Спасибо , дорогая Сеньора:)

Ох Вертинский...любовь с юности и матушки моей, и моя тоже.

А стих-е я все же нашла.  Безо всякой связи с любовной и семейной историей Вертинских-просто... чтобы оно было на нашем сайте  

Александра Вертинского в 1940-х годах знала вся русская колония Шанхая.

Эти стихи написаны 19 мая 1938г в Шанхае. Александр Николаевич песню на эти стихи никогда не пел и ,следовательно, и записи такой существовать не может."  

(Это ремарка НИКа Марковича, замечательного  исследователя творчества А.Вертинского.)

Бар-девочка

Вы похожи на куклу в этом платьице аленьком,
Зачесанная по-детски и по-смешному.
И мне странно,что Вы,такая маленькая,
Принесли столько муки мне ,такому большому.

   Истерически злая, подчеркнуто пошлая,
   За публичною стойкой – всегда в распродаже.
   Вы мне мстите за всё Ваше бедное прошлое –
   Без семьи, без любви и без юности даже.

Сигарета в крови, Зубы детские,крохкие.
Эти терпкие яды глотая.
Вы сожжете назло свои слабые легкие,
Проиграете в «дайс» Вашу жизнь,дорогая.

   А потом,а потом на кладбище китайское,
   Наряженная в тихое белое платьице,
   Вот в такое же утро весеннее,майское
   Колесница с поломанной куклой покатится

И останется…песня,но песня не новая.
Очень грустный и очень банальный сюжет:
Две подруги и я. И цветочки лиловые.
И чужая весна. Только Вас уже нет

   19 мая 1938 года Шанхай

Танюшка, спасибо за стихи!:)

Гульчатай, открой личикоЭто я к новой аватарке обращаюсь!  

Танюш...вот ролики  о Вертинском...посмотри, когда будешь свободна от" вечного огня", как ты говоришь(а теперь и я тоже)   

Может, не видела?    

"АЛЕКСАНДР ВЕРТИНСКИЙ " Документальный фильм  

Нового, правда, мало чего-уж столько о нем читали....но посмотреть ретро интересно.     

https://www.youtube.com/watch?v=UbubxNSJ1Fg&n...sp;

Автор   Виктор Тарасов  

   Она у меня, как иконка -

Навсегда. Навсегда.

И похожа она на орленка,

Выпавшего из гнезда........

«Моя дорогая Лилочка ( по- грузински звали Лила – прим. моё) Вы для меня — самое дорогое, самое любимое, самое светлое, что есть в моей жизни, — писал он в своих письмах. — Вы — моя любовь. Вы — ангел. Вы — невеста!.. Вы — самая красивая на свете. Самая неж­ная, самая чистая. И все должно быть для Вас, даже мое искусство. Даже мои песни и вся моя жизнь. Помните, что Вы — мое «Спасенье», что Вас послал Бог, и не обижайте меня, «усталого и замученного». 

Спасение
Жене Л. Вертинской

Она у меня, как иконка 
Навсегда. Навсегда.
И похожа она на орленка,
Выпавшего из гнезда.
На молодого орленка. 
Сорвавшегося со скал…

А голос ее звонкий
Я где-то во сне слыхал.
И взгляд у нее - как у птицы. 
Когда на вершинах гор 
Зеленым огнем зарницы 
Ее озаряют взор.



Ее не удержишь в клетке, 
И я ей сказал: "Лети! 
Твои непокорные предки 
Тебя сберегут в пути".
Но в жизнь мою сонно-пустую 
Она спокойно вошла. 

Души моей книгу злую 
Она до конца прочла.
И мне ничего не сказала.
Но взор ее был суров,
И, точно змеиное жало.
Пронзила меня любовь.

И в песнях моих напрасных 
Я долго ей пел о том. 
Как много цветов прекрасных 
Увяло в сердце моем.
Как, в дальних блуждая странах. 
Стучался в сердца людей.

Как много в пути обманных 
Манило меня огней.
Она сурово молчала. 
Она не прощала. 
Нет. Но сердце уже кричало: 
"Да будет, да будет свет!"

Я понял. За все мученья, 
За то, что искал и ждал, - 
Как белую птицу Спасенья 
Господь мне ее послал... 

1940 г. Шанхай.

Старомодный романс (Посвящен Лиде) 

Ты смотри, никому не рассказывай,
Как люблю я тебя, ангел мой,
Как тебя, в твоём платьице газовом
По ночам провожаю домой.

Как, глядя в твои очи зелёные,
Я весь мир забываю, любя,
Как в осенние ночи бессонные
Я тоскую один без тебя!

Никогда мы уже не расстанемся,
Нас никто не разлучит с тобой.
Только в сердце навеки останется
Эта память о злобе людской.

Только людям молчи, что ты нежная,
Что ты любишь меня одного,
Что из нашего счастья безбрежного
Не отнимут они ничего.

Всё пройдет, как проходит ненастие,
Будут радости полны года,
Мы с тобой сохраним наше счастие.
Знай, любовь побеждает всегда.

Будь спокойна, моя ясноглазая,
Об одном только помни всегда:
Никому про любовь не рассказывай,
Никому, ничего, никогда!..
1940 г.


Художник Родионов Игорь Иванович. Старомодный романс. А. Вертинский  

НАШЕ ГОРЕ

Нам осталось очень, очень мало.
Мы не смеем ничего сказать. 
Наше поколение сбежало, 
Бросило свой дом, семью и мать!

И, пройдя весь ад судьбы превратной, 
Растеряв начала и концы, 
Мы стучимся к Родине обратно, 
Нищие и блудные отцы!

Что мы можем? Слать врагу проклятья? 
Из газет бессильно узнавать, 
Как идут святые наши братья 
За родную землю умирать?

Как своим живым, горячим телом 
Затыкают вражий пулемет? 
Как объятый пламенем Гастелло 
Наказаньем с неба упадет?

Мы- ничто! О нас давно забыли. 
В памяти у них исчез наш след. 
С благодарностью о нас не скажут "были", 
Но с презреньем скажут детям "нет"!

Что ж нам делать? Посылать подарки? 
Песни многослезные слагать? 
Или, как другие, злобно каркать? 
Иль какого-то прощенья ждать?

Нет, ни ждать, ни плакать нам не надо! 
Надо только думать день и ночь, 
Как уйти от собственного ада, 
Как и чем нам Родине помочь!
1942 г.   

В 1943-м году Александр Николаевич отправляет на имя наркома, министра иностранных дел СССР В. М. Молотова письмо: «…Жить вдали от Родины теперь, когда она обливается кровью, и быть бессильным ей помочь — самое ужасное. Советские патриоты жертвуют свой упорный, сверхчеловеческий труд, свои жизни и свои последние сбережения. 

Я же прошу Вас, Вячеслав Михайлович, позволить мне пожертвовать свои силы, которых у меня еще достаточно и, если нужно, свою жизнь — моей Родине. У меня жена и мать жены. Я не могу их бросить здесь и поэтому прошу за всех троих. Пустите нас домой». 

Разрешение приходит.

Скоро день начнется, 
И конец ночам, 
И душа вернется 
К милым берегам 
Птицей, что устала 
Петь в чужом краю 
И, вернувшись, вдруг узнала 
Родину свою.

Много спел я песен, 
Сказок и баллад, 
Только не был весел 
Их печальный лад. 
Но не будет в мире 
Песни той звончей, 
Что спою теперь я милой 
Родине своей…(Отрывок)

«И душа вернется к милым берегам…» 

Начинаются новые годы Вертинского. Ему их отведено лишь четырнадцать…   

С женой и четырехмесячной дочерью Марианной он прибыл в Москву в ноябре 1943 года, поселился на улице Горького. 

Именно тогда Вертинский первый раз в жизни отпраздновал день своего рождения. "Будучи круглым сиротой, он никогда не праздновал свой день рождения, — писала Лидия Вертинская. — В семье, где он жил, никто не отмечал этот день... Поэтому, приехав на Родину, я решила возместить Александру Николаевичу за все потерянные дни рождения. Жили мы тогда еще в гостинице «Метрополь». Мы договорились с дирекцией гостиницы снять на вечер малый банкетный зал. Заказали прекрасный ужин и вина и пригласили гостей. Пригласили всех, с кем успели познакомиться и подружиться. Пришли актеры театров и кино, писатели, поэты, художники и добрые знакомые и поклонники Вертинского. Среди гостей был у нас Дмитрий Шостакович с женой. Он подарил Вертинскому партитуру Седьмой симфонии с дарственной надписью... "
    

Ровно год спустя у супругов родилась вторая дочь, Анастасия. Девочкам Вертинский посвятил одну из самых известных своих песен того периода — «Доченьки».

У меня завелись ангелята, 
Завелись среди белого дня. 
Все, над чем я смеялся когда-то, 
Все теперь восхищает меня!

Жил я шумно и весело - каюсь, 
Но жена все к рукам прибрала, 
Совершенно со мной не считаясь, 
Мне двух дочек она родила. 

Я был против. Начнутся пеленки... 
Для чего свою жизнь осложнять? 
Но залезли мне в сердце девчонки, 
Как котята в чужую кровать! 

И теперь с новым смыслом и целью
Я, как птица, гнездо свое вью
И порою над их колыбелью
Сам себе удивленно пою: -





Доченьки, доченьки, 
Доченьки мои! 
Где ж вы мои ноченьки, 
Где вы соловьи?.. 

Много русского солнца и света 
Будет в жизни дочурок моих, 
И что самое главное - это 
То, что Родина будет у них! 

Будет дом. Будет много игрушек.
Мы на елку повесим звезду. 
Я каких-нибудь добрых старушек 
Специально для них заведу.



Чтобы песни им русские пели,
Чтобы сказки ночами плели, 
Чтобы тихо года шелестели, 
Чтобы детства - забыть не могли! 

Правда, я постарею немного, 
Но душой буду юн как они! 
И просить буду доброго Бога, 
Чтоб продлил мои грешные дни.

Вырастут доченьки
Доченьки мои... 
Будут у них ноченьки,
Будут соловьи! 

А закроют доченьки
Оченьки мои, 
мне споют на кладбище
Те же соловьи.
1945 г.  

Шансонье говорил: «Лет через 30–40… меня и мое творчество вытащат из подвалов забвения». Пророчество сбылось. Песни Вертинского пережили несколько эпох — дореволюционные годы, гражданскую войну, эмиграцию, испытание советской действительностью. Продолжают звучать и сейчасв исполнении многих артистов, в том числе Б. Гребенщикова, О. Погудина и других. Стихи и песни Вертинского издаются в Париже, Стокгольме, Вашингтоне, диски выходят в Европе и Америке.Высокое искусство Александра Вертинского неисчерпаемо и непреходяще.
… Я любил и люблю этот бренный и тленный,
Равнодушный, уже остывающий мир.
И сады голубые кудрявой вселенной,
И в высоких надзвездиях синий эфир.
Трубочист, перепачканный черною сажей,
Землекоп, из горы добывающий мел,
Жил я странною жизнью моих персонажей,
Только собственной жизнью пожить не успел.
И, меняя легко свои роли и гримы,
Растворяясь в печали и жизни чужой,
Я свою – проиграл, но зато Серафимы
В смертный час прилетят за моею душой!  

Александр Николаевич Вертинский скончался от острой сердечной недостаточности 21 мая 1957 года в гостинице «Астория» в Ленинграде, куда приехал на гастроли. 

Лидии Владимировне исполнилось тогда всего 36 лет. Замуж больше не вышла – сравнивать других мужчин с мужем было бессмысленно. Всю свою жизнь посвятила девочкам и увековечиванию  памяти их отца. Благодаря ее стараниям, вышли в свет воспоминания – замечательная книга «Дорогой длинною» — письма, стихи любимой и дневники Александра Вертинского…   

С Е Т Ь.....

Танюша, спасибо Вертинского! :)

От мамы передалась любовь к Вертинскому.Человечище был...глыба таланта.Хотя...не всем он близок.А я люблю очень.  

"У меня завелись ангелята":)  

Танюша, спасибо за информацию о Вертинском!)).